Затем повернулся на каблуках, поднял воротник пальто и вышел на улицу.
– Нам срочно нужно повесить табличку: «С собаками не входить», – пробормотал Гиацинт.
Как только дверь за Гектором захлопнулась, я облегчённо вздохнул. На самом деле у меня накопилось к нему немало вопросов. Но сейчас все мои силы ушли на то, чтобы не стучать зубами от страха и твёрдо смотреть ему в глаза. Я с такой силой прикусил нижнюю губу, что почувствовал во рту привкус крови.
– О чём же речь в этой второй директиве? – спросила Матильда, и все развернулись к ней.
Дедуля в шляпе провёл в лавке не больше трёх минут, но за это время я успел совершенно забыть о её существовании. А она как ни в чём не бывало стояла здесь под одним из блестящих полумесяцев, скрестив руки на груди. Щёки её покраснели. Девочка тяжело дышала, словно до этого сдерживала воздух и только сейчас позволила себе выдохнуть.
– Вы что, члены какого-то тайного общества? Почему этот Гектор так злится на Квинна? Кто этот серийный убийца, о котором он говорил?
Это были не самые первые вопросы, которые вертелись у меня на языке, но для начала совсем неплохо. Несколько следующих секунд прошли в полнейшем молчании, потом Матильда напористо продолжила:
– Сколько стоит этот единорог?
Фея улыбнулась Матильде:
– Ах, дорогая моя, вот как раз для таких невинных созданий, как ты, и существует вторая директива. Чтобы ты не мучила себя такими вопросами. Разве поможет, если я сейчас скажу, что Гектора никак нельзя воспринимать всерьёз? Он совершенно… отстал от жизни.
– Вы имеете в виду, что он не совсем норм… э-э-э… человек, у которого трудности с пониманием? – недоверчиво спросила Матильда и опустила руки, оставив свою защитную позицию.
– Абсолютно точно. Навечно застрял в прошлом, – объяснила Фея. – Но жалеть его не нужно. Главная его черта – человеконенавистничество.
– Кому бы ещё пришло в голову выйти из дома в такой шляпе? – Гиацинт рассмеялся, и на щеках Матильды показались ямочки. – Думаю, малышка Матильда, он тебя даже не заметил. Если бы ты превратилась в цветок, это наверняка была бы незабудка. Их так часто не замечают.
Матильда засияла, как новая монета. Гиацинт, кажется, отлично понимал, как ей польстить. Наверное, чтобы отвлечь от расспросов о директивах и серийных убийцах. И это сработало.
– Нежная и скромная, почти всегда остаётся в тени, – продолжал он. – Надёжная, не требует особого ухода, зелёная…
– Незабудку часто недооценивают, – быстро добавила Фея. – Кстати, это один из моих любимых цветов. Не случайно я выкрасила свой магазин в незабудковый цвет. – Она провела рукой по прилавку.
Гиацинт положил руку на плечо Матильды:
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты приняла от нас в подарок два горшочка с незабудками, Матильда. А единорог стоит… десять евро. Только для тебя.
Матильда явно растрогалась и растерялась. Она шумно вздохнула:
– Правда? Тогда я куплю два.
– Пойдём, я покажу ещё кое-что из наших запасов. Может, тебе понравится мой вьетнамский дракон. Между прочим, он приносит счастье. Как по мне, он гораздо милее, чем эта лошадка с рогом.
Гиацинт повёл Матильду мимо прилавка вглубь магазина.
– А сколько стоит этот сказочный цеппелин? – откуда-то долетел до меня её голос.
– Кажется, ты очень устал, – обратилась ко мне Фея.
Так оно и было. Устал, ещё больше запутался и наконец проснулся – всё одновременно. Маленькие рожицы то тут, то там снова высовывались из листвы, осмелев после ухода Гектора. Казалось, они перемигивались и шушукались между собой. У меня не очень получалось делать вид, будто я их не замечаю, и, кажется, они тоже это заметили, потому что улыбались и корчили мне всевозможные гримасы.
Фея подняла руку, словно хотела погладить меня по щеке, но тут же снова её опустила.
– Я бы хотел поговорить с Ангеликой, – сказал я и, только услышав собственный голос, осознал, сколько времени сидел, не проронив ни слова.
– Это невозможно, – вздохнула Фея.
– Где я могу её найти?
– Ангелика – это не человек, это… – Она снова вздохнула, нырнула под прилавок и что-то вытащила с нижней полки. – Это кое-что, что поможет тебе найти ответы на твои вопросы.
Она сунула мне в руку какую-то бутылочку по размеру не больше спичечного коробка.
– Я бы хотела немного подождать, пока ты придёшь в себя после аварии, но Кассиан считает… Да и Гектор тоже… В общем, всем не терпится объяснить тебе несколько вещей, а тебе – разузнать.
– Потому что без этих объяснений я чувствую, что схожу с ума. – Я уставился на бутылочку. Она была наполнена прозрачной жидкостью и закрыта крохотной завинчивающейся крышкой. – Только не говорите, что Ангелика – это дух, который живёт в бутылке.
Фея тихо захихикала:
– Нет-нет, не волнуйся. Ангелика – лишь главный ингредиент этого… э-э-э… напитка.
– Это что, колдовское зелье?
– Можно и так его назвать, если хочешь. – Фея пожала плечами.
– Я не верю…
«Я не верю в такие вещи!» – хотел сказать я, но, прежде чем успел произнести эту фразу, мне самому стало ясно, как глупо она прозвучит. Я не верю в лица цветов и деревьев, но только что мне улыбалось не меньше дюжины таких рожиц.
– С момента аварии я вижу разные странности, которых существовать не должно, и я ни с кем не могу этим поделиться, потому что меня посчитают психом. («Интересно, почему я решил доверить свои откровения совершенно незнакомому человеку? Но такой разговор поможет мне больше, чем молчание и самоедство. Да и вообще мне так нужно выговориться!») Там был волк с жёлтыми глазами, который гнался за мной по всей улице, а ещё какая-то огромная тварь с крыльями. И всё только потому, что я хотел помочь синеволосой девчонке, которая, как видно, поругалась с деду… с этим Гектором. И с тех пор у деревьев и цветов появились лица, татуировки двигаются, Гектор день и ночь рыщет под моим домом и угрожает мне, странный профессор утверждает, что знал моего биологического отца, а в этой цветочной лавке тоже явно происходит что-то странное. – Я запнулся. Под тёплым понимающим взглядом Феи я почувствовал, как к горлу подступает ком, заставивший меня снова замолчать. Тут только я заметил на своих щеках слёзы.
– Ты упустил несколько важных моментов, например, как сильно пострадал и что чуть не умер. Какой же ты смелый мальчик! – Мне снова показалось, что Фее хотелось потрепать меня по голове, но она скрестила на груди руки, будто сама себя останавливая. – Поверь, многие недовольны поведением Гектора. Даже если в тот вечер, который ты описываешь, он просто выполнял