Традиционное общество выработало формы повседневного сопротивления эксплуатации труда на основе внеэкономического принуждения: отказ от работы на господина (барщина), уклонение от уплаты натурального (оброк) или денежного налога, побег от своего господина, подрывавший социальную основу традиционного общества — отношение личной зависимости.
Люди одного социального класса или сословия (крестьяне территориально-соседской общины, германской марки, члены дворянского собрания и т. п.) были связаны отношениями солидарности, доверия и коллективной ответственности. Крестьянская община, городские ремесленные корпорации сообща несли феодальные повинности. Крестьяне-общинники сообща выживали в неурожайные годы: поддержать соседа «кусочком» считалось нормой жизни. Народники, описывая «хождение в народ», отмечают такие черты народного характера, как сострадание, коллективизм и готовность к самопожертвованию. Традиционное общество сформировало высокие нравственные качества: коллективизм, взаимопомощь и социальную ответственность, вошедшие в сокровищницу цивилизационных достижений человечества.
Человек традиционного общества не ощущал себя личностью, противостоящей или конкурирующей с другими. Напротив, он воспринимал себя неотъемлемой частью своей деревни, общины, полиса. Немецкий социолог М. Вебер отмечал, что обжившийся в городе китайский крестьянин не порывал связи с сельской церковной общиной, а в Древней Греции изгнание из полиса и вовсе приравнивали к смертной казни (отсюда и происходит слово «изгой»). Человек Древнего Востока целиком подчинял себя клановым и кастовым стандартам социально-групповой жизни, «растворялся» в них. Соблюдение традиций издавна считалось главной ценностью древнекитайского гуманизма.
Социальный статус человека в традиционном обществе определялся не личными заслугами, а социальным происхождением. Жесткость классово-сословных перегородок традиционного общества сохраняла его неизменным на протяжении всей жизни. В народе и по сей день говорят: «На роду написано». Присущее традиционалистскому сознанию представление о том, что от судьбы не уйдешь, сформировало тип созерцательной личности, созидательные усилия которой обращены не на переделку жизни, а на душевное благоустройство. И. А. Гончаров с гениальной художественной прозорливостью запечатлел такой психологический тип в образе И. И. Обломова. «Судьба», т. е. социальная предопределенность, является ключевой метафорой древнегреческих трагедий. Трагедия Софокла «Царь Эдип» повествует о титанических усилиях героя избежать предсказанной ему страшной судьбы, однако, невзирая на все его подвиги, злой рок торжествует победу.
Повседневная жизнь традиционного общества отличалась удивительной устойчивостью. Она регулировалась не столько законами, сколько традицией —сводом неписаных правил, образцов деятельности, поведения и общения, воплощающих опыт предков. В традиционалистском сознании считалось, что «золотой век» уже позади, а боги и герои оставили образцы поступков и подвигов, которым следует подражать. Социальные привычки людей почти не изменялись на протяжении многих поколений. Организация быта, способы ведения хозяйства и нормы общения, праздничные ритуалы, представления о болезни и смерти — словом, все, что мы называем повседневной жизнью, воспитывалось в семье и передавалось из поколения в поколение. Многие поколения людей заставали одни и те же социальные структуры, способы деятельности и социальные привычки. Подчинением традиции и объясняется высокая стабильность традиционных обществ с их застойно-патриархальным круговоротом жизни и крайне замедленным темпом общественного развития.
Устойчивости традиционных обществ, многие из которых (особенно на Древнем Востоке) оставались практически неизменными на протяжении веков, способствовал и публичный авторитет верховной власти. Нередко она прямо отождествлялась с личностью короля («Государство — это я»). Публичный авторитет земного правителя питали и религиозные представления о божественном происхождении его власти («Государь — наместник Бога на земле»), хотя истории известно немного случаев, когда глава государства лично становился во главе церкви (англиканская церковь). Олицетворение политической и духовной власти в одном лице (теократия) обеспечивало двойное подчинение человека и государству, и церкви, что придавало традиционному обществу еще большую устойчивость.
СТАНОВЛЕНИЕ ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА
Глубокие изменения в экономической, политической и культурной жизни позднего Средневековья сформировали предпосылки нового типа цивилизационного развития — индустриального (капиталистического) общества. К их числу можно отнести особое понимание человека как активного и деятельного существа, созданного по образу и подобию Бога, а также сформировавшийся в эпоху Просвещения культ человеческого разума, способного проникнуть в сокровенные тайны мироздания. Ученые продолжают дискуссии о том, какие причины оказали решающее воздействие на становление индустриального общества. К. Маркс усматривал главную причину возникновения капитализма в развитии производительных сил.«Ручная мельница дает нам общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталистом», — утверждал он. Согласно марксистскому учению, как вы знаете, постоянно развивающиеся общественные производительные силы приходят в противоречие со сложившимися формами производственных отношений,т. е. отношений собственности и распределения. Тогда наступает эпоха социальной революции, разрушающей старые производственные отношения и устанавливающей новое, исторически изменчивое соответствие уровня развития производительных сил характеру производственных отношений.
М. Вебер усматривал культурные истоки «духа капитализма» в Реформации,т. е. реформе традиционного христианства. В отличие от католицизма сторонники новой ветви христианской религии — протестантизма полагали, что только успехи в профессиональной деятельности могли засвидетельствовать избранность человека к спасению, к посмертному вечному блаженству. Широкое распространение в Европе протестантской этики с присущим ей культом производительного труда, резко контрастирующего с традиционалистскими идеалами нестяжательства и благородной бедности, по мнению М. Вебера, сыграло решающую роль в становлении капитализма в Европе.
Говоря о культурных истоках капитализма, М. Вебер проводил важное научное различие между производительным трудом, приносящим прибыль, и безудержной алчностью, страстью к обогащению любой ценой. Продуктивный капитализм, подчеркивал он, отрицает иррациональное стремление к наживе, основанной на спекуляции, ростовщичестве, взятках, выигрыше в азартных играх, войнах, морском разбое и ограблении колоний. Цивилизованный капитализм основан на профессиональной честности, строжайшем бухгалтерском учете и разграничении капитала и личной собственности.
Наконец, французский историк Ф. Бродель усматривал предпосылки капитализма в торговле на дальние расстояния. Она зародилась в городах Средиземноморья еще в XI—XII вв. Первыми крупными центрами морской торговли поочередно становились средиземноморские города Амальфи, Генуя и Венеция. Торговля на дальние расстояния оказалась гораздо прибыльнее сельского хозяйства. Крупные денежные средства оседали в приморских городах. В них и возникали первые промышленные предприятия по обработке первичных продуктов ручного труда (обработка грубого сукна, выделка кожи, виноделие). Ф. Бродель показал, что центр новой индустриальной цивилизации неуклонно перемещался с юга на север вслед за смещением центров крупной морской торговли (Генуя, Венеция, Антверпен, Амстердам, Лондон, Нью-Йорк). Индустриальное общество — это урбанизированное общество, расцвет крупных городов.