Читать интересную книгу На прицеле Цереры (СИ) - Задорожня Виктория

— Прости, Кира, я бы тоже предпочла спустить курок, лишая жизни это отражение, нежели смотреть, как с тела столь важного для меня мужчины уходит жизнь…

*******************

В спальне тихо. Музыка, что вторила нашим страстным касаниям, смолкла. Романтическое тусклое освящение… Оставило по себе лишь яркий лунный свет, перебирающий тенями по не громоздкому, элегантному, сдержанному интерьеру. Синеющая гамма вечерних переливов поглотила прочие оттенки… Красиво. В руке зажато оружие. Заряженное. В нем — три пули. Одна — для Евгения Беляева. Две — на случай, если спохватится охрана. Вероятность ничтожно мала. Тщательно продумано время. Взято в учёт настроение объекта… Чувства объекта. Он не желал, чтобы его люди находились в радиусе ближайших пяти комнат. Глубоко вздохнула… Забегала глазами по периметру. А где, собственно, он подевался?

Осмотрелась. Внимательно. Каждую деталь подметила. Прислушалась. Еле слышный всхлип… Со стороны кровати. Через темень проглядывается силуэт… До боли знакомый. Стиснула рукоятку. Так сильно, чтобы ногти впились в раны. Чтобы от жгучей боли по телу пустить отрезвляющий озноб. Шаг… Второй… Слух ловит знакомый щелчок. Щелчок… Зажатой кнопки диктофона…

— Двадцать первое марта. 11:32. Вечер второго дня пребывания на вилле объекта. Чтобы расположить… И лишить бдительности… Мне пришлось… Мне не пришлось! Я хотела! Для него, и для себя, этой близости!.. И… Завтра… Не смотря ни на что! Я его убью…

Рыхлое от помех звучание моего голоса. Широко распахнула глаза… Дар речи словно отняло. Забыла, как говорить… Пальцы задрожали и похолодели. Металл оружия стал несносно жалящим, и я чуть не упустила его из рук. Не упустила… Смерть того, кого сейчас же должна убить. По щекам побежали слёзы… Я хочу сказать, что все не так! Хочу броситься в его обьятия, и умолять выслушать несуразную речь оправданий! Только… Должна совсем не оправдываться. Женя лишь узнал правду…а против правды не пойдешь!

Одним резким рывком он оборачивается ко мне, и я инстинктивно нацеливаюсь на отрешенное лицо мужчины, слегка надавив на курок. Часто дышу. Замерла, и двинуться с места не в состоянии. Женя плакал… Это видно по покрасневшим векам и влажным дорожкам, пересекающим расстояние от глаз до подбородка. Влага в зрачках играет в лунном свете переливами… Молчит. Смотрит. В упор. И будто не видит. Здесь… Но, в параллельной вселенной. Пока его взгляд не упирается в направленный на него пистолет. В этот момент, глядя на боль и отчаяние Любимого человека, я поняла, что чувствовала Психея, когда держала кинжал над сыном Афродиты…

Выражение становится словно одичалым… И отчаянные всхлипы меняются истеричным, надрывным смехом. Несколько минут, он смеётся, глядя на меня, неподвижно сжавшую треклятый ствол. Затем… Приподнимается. И я должна выстрелить! В лоб… Сердце… Должна! И… Не могу! Приближается… Смех стихает. Близко. Так близко, что по обонянию бьёт любимым парфюмом, и шлейф цитрусов. Глубина небесных глаз забирает меня в свой плен. И, кажется, я больше не дышу вовсе… Его ладонь легла мне на запястье. Тесно сжала, и потянула на себя… Уткнув тяжёлое дуло прямо в нужную цель. Сердце… Моментальная смерть. Если бы я выстрелила, конечно.

— Так что… Соня? Кира? Церера? — почти шепча, обращался ко всем моим сущностям. Он должен ненавидеть… Неистовствовать от злости. Однако, кроме непередаваемо глубокой тоски и горя, я не слышу эмоций в его голосе. — Чего ты медлишь?! — ещё сильнее вжал дуло себе под грудь, готова поклясться, до синяка вжал! — Стреляй!!! Стреляй, киллер!!! Ты же этого хотела?!!!

Безумный крик… И он, чёрт побери, прав!!! Стреляй же, Киллер!!! Почему же, дьявол, не могу зажать проклятый курок?!

— Впервые… Я полюбил впервые за всю жизнь… Не только это. Ещё… Я не полюблю больше никогда. После смерти родных, наконец, на краткий миг, моя душа перестала быть выжатой и опустошенной! Кто же знал… Что цена этому — жизнь?!

