Читать интересную книгу Эпоха религиозных войн. 1559—1689 - Ричард Данн

Богатство в Европе, как и раньше, было распределено неравномерно: торговый запад был богаче аграрного востока, атлантические порты в Западной Европе стали ведущими капиталистическими центрами. Доходы также были неравномерно распределены между социальными классами. Точнее, они едва ли были распределены вообще. Везде в Европе дистанция между богатыми и бедными была огромной. Обладатели больших доходов — короли и земельные магнаты — процветали и купались в роскоши. Средний класс — свободные фермеры, владельцы лавок, представители ученых профессий и пр. фактически ощущали только привкус богатства, но надеялись скопить побольше, как трудолюбивые бобры или белки. Нищенская половина (или даже больше) общества — слуги, безработные — не получала ничего и, без надежды на изменение этого положения, влачила жалкое существование. На большей части Европы рабочий класс в 1689 г. имел намного худшие условия труда и проживания, чем в 1559 г.

Также стоит упомянуть, что в этот период политически сплоченные национальные государства вновь приняли города-государства как самую эффективную бизнес-единицу. Политика меркантилизма во Франции, Испании и Англии — политически агрессивная, но экономически протекционистская и консервативная — наиболее полно объясняет психологию ограниченного богатства, царившую в Европе XVI–XVII вв.

Население

Исследователи утверждают, что население Европы сократилось на протяжении этого периода примерно на 100 миллионов жителей — почти на шестую часть. Все аналогичные подсчеты довольно грубы, поскольку первые точные статистические данные в большинстве европейских стран датируются XIX в. Но мы можем довольно много сказать исходя из разрозненных данных, чтобы убедиться в том, что население Европы на протяжении эпохи Религиозных войн росло очень медленно, если вообще росло. Высокий уровень смертности компенсировался высоким уровнем рождаемости, и уровень населения сохранялся в равновесии. Население было тоже распределено неравномерно, что характерно для аграрного общества. Плотность населения была самой низкой в Польше, Скандинавии и России, самой высокой — в Нидерландах и Италии, которые представляли собой страны с глубокой городской историей. Уровень жизни не был высоким ни в одной из стран — из-за частых войн и эпидемий. Молодые семьи жили вместе буквально пару лет, потом один из супругов умирал. Они могли только надеяться, что их ребенок не умрет еще в детстве. Поэты той эпохи воспевали тему молодой любви, окруженной розами, каплями росы и приближающейся весной. В одном из самых популярных английских произведений XVII в., песни Роберта Геррика «Срывайте розовые бутоны, пока можете», поэт смущает застенчивую деву:

Срывайте розы поскорей,Подвластно все старенью,Цветы, что ныне всех милей,Назавтра станут тенью.[2]

Хотя в целом население Европы между 1559 и 1689 гг. оставалось относительно неизменным, некоторые территории пережили небывалый рост жителей, другие — наоборот. Три наиболее динамично развивающихся страны того периода — Франция, Англия и Голландская республика — отмечали небывалый скачок населения. С другой стороны, Германия, Италия и Испания теряли своих жителей на протяжении всего XVII в., а сами страны находились в тяжелом экономическом положении. Таким образом, в XVII в. связь между ростом населения, политической обстановкой и экономической стабильностью была очевидна.

Убыль населения в Германии объяснялась Тридцатилетней войной. Бизнес в Германии сошел на нет уже к концу XVI в., а города уменьшались в размерах еще перед войной. Торговцы и производители держались за устаревшую экономическую систему, которая существовала уже более 200 лет. Города были слишком малы и слабы, чтобы конкурировать в торговле с крупными городами Атлантики. Средневековая концепция торговых союзов между городами, как, например, Ганзейский союз, более не работала. Немногие торговцы принимали участие в обмене товаров с Азией и Америкой, что было делом весьма доходным. Хотя среди немецких торговцев были и крупные фигуры, в XVI в. мало кто в Европе мог соперничать с Фуггерами из Аугсбурга. Однако, когда Филипп II потерпел поражение, Фуггерам пришлось закончить с банковским делом. Поэтому Германия сдалась еще до начала войны. А потери в населении и понижение благосостояния, удесятеренные войной, привели к дальнейшему ухудшению ситуации, и проблемы в итоге так и остались нерешенными.

Италия по общим стандартам была перенаселенной страной, и потому ее потери жителей в XVI–XVII вв. не казались такими огромными. Тем не менее налицо был симптом проблем в экономике и политике. Италия так и не оправилась от двух ударов 1490 г.: завоевания практически всех главных городов — Милана, Флоренции, Генуи и Неаполя — армиями Франции, Испании и Германии, а также сдвига торговых путей из Средиземного моря к Атлантическому океану. В конце XVI–XVII вв. Рим стал Меккой для путешественников и художников. Папство навеки закрепило католическую реформацию в камне: собор Святого Петра, завершенный в начале XVII в., стал самым огромным и величественным храмом среди всех. Рим пересекали широкие новые улицы, открывая взору огромные площади, окруженные прекраснейшими зданиями и фонтанами, искрящимися под палящим солнцем Рима. Но путешественники, которые удалялись хотя бы на несколько километров от Рима, находили лишь обнищавшие деревни. Так было во всей Италии.

Флоренция потеряла большую часть своего былого великолепия под властью герцогов Тосканы, хотя сама правящая династия существовала отнюдь не плохо. В Милане и Неаполе испанцы добились сотрудничества с местной знатью, которые смогли подстроить испанскую политику под существующую торговлю и промышленность. Крестьяне на юге страны являлись одними из самых бедных в Европе. На севере дела обстояли чуть лучше. Венецианская республика была богатой и независимой до тех пор, пока турки не захватили две ее колонии в Восточном Средиземноморье — Кипр и Крит. Поскольку торговля специями практически сошла на нет в XVII в., дельцы Венеции вложили большую часть своих денег в фермерство, а не в рискованную торговлю с новыми странами. Крупнейшим центром становится Генуя. Купцы Генуи определяли торговлю между Италией и Испанией и вскоре стали приближенными Филиппа II. Роскошные дворцы генуэзской знати, так же как и римские церкви, были построены в конце XVI — начале XVII в. Но, даже несмотря на это, Италия потеряла свое ведущее положение в европейской жизни. Города-государства Италии, слишком маленькие, чтобы отразить нападение Франции и Испании в войнах 1494–1559 гг., были чересчур слабы и сейчас для того, чтобы конкурировать с экономической мощью Франции, Англии и Голландской республики.

Наиболее сложной демографическая ситуация была в Испании. На протяжении большей части XVI в. население Испании росло быстрыми темпами — страна купалась в лучах своего богатства и славы. Но блистающая империя Филиппа II была построена, как мы теперь видим, на очень ненадежной аграрной экономике. В Испании промышленность никогда не развивалась такими быстрыми темпами, как в Италии или Германии. Даже на протяжении длинного периода благополучия главным продуктом экспорта была шерсть. В конце XVII в. крестьянство Испании стало перебираться в города, где они, увы, не могли найти себе работу. Эпидемия чумы прокатилась по стране, отсутствие урожая обрекло Испанию на голод. Земледелие было в таком упадке, что Испании самой пришлось ввозить зерно, чтобы выжить. Население страны сократилось на 25 процентов.

Потери населения в Германии, Италии и Испании сопровождались ростом населения во Франции, Англии и Голландской республике. Эти три страны прибавили по 20 процентов населения к середине XVI в. и около 30 — к концу XVII в. Лондон и Париж были двумя огромными городами, в которых к 1700 г. проживало около полумиллиона человек. Крупнейшим городом Европы становится и Амстердам, хотя сама Голландская республика остается небольшой по размерам.

Эти страны имели наибольший промышленный и аграрный доход на душу населения, огромные объемы торговли, наиболее активные денежные потоки, самые эффективные налоги и самые огромные запасы богатств. По всем параметрам они превосходили Испанию, Германию, Италию и Восточную Европу.

Сельское хозяйство и промышленность

Быстрые темпы развития Голландии, Англии и Франции могут быть объяснимы их методами земледелия и промышленности. Действительно, на протяжении XVI и XVII вв. в Голландии произошли серьезные изменения в практиках ведения фермерских хозяйств, а Англия преуспела во введении новых технологий в тяжелую промышленность. Однако ни одно из этих нововведений не может соревноваться с научными достижениями в областях разведения скота, нефтехимии, изобретения парового двигателя и машинного производства, которые буквально взорвали Европу в конце XVIII в. Базовые технологии в Европе все еще оставались такими же, какими они были в 1500 г. — равно как и в 1300-м. Мануфактура по-прежнему сохраняла свое латинское значение — «сделанный вручную». Экономика полностью держалась на рабочих.