Одна мать рассказала нам вот о каком происшествии.
...
Однажды ее сын Фред, возвратясь из школы домой, стал с порога выкрикивать: «Я ненавижу учительницу! Она наорала на меня в присутствии моих друзей, потому что я якобы отвлекаю весь класс своей болтовней. А потом она наказала меня, заставив стоять в коридоре до конца уроков. Я никогда больше не пойду в школу!»
Ярость сына вывела его мать из себя, и она выпалила первое, что пришло ей в голову: «Тебе прекрасно известно, что правила писаны для всех. Ты не можешь болтать, когда тебе взбредет в голову. А если ты не слушаешь того, что тебе говорят, тебя следует наказать. Надеюсь, полученный урок пойдет тебе на пользу».
Такая реакция матери привела к тому, что Фред разозлился и на нее.
А ведь она, вместо того чтобы сыпать соль на рану сына, могла бы сказать ему следующее: «Какую же неловкость испытываешь, когда тебя заставляют стоять посредине школьного коридора! Действительно, это унизительно, когда на тебя кричат в присутствии друзей! Никому не понравится такое обращение!» И ее симпатический отклик, отражающий расстроенные чувства Фреда, снизил бы накал его ярости и сообщил бы ему, что его понимают и любят.
Родители нередко опасаются, что, сочувствуя расстроенному ребенку и оказывая ему эмоциональную поддержку, они дают ему понять, что принимают сам факт его плохого поведения. Но ведь матери Фреда было известно, что ее сын провинился в школе, где и был уже наказан учительницей. А сейчас, как должна подсказывать ей интуиция, страдающий сын ищет у нее понимания и сердечного сочувствия, и еще один выговор ему ни к чему. Он расстроен и нуждается в эмоциональной помощи.
Эмпатия – способность родителей понимать переживания ребенка – важная, если не сказать главная, составляющая воспитания ребенка.
Недавно владелец магазина электроники, в который я иногда захожу, мне заявил: «Я слышал ваше выступление в телевизионной дискуссии о дисциплине, и я с вами категорически не согласен». Он указал мне свою тяжелую длань и, красуясь, сказал: «Вот мой аргумент в общении с детьми. И вся психология».
Я позволил себе осведомиться, использует ли он тот же брутальный метод, пытаясь починить компьютер, стереосистему или телевизор. «Нет, конечно, – последовал ответ. – Это дело тонкое. Тут без знаний и навыков не обойдешься».
Вот и детям нужны родители, обладающие знаниями и навыками, которые понимают, что метод грубого рукоприкладства не работает не только при починке компьютера, но и в деле воспитания детей, поскольку препятствует достижению поставленных целей. Ни один ребенок, пережив наказание, не говорит себе: «Вот теперь я обязательно исправлюсь. Я буду более ответственным и вменяемым, потому что мне хочется сделать приятное этому взрослому драчуну».
Дисциплинарные методы, как и хирургические, подразумевают точность – никаких случайных надрезов, никаких действий «на авось». Наши поступки зачастую асбурдны и нивелируют наши воспитательные потуги. Вот признание одной женщины.
...
«Я обратила внимание на любопытный парадокс: я часто, общаясь с детьми, демонстрирую то самое поведение, которое раздражает меня в моих детях. Я, требуя прекращения крика, повышаю голос. Применяю силу, чтобы прекратить драку. Я груба с ребенком, который грубит, и я обзываю ребенка, призывая его прекратить обзываться».
Плохое поведение и наказание – вовсе не пара компенсирующих друг друга противовесов. Наоборот, эти качества усиливают друг друга. Наказание не устраняет недовольства. Оно совершенствует мастерство нарушителя нарушать так, чтобы не быть пойманным. Наказание заставляет ребенка быть более осмотрительным, а не более послушным или ответственным.
Родительская неуверенность: какой подход лучше?
В чем заключается разница между принципами, которыми в воспитании детей руководствуемся мы, и теми, которыми руководствовались родители предшествующих поколений? Что бы ни делали наши родители, их отцы и деды, они действовали авторитарно, а мы обычно ни в чем никогда не уверены. Наши родители, и совершая ошибки, действовали уверенно. Мы же, и осуществляя свое несомненное право, продолжаем сомневаться, правильно ли это.
В чем истоки нашей растерянности в отношениях с детьми? Детские психологи просветили нас относительно степени разрушительности последствий несчастливого детства, и мы больше всего на свете боимся испортить жизнь своим детям.
Родительская потребность в детской любви
...
Большинство родителей искренне любят своих детей. При этом важно, чтобы любящие родители не относились к разряду тех, кому необходимо постоянное подтверждение, что их любовь к детям взаимна.
К этому разряду обычно относятся те родители, для которых дети служат оправданием браку или служат единственным смыслом жизни. Из страха лишиться любви ребенка они не решаются хоть в чем-нибудь отказать ему, в результате маленький тиран заправляет всем в доме. Чувствуя родительской голод любви, ребенок эксплуатирует родителей беспощадно. Он уподобляется диктатору, повелевающему рабами.
Он быстро овладевает искусством манипулирования родителями посредством угроз лишения их своей любви. И даже откровенно шантажирует родителей, диктуя им условия: «Я не буду тебя больше любить, если ты…» Трагедия такой ситуации заключается в том, что не родители запугали ребенка, а он родителей. Среди них встречаются и такие, которых по-настоящему впечатляют детские угрозы: они со слезами на глазах молят ребенка о продолжении любви. Они пытаются умиротворить чадо вседозволенностью, что разрушительно и для родителей, и для ребенка.
...
Однажды вечером, после ужина, четырнадцатилетняя Джил попросила у родителей разрешения отправиться к подруге, чтобы вместе с ней поработать над школьным проектом. Когда отец сослался на действующее правило: «Никаких посещений друзей по учебным дням», Джил возразила, что она идет к подруге не для того, чтобы весело провести время, а по делу. Отец уступил, и Джил удалилась, пообещав вернуться домой не позже 22.30.
Джил в условленное время не вернулась, и отец позвонил ей. «Я решила переночевать у подруги», – сообщила ему Джил. Отец взорвался. После злобной перепалки он приказал дочери немедленно вернуться домой. Отец Джил так и не отдал себе отчета в том, что, нарушив установленное им же правило («Никаких посещений друзей по школьным дням»), он тем самым дал понять дочери: если позволительно нарушать правила, обещания тем более можно не соблюдать. На следующий день Джил даже позволила себе хвалиться перед отцом: «Я всегда могу склонить тебя сделать то, чего хочу я. Я могу выпросить у тебя что угодно».
Этот инцидент, повторение многих других озадачил отца Джил. Он ломал голову, пытаясь понять, почему ему проще устанавливать правила, чем требовать их неукоснительного соблюдения. Ему пришлось признать правоту Джил, которой действительно удавалось склонить его к чему угодно. И только уяснив себе, насколько силен его страх быть отвергнутым дочерью, до какой степени ему важна ее любовь, он научился не только говорить дочери «нет», но и выполнять сказанное.
Снисходительность нормальная и чрезмерная
Что же такое снисходительность и когда она оказывается чрезмерной?
...
Снисходительность – это принятие факта, что детям свойственно вести себя по-детски.
Снисходительность выражается фразой «дети как дети»; в понимании нормальности того, что чистая рубашка на ребенке не долго будет чистой; что ребенку свойственно передвигаться бегом, а не шагом; что деревья выросли для того, чтобы на них забираться; а зеркала придуманы для того, чтобы корчить рожи.
Суть снисходительности – в признании ребенка человеком, имеющим конституционное право на многообразие желаний и чувств. Свобода желаний – абсолютна и безгранична. Все мысли и чувства, любые мечты и любые желания допустимы, достойны уважения и могут найти себе приемлемое выражение. Рыба плавает, птица летает, люди чувствуют.
Ребенок не может ничего поделать со своими чувствами, он может лишь контролировать способ их выражения. В силу этого ребенка нельзя призывать к ответственности за испытываемые им чувства, а лишь за поведение. Деструктивное поведение недопустимо; проявления деструктивности требуют вмешательства родителей с целью перенаправить детскую агрессию так, чтобы она нашла себе словесный выход или любое иное образное выражение. Можно, например, рисовать «злые» рисунки, бегать вокруг дома, надиктовывать плохие желания на магнитофонную пленку, сочинять садистские стишки, придумывать страшные и таинственные истории про убийства и т. п. Короче говоря, снисходительность заключается в признании права на символическое выражение , на фантазии, вымысел и действия «понарошку». А вот чрезмерная снисходительность разрешает недопустимое поведение.