ты. Мне нужно только твое тело. - Он кивнул Калебу, и тот, подчинившись немому приказу, вышел из комнаты. Джед снова повернулся к девушке. - Я буду честен с тобой, дорогая... За всю свою жизнь я любил только одну женщину, и это моя мама. Она единственная женщина, с которой я когда-либо занимался любовью. Я имею в виду, настоящей любовью. Ты слышишь меня? Твои чувства не имеют для меня значения. Мне просто нужна твоя пизда, которая будет рожать мне детей. Вот и все.
Жасмин нахмурилась и потрясенно покачала головой. За несколько минут Джед признался в убийстве ее семьи, рассказал о своих планах изнасиловать ее, чтобы оплодотворить своим семенем и признался в кровосмесительной связи со своей матерью. Она не могла подобрать слов, чтобы ответить. Это была не просто девиантность – это было полнейшее безумие.
Калеб вкатил в гостиную инвалидное кресло, прервав их разговор. Он усмехнулся и выкрикнул:
- Вот она, мама!
Вытаращив глаза, Жасмин уставилась на кресло. В инвалидном кресле сидел разлагающийся труп женщины. Ее язык торчал изо рта, а глаза выпирали из глазниц, как два теннисных шарика. На руках и груди были кровавые пятна. Кожа трупа была черно-серой, какой-то неестественной, словно на мертвую женщину был надет костюм из чужой кожи.
Волосы уже выпали, но на голову был наброшен грубо сшитый парик из человеческого скальпа. На ней была рваная ночная рубашка с цветочным узором.
Жасмин отвернулась. От одного вида трупа ее затошнило. Однако неприятный запах, который она источала, был еще хуже. Это был запах смерти во всей его гротескной ипостаси.
Джед встал позади матери и положил руки ей на плечи.
- Девочка, это мама. А ты можешь звать меня Джед, папа или просто Па.
Не глядя на инвалидное кресло, Жасмин пробормотала:
- Мама... Папа... Ты ее сын и...
- Я ее сын и отец других ее детей. Ты понимаешь, о чем идет речь, не так ли? Не волнуйся, девочка, я не так стар. Я не отец Калеба. Я начал трахаться с моей милой мамочкой, когда мне было... Хм... Одиннадцать лет, кажется. Это... Что? Два десятилетия назад? Может, чуть больше?
- У мамы и Джеда давно не было детей, - подал голос Калеб, пустившись в объяснения, которые от него никто не требовал. - Некоторые говорят, что член Джеда больше не работает. Может, это из-за несчастного случая со старушкой несколько месяцев назад. Я не знаю.
- Мой член работает, Кэл. Вся эта ерунда больше не имеет значения. Я все еще могу заниматься любовью с мамой каждую ночь. Теперь, когда у нас есть девушка, нам не нужно ни о чем беспокоиться.
Джед гоготнул, обходя инвалидное кресло своей матери словно в каком-то ритуальном шествии с эйфорией на лице. Он снова остановился позади инвалидного кресла, положив руки на плечи трупа матери, и, наклонившись, проговорил ей в ухо.
- У меня новая женщина, мама. Теперь тебе не нужно беспокоиться о нас. Я могу продолжить род. Тебе больше не придется беременеть, беспокоясь, что снова родятся уродцы, которых придется оставлять в лесу. Нет, мы можем начать с чистого листа. Ты сможешь наблюдать, как растет новое поколение. Это будет прекрасно. - Он выпрямился и уставился на Жасмин. - Сегодня вечером мы устроим торжественный семейный ужин, чтобы отпраздновать это событие. Надеюсь, ты не собираешься испортить нам его. Это в твоих же интересах. Ты слышишь меня?
Жасмин, все еще потрясенная видом разлагающего тела, делала быстрые, поверхностные вдохи, пытаясь сохранить самообладание. Мысли об инцесте продолжали звучать в ее голове. Кажется, он признался и в некрофилии.
Он болен, - подумала она, - что он будет делать с моим трупом, когда запытает меня до смерти?
Девушка протяжно заскулила.
Слева от нее хлопнула дверь. Она подняла голову, в ожидании уставившись в сторону доносившегося шума, с ужасом понимая, что похитителей больше, чем только эти двое.
Ной появился в арке, ведущей на кухню. Жасмин видела этого парня впервые, однако по одному его злобному виду поняла, что он ничем не лучше этих двоих перед ней.
Джед подошел к Ною, похлопав его по плечу:
- Это мой мальчик. Один из моих лучших. В последнее время я сбился со счета. Его зовут Ной, и поскольку он лучше своих тупоголовых братьев и сестер, то будет продолжать развивать семейное древо со мной. - Он кивнул парню и спросил: - А где твоя девочка? Где Эбби? Я хочу, чтобы твоя женщина познакомилась с моей женщиной.
Ной оглянулся через плечо и крикнул:
- Эбигейл! Ты можешь войти.
- А вот и моя малышка, - сказал Джед, когда девочка вошла в комнату.
Жасмин уставилась на Эбигейл, потрясенная ее молодостью. В грязном доме, окруженном жестокими, кровосмесительными каннибалами, она сияла как маяк надежды. Пусть ее платье и рубашка были изорваны, но она была красивой, хотя еще и не полностью расцвела. И уж называть ее женщиной было большим преувеличением, как назвать котенка тигром.
Что она здесь делает? Она одна из них или такая же, как я, пленница? - думала Жасмин.
Джед встал позади Эбигейл и приобнял ее. Пристально смотря на Жасмин, он пустился в объяснения.
- Ты выглядишь растерянной. Теперь ты член семьи, так что позволь мне прояснить тебе ситуацию. Эбигейл - моя дочь. Я сделал ее вместе с мамой. И, да, Ной тоже мой сын. Они брат и сестра, но это не имеет значения. У них уже был ребенок. Два года назад, я думаю. Скоро будет еще один. Они...
- Ей девять лет, ты, больной ублюдок, - перебила его разглагольствования Жасмин, кипя в негодовании.
Джед засмеялся.
- Ошиблась. Ей двенадцать. Я начал помогать маме делать детей, когда был моложе. Поверь мне, она уже давно готова продолжить род. - Он легонько толкнул Эбигейл, подталкивая ее в объятия Ноя. - Они счастливая пара, не так ли? Не могу дождаться, когда увижу, что что у них получится вместе.
Джед улыбнулся, глядя на Ноя и Эбигейл, и Жасмин с ужасом поняла, что он действительно горд этим чудовищным союзом. Мужчина вернулся к инвалидному креслу матери и задумался, обдумывая продолжение своей речи. Потом кивнул сам себе, словно что-то вспомнил.
- Наша семья большая. Я не могу