Его слова… Доносились до сознания через нестихаемый клокот. В голове, груди, в сердце… И я…. Разжала пальцы. Выронив пистолет на пол. Вот мое решение. Я не могу его убить!

Видимо… Это и правда конец

Евгений

Она плачет… Плачет, по-настоящему! После того, как узнала, что я прослушал записи. После того, как увидела боль в моих глазах. Разжала пальцы… И выронила пистолет. Из которого, судя по всему, должна была меня убить… Я смотрю, не отвожу взгляд, периодически хлопая ресницами. Раз Соня… Кира… Церера… Киллер, то, почему?! Разве ей не должно было быть всё-равно?! Или, моя любовь настолько велика, что я сам себе воображаю небезразличие там, где его нет? Ведь… Узнал я, и что?! Разве чувства, которые испытывал к этой девушке, исчезли? Нет… Я все так же Люблю. Именно потому, не мыслю себя от горя. Исчезла бы эта боль в груди… Насколько было бы проще! И жить, и умереть.

Глаза цвета нефрита покрыты влагой. Капельки слёз блестят под ненавязчивым лунным светом. Ствол лежит у нее под ногами, но, она не делает попыток подобрать оружие. Хоть я и не сомневаюсь… Если бы такое желание было — это действие не вызвало бы затруднений у, судя по всему, натренированной убийцы. Руки ее дрожат… Ногти впиваются в кожу, покрытую порезами от осколков. В голове невольно начинает складываться пазл… Сопоставляю машинально ее поведение, и сверяю с новыми фактами об этой… Личности.

Она избивала зеркало над умывальником, пока мелкая крошка осколков не устелила собой всю плитку. Она изранила руки, которые должна была хранить невредимыми любой ценой! Я, конечно, не профи в стрельбе. Но, понимаю, что от этого зависит во многом точность ее попадания. Нет логики! Взаимосвязи нет! Судорожно хватаюсь за пульсирующие виски, а головоломка машинально решается дальше…

Конечно, теперь понятно, отчего она с такой непринуждённой лёгкостью отправила остервенелую светскую львицу в полет на благотворительном вечере… Но, совершенно не ясно, почему плакала под фреской, над судьбой Эроса и Психеи. Я чего-то не понимаю?! Разве хладнокровный киллер способен так проникнуться судьбой разделенных влюбленных?!

А пещера! Мои настенные каракули, названные "дневником"?! Она так всматривались в каждый неоковырной рисунок! Каждую чёрточку, каждую деталь запоминала! Допустим… Всё для того, чтобы втереться в доверие. Но! Разве в такой искусной актерской игре была необходимость? Да и… Разве человек, простой, смертный, способен так правдоподобно играть?!

Танец под дождём… Более ласковой, романтичной, чувственной девушки, я не встречал за всю жизнь! И это правда была она! Нагая… Обнаженная… Настоящая! Я не настолько идиот, чтобы этого не увидеть! Блеск в её глазах, обрамляющие счастливое лицо капельки дождя, её близость, пыл и страсть… Наш секс. Невероятно желанный обоими! Неподдельное удовольствие, и надежда… На продолжение. Так способна ощущать убийца?!

И… Сейчас… Разве не стоит ей схватить этот Чертов пистолет и спустить наконец курок?! А я?! Не должен разве я голосить во всё горло, созывая охрану?! Разве хочу умирать?! Ведь, не планировал! Но, смотрю ей в глаза… Без долики страха… Предоставляя выбор. Так, значит, я уже отдал ей свою жизнь… И только ей решать, оставить ее мне, или отнять.

Несколько минутное оцепенение затягивается в продолжительную паузу… Длительный непрерывный контакт глаз длится, пока Соня… Ну, или, как ее теперь называть? Не отводит глаза… Нерешительно зыркает на наручные часы. Глубоко, протяжно вздыхает… Наклоняется. Подбирает пистолет. На моем теле, при этом, ни единый мускул не дрогнул! Разворачивается, и направляется в сторону окна… Не проронив ни единого слова.

— Соня! — окликиваю ее, по всех закромах души собрав по капле смелость… На самом деле, я не смерти боюсь… А момент отпустить. Ведь, судя по обстоятельствам, это вполне может быть наша последняя встреча! И, даже возражать этому — глупо!

— Я — не Соня. — устало, отрешенно бросает через плечо, на миг остановившись. — Я — Церера.

И снова тишина, вторящая ночному призыву. Затягивает нас, заставляя погрузиться в домыслы.