— Этот камень на твоей шее, — вдруг ткнула в меня поварешкой ведьма, выведя из задумчивости. — Это он позволяет тебе противится моему гламуру?
“Гламур” — чары которые одурманивают. Признак сильной ведьмы. Это я помнил и сам, память Магна сейчас была вялая и неотзывчивая. Я попытался нарыть в ней что-то еще про ведьм, но получалось плохо. Как работать с постоянно подвисающим компьютером. Я сделал шаг вперед. Просто, чтобы проверить, насколько хорошо меня слушается тело. Паранойя вообще-то мой друг, хоть иногда я на ней и ругаюсь. Вроде нормально, все работает как надо. Сделал жест рукой, стряхивая невидимую соринку с сюртука и заметил тень беспокойства, пробежавшее по лицу светловолосой ведьмы. И беспокойство на её красивом личике усилилось, когда я небрежно опустил руку на эфес фламберга. Я заглянул Эглантайн в глаза и сказал:
— Возможно, — и увидел мимолетную гримаску недовольства. Не люит, когда ей не отвечают. Зато она, по меньшей мере, не всеведуща. А то Лардо заставил меня понервничать этим своим “ждала вас еще вчера”. Не люблю читеров, знаете ли. Продолжая смотреть ей в глаза я улыбнулся. Я уже узнал, что моя улыбка последнее время выглядит опасно. Я думаю это из-за долгого общения с Вокулой. Я его периодически убить хочу, а приходится улыбаться. Так-то он полезный. А может, это после той ночи, когда братишка решил семейный бизнес возглавить. Я только недавно это заметил. Догадался по реакции окружающих. Эглантайн, увидев мою улыбку, вздрогнула и слегка отступила, словно прячась за свой котел. И в этот важный момент нашего общения вдруг вклинилась Гвена и все испортила. Она насмешливо фыркнула и сказала:
— Что? Защищает от гламура?! Да у него просто тупой лечащий камень из Венца Воеводы. Он может только лечить сразу нескольких. Ты, лапа, на меня посмотри, — и с этими словами суккуба буквально несколькими ловкими движениями разшнуровала на себе камзол и рубаху под ним. Пуговиц же нет, все на завязках. Чувствуется могучий опыт. А я по полчаса с ними мучаюсь. Оттянув в сторону ворот и обнажив кожи слишком уж много для того, чтобы это оставалось хоть в каких то рамках приличий, Гвена еще и наклонилась в сторону ведьмы. Что удивительно, Сперат на открывшийся вид и глазом не повел, продолжая таращиться на Эглантайн. Гвена ткнула себя между мягких полушарий и с явной гордостью заявила:
— Вот это камень из Венца Королевы Страсти! Я могу обратиться во что угодно! И это будет истинное обращение! Даже прозрение истины не покажет обмана! Я сама вшила его себе под кожу, чтобы не потерять. Потрогай!
У, как полезно бывает к ведьме заскочить. Много нового можно узнать. Пытаясь впечатлить Эглантайн, Гвена показала насколько же много она от меня скрывает. И сама себя сдала, что у неё есть мощный талисман.
— Обязательно потрогаю. Но позже, — явно смутилась Эглантайн.
— А ты не выглядишь на сто лет, — тут же встрял Сперат. — Ты юна и красива как рассвет…
Ведьма снова поднесла пальчик к губкам и сказала “Тссссс!”, заставив обоих умолкнуть. Они не выглядели как болванчики без воли. Сперат посмотрел на меня, подмигнул, Гвена так и осталась сидеть расстегнутой, закинув ногу на ногу и весело посматривая на Эглантайн. Вели себя почти нормально, если не считать того, что слушались ведьму беспрекословно. Интересно, если светловолосая девочка с пытливым взглядом прикажет им напасть на меня, они это сделают? Очень похоже, что да. Вот тебе и ответ, Сперат, почему она не боится жить одна.
— Выпей, — протянула мне плошку Эглантайн. Пришлось сделать еще несколько шагов, чтобы взять сосуд в руки. Одну взяла она. И тут же осушила. С явным удовольствием. Видя, что я в нерешительности принюхиваюсь к золотистому бульону в своей посуде, сказала без улыбки. — Только так ты сможешь спасти своего друга.
Она была совсем рядом. Белое легкое платье придавало ей обманчиво беззащитный вид. Просто девочка бульончиком угощает. