— Дело нужное. Если такой паром запустить, то мы в столицу напрямую поставки делать сможем. А там цены выше.
— Пару золотых и я выделю на это дело.
— А вам-то оно на что?
— Войска от столицы смогут вдвое быстрей доходить.
— Это-то понятно, но впрочем дело ваше. Мы то от помощи не откажемся так одна верёвка стоить будет на золотой, а пропитать её маслом. В общем, спасибо.
Ещё пара монет перекочевала к старосте.
— Вы же у нас ночуете?
— Да. На рассвете сталь заберу и в путь.
— Добро. Зорь, проводи гостя в покои.
— Вер, проводи боярина, — делегировала полномочия хозяйка.
— Да, матушка, — высоким голосом ответила девушка. — Пойдёмте, боярин, покои для вас готовы.
Верба опять покраснела и опустила глаза в пол.
Глава 11
Не успел Серый дойти до комнаты, как в дом зашёл сын Тавра, мальчишка лет тринадцати и попал под раздачу за какие-то грехи. Мать поймала Стрижа за ухо, отец за второе, и мальчишка зашипел от боли. Вслушиваться в воспитательные мероприятия Серый не стал и проследовал за ладной фигурой молодой красавицы.
— Вот, проходите. Постель чистая, если хотите помогу умыться и…
— Мать сказала, чтоб постель согрела?
— Да. Если боярину надо, то велела не отказывать.
— И что потом?
— Рожу, — пожала плечами девушка.
— И как малышу без отца?
— Так бояре гибнут часто, и ведь их детей как-то растят.
— Погибать не собираюсь, так что спешить мне нужды нет. Ты девушка видная и рожать без мужа тебе нужды нет.
Одинокая слеза скатилась по её щеке.
— Ты что, обиделась?
— Мамка с отцом не хотят меня за простых мастеров отдавать, а за знатных уже два года сосватать не могут.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать скоро.
— И ты хочешь, чтоб я расплатился за желания твоих родителей, даже не зная тебя как человека?
— Я знаю, что это нечестно, но воля родителей.
— В умывании помощь приму, — коротко сказал Серый.
— Как будет угодно, боярин, — покорно проговорила красавица.
Скинув с себя пояс и рубаху, он подошёл к деревянной шайке и, подставляя ладони под тонкую струю воды из кувшина, омыл лицо и шею, прополоскал рот и вытерся приготовленным рушником.
— Спасибо, Верба, и не держи на меня зла. У меня родителей нет, и я знаю, каково это быть одному. Детям нужны и мамка и папка, и не дело, чтоб было иначе.
Утерев слёзы рушником девушка вышла, прикрыв за собой дверь.
*******
Серый лежал и думал, что не даёт ему просто отдаться всем желающим красоткам, вед мужское естество было бы только радо, но вот та часть, что показывает ему картинки, категорически была против, считая это безответственным поведением. Ссорится с ней Серый не хотел, поэтому решил в очередной раз довериться.
Медленно провалившись в сон, он безмятежно проспал на мягкой пуховой перине и проснулся лишь с первыми петухами.
Сполоснув лицо из кувшина и выпив пару глотков воды, он оделся и, взяв сумку с белым порошком для сварки, вышел из комнаты.
Верба уже хлопотала на кухне, и в доме пахло жареными на сковороде пирожками.
— Доброе утро, боярин, — поздоровалась девушка.
— Здравствуй, красавица. Почто вскочила ни свет ни заря?
— Гость в доме, нужно накормить и в дорогу с собой собрать.
— В дорогу — это лишнее.
— Да как же лишнее, если до города только пару дней в седле.
— Хорошо, но много не возьму.
— А конь у вас где?
— Меня за селом встретят.
— А в следующий раз когда к нам?
— Как сталь выработаю. Дней через двадцать пять, тридцать.
— Комната будет вас ждать.
— Спасибо. Посмотрю, как всё сложится.
*******
Неспешно выйдя за село на пару миль, Серый ушёл в полёт и к обеду вернулся на заставу.
— Командир, привет. Какие у нас новости?
— Тихо всё, боярин. Бриз пару раз сегодня летала, говорит, что никого.
— Так что отдыхаем.
— А что не тренируетесь?
— Так с таким боярами как у нас, можно вообще на стены не выходить и дозоры в степь не выпускать.
— Вы это дело завязывайте. Тренировки забрасывать нельзя. Сегодня со мной будете мечами звенеть. Готовьтесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отдохнув после обеда с час, Серый начал отлавливать солдат и биться с ними на тренировочных мечах. Биться он старался без боярских хитростей типа фехтования мечом на дистанции или увеличение силы удара за счёт кинетики, а так техника на технику, не стесняясь перенимать приёмы у более опытных воинов. То, что он сам уже пару месяцев не брал меч в руки не делало ему авторитета, и он прекрасно это понимал.
Спустя час из боярского дома вышли и Омут с Пульсарой и даже Бриз решила поглазеть на этот праздник жизни.
— Серый, ты решил пристыдить нас? — на тоурлендском спросила целительница.
— Нет, просто самому стыдно, что уже два месяца не брал меч в руки.
— Не обманывай. Я видела, как ты их куёшь и увозишь в город.
— Но ведь от этого мои навыки фехтования не стали лучше. Я только за сегодня уже узнал пять новых эффективных приёмов, а уже третья луна подходит к концу.
— Ты решил сражаться со всеми солдатами, которые попадут на нашу заставу?
— Разве это плохо?
— Ты заставляешь нас неуютно себя чувствовать.
— А вы разве умеете сражаться на мечах?
— А иначе как мне бы дали статус боярыни?
— Я не верю, вы меня разыгрываете.
— Хороший психологический приём, взять на слабо, но я на это не поведусь. А вот просто так намять тебе бока, возможность не упущу. Поэтому оставь в покое солдата и сражайся со мной!
Серый прервал бой и только развернулся к Пульсаре, как получил энергетический удар в печень, потом перехватило дыхание, после этого возникла жуткая боль в паху, и он свалился на траву двора, хватая воздух ртом.
— Запомни, мальчик, никогда, слышишь, никогда не серди тётю-целителя. Она в состоянии раздавить твои бубенчики, даже не прикасаясь к ним.
— Пощадите, тётя-целитель… — простонал он, ощущая, как у него в паху сдавливает всё энергетическая рука.
— Цени, ученик, что тётя не заставила тебя кончить в штаны. Кстати, твой тоурлендский стал весьма хорош. Ты ни разу не сбился, и произношение не выдаёт в тебе елеца.
Давление в паху спало, и Серый ощутил сильное нарастающее возбуждение, которое резко спало чуть не доведя его до пика. Он лежал на траве, свернувшийся калачиком и приходил в себя.
— Женится на целителе опасно.
— Почему? Ведь твои шары всегда будут в надёжных руках.
— Это будет жизнь в страхе, а страх и любовь несовместимы.
— Тебе повезло, у меня есть Омут.
— Я рад, что его хозяйство в надёжных руках, — проговорил Серый, боясь, что Пульсара опять обидится, но она только засмеялась и он заметил, как лицо боярина изменилось и тот поспешил исчезнуть в своей комнате. Следом за ним ушла и целительница.
— Боярин, вы как?
— Спасибо, Ливень, уже хорошо.
— А о чём вы говорили?
— О умении целителей перекатывать чужие яйца в энергетической руке.
— Оу! На вид это было весьма убедительно.
— Если б только на вид. Хорошо, что у неё есть Омут.
— Это точно. Я думаю, что на сегодня тренировка окончена?
— Да, мне хватило, но тренироваться надо.
— Полностью согласен.
Вставать не хотелось ни в какую, но нельзя было терять авторитет, и Серый, стиснув зубы, поднялся.
— Спасибо, братцы, что поделились умениями, — сказал он солдатам и поплёлся к себе в комнату.
На ужин он не пошёл, решив доесть приготовленные Вербой пироги. Девушка старалась, готовила, и выбрасывать было откровенно жалко, а солдатам отдавать- на всех не хватит.
Пироги были с кисло-сладкой начинкой, и Серый был очень доволен, поскольку вкусней каши с мясом давно ничего не ел. Он поймал себя на том, что в принципе, ему приятно общество этой юной красавицы, но форсировать события смысла он не видел. Сосватают её кому, ну так и ладно. Привязаться к ней он не успел и как-нибудь переживёт это, если только Пульсара на будет каждый день такую свинью подкладывать, а то на ком угодно женишься, когда как сегодня накрывает желанием. Может она решила помочь Бриз? — пришла в голову мысль. — Так сказать из женской солидарности, что б подруга тут кукухой не поехала.