Читать интересную книгу И смешно и грустно - Владимир Поярков

— А ты сзади ее не проверял?

— Нет, допустил оплошность.

Прерванный полет

… Небо над Курской дугой. Для Сергея Селиванова это был всего лишь восьмой по счету воздушный бой. Погнавшись за хвостом зазевавшегося «Мессера», неожиданно услышал в шлемофоне голос ведомого: «Серега! Берегись, у тебя на хвосте…!» Вслед за этим посыпались стекла кабины и будто железный прут пробил грудь навылет. Крупнокалиберная пуля, прошив его самого, ушла вглубь приборной доски. Голова закружилась, в глазах все поплыло, но заметил, как снизу из под ног потянулся дым и вслед за ним вспыхнуло пламя.

«Не посажу… и выкидываться бесполезно… но хоть что-то я смогу сделать напоследок…» — пронеслось в затухающем сознании…

…Столб бушующего пламени неудержимо надвигался вниз. «Тигр» уверенно двигался, с жуткой равномерностью выплевывал смертоносные снаряды. Селиванов, разогнав горящую машину, уже ничего не видел и не чувствовал. И даже не знал, что попал в цель. Удар страшной силы потряс землю. В небо взметнулся огромный столб огня и дыма…

Рядовой Мищенко, по-прежнему сжимая бутылки с зажигательной смесью, удивленно поднялся, в ушах стоял невыносимый звон. А «Тигр», который он ожидал, без башни на боку валялся всего в двадцати метрах от окопа. Рядом лежали разбросанные обломки самолета…

* * *

…— Вставай Тосенька, солнышко уже всех разбудило, — будил спящую внучку Олег Петрович.

Внучку оставили на его попечение дочь с зятем, уехавшие отдыхать во Вьетнам. Запуганные слухами о болезнях, лихорадках, поджидающих туристов, пятилетнюю дочку взять с собой побоялись.

— Я еще, деда, посплю, — маленькая Таисия пыталась закрыться одеяльцем с головой, но пяточку вылезшую из одеяла, упрямо пощекотал дед.

Хотя он дед чисто по-родственному. Ведь пятьдесят три года, какой дед? Жена умерла еще в девяносто девятом, когда внучке был всего год. А он жил один и сходиться ни с кем пока не хотел. Когда дочь попросила посидеть месяц с внучкой, обрадовался несказанно. Уже как полгода не работал и сидел на заслуженном отдыхе после труда на вредном производстве. А одинокие вечера вызывали тоску, не спасал даже телевизор и книги. В последнее время начал подумывать о том, как устроиться куда-нибудь на работу, понимал, что для пенсионера нет хуже болезни, чем вынужденное безделье.

Девочка засмеялась и откинула одеяло.

— Деда, ну мне же не надо в садик, — тоненьким голосочком упрямилась Тася.

— Ты так всю жизнь проспишь, а скоро Муська придет, ей тоже завтракать хочется, иди, умывайся, покушаем да пойдем на улицу.

— А кто такая Муська? — заспанные глазенки сразу начали обретать ясность.

— Кошка подвальная, приходит под окно, она котят недавно родила, а мышей в округе нет, вот и приходится подкармливать.

— Я хочу посмотреть, — Тася вскочила и побежала в ванную. Дед заправил кровать и пошел наливать чай да накладывать омлет.

После завтрака, поковырявшись в холодильнике, сложив в пакет остатки омлета и порезанные сосиски, стали собираться на улицу. Наклонившись, попытался застегнуть в коридоре сандалики, но внучка твердо сказала:

— Я сама, а ты уже старенький.

— Да какой же я старенький? — обиделся Олег Петрович. — Я на лыжах до сих пор так бегаю, что тебя твой папка догнать не может…

Олег Петрович, неспешно спускаясь по лестнице, держал Тасю за ее маленькую ладошку. Он не любил проходить площадку между первым и вторым этажом. Там находился почтовый ящик, всегда грязный, как и весь подъезд с заплеванными и испачканными кровью стенами, там постоянно кто-нибудь находился. Кодовый замок уже давно сломали, буквально на третий день, окончательно похоронив попытку соседей покончить с этим безобразием. Не доходя до этого места, увидел двух подростков. При виде Олега один из них спрятал что-то за спину.

— Тосенька, закрой глазки не смотри на эту… — тихонечко сказал Олег Петрович, поднимая внучку на руки. Внучка послушно зажмурилась, крепко обняла деда за шею, с размаху стукнув ему маленьким пластмассовым ведерком по спине.

Дед, держа внучку, которая уперлась ему щечкой в его губы, досадливо вспомнил, что не побрился с утра, а у детей такая нежная кожа. Но Тася этого не замечала и только ждала, когда ее пронесут через этот опасный участок.

Так и спускался, уткнувшись в ее лицо и вдыхая нежный запах детства, так резко отличающийся от вони в подъезде, вплоть до того самого момента, пока не вышли на крыльцо. Чмокнув внучку в щечку, Олег опустил Тасю на асфальт.

— Ну что Тосенька, пойдем за дом.

Кошка пришла уже давно, она всегда приходила в одно и то же время и терпеливо сидела, гипнотизируя окна Олега Петровича.

— Деда, кошка! Сидит, ждет нас! — внучка попыталась подбежать к ней, но дед схватил ее за руку.

— Тося, не ходи туда, мы ее здесь, подальше, отойдем и покормим, а то кидают всякую дрянь, — сказал дед, но кошка сама увидела их и кинулась им навстречу.

Под окнами он давно боялся ходить, после того как мимо него всего в пяти сантиметрах пролетел и воткнулся в землю двадцатикубовый шприц. Тогда разозлившись, он написал жалобу участковому. Пройдясь по соседям, просил поставить всех подписи, но никто не захотел. Молодой Генка, живущий напротив, покрутил пальцем у виска и напомнил про свою машину, которою чуть не сожгли ему в прошлом году. Тогда он отнес эту жалобу один. Вскоре состоялся и другой разговор в подъезде по поводу его мрачного будущего и проблем со здоровьем…

Белая кошка с черным пятнышком на спине, подбежала и заискивающе заглядывая в глаза, суетилась под ногами своего кормильца, терлась об брюки, всем видом показывала, как она его любит. Олег достал из ветровки полиэтиленовой пакет с остатками пищи и высыпал перед кошкой. Когда кошка стала есть, присел и стал чесать ее за единственным ухом.

— Деда, а почему у нее ухо только одно, собака злая откусила? — жалостливо спросила Тася.

— Нет, не собака. Мороз сильный стоял, она под окном сидела, меня ждала, а у меня грипп, температура. Замерзло у неё и отвалилось потом.

— Какой ты деда не хороший, — отругала дедушку внучка. — А ты говорил — у нее котята. Где они?

— В подвале они в каком-то. Смотри, она не доела, сосиску понесла с собой, значит, на днях приведет и покажет им дорогу как сюда ходить.

— Ой, я хочу посмотреть! — в глазах Таси засветилась детская радость ожидания большого события.

— Ты же целый месяц со мной будешь, увидишь еще, а сейчас на детскую площадку пошли…

Придя на площадку, Тася залезла в песочницу, разложила игрушки из ведра. Олег достал газету и присел читать.

— Дед, а здесь дети другие бывают?

— Конечно, бывают, — отвечал он, читая через очки городские новости.

— А почему нельзя смотреть на клаку, — продолжая беседовать с дедом, внучка пыталась, что-то построить из песка.

— Какую клаку? Я не понимаю, про что ты говоришь, — машинально ответил ей, изучая городские новости в местной газете.

Тася подбежала к деду и, глядя широкими разрезами глаз как у Сергея, зятя Олега, легла на газету.

— Ты когда меня на руки взял и сказал не надо смотреть на эту клаку. Ты же сам сказал…

— Клаку… клаку, — начал вспоминать Олег Петрович. Наконец вспомнил, действительно он сказал это слово «клоака». — Тосенька, дедушка нечаянно сказал плохое слово, не повторяй его хорошо?

— Я в туалет хочу, — заявила Тася, когда, уже наигравшись, подошла опять к нему.

Взяв возле подъезда внучку на руки и приоткрыв дверь ногой, зашел в подъезд, на площадке стояла девушка, уже не раз им виденная. Она всегда приходила со своим парнем — высоким и худым как журавль и ждала, когда он отоварится на пятом этаже. Проходя мимо нее, Олег Петрович всегда шумно вздыхал, а она просто отворачивалась. На этот раз «журавль» стоял на лестнице с отсутствующим взором, с застывшей гримасой похожей на улыбку и раскинутыми в сторону руками, полностью загородив проход.

— Девушка! — обратился, Олег довольно громко и сердито, от чего Тася вздрогнула и открыла глаза и, увидев перед собой парня, с силой вцепилась деду в шею. — Вы бы убрали своего «летчика», мы пройти не можем.

Девушка повернулась, стыдливо опустив глаза, поднялась к своему другу, попыталась за руку стащить его вниз, но парень, опустив одно руку, вцепился в перила, и ничего не понимая, стал сопротивляться. Олег Петрович толкнул его плечом, и парень начал заваливаться на ступеньки, а сам стал подниматься дальше. Повернувшись в их сторону, Олег сказал: «Вы не просто представляете, как вы надоели! Если бы не внучка, которая у меня на руках, я бы его сейчас отправил в полёт, может даже в последний…».

Девушка, поднимая своего друга, с вызовом крикнула:

— Только попробовали бы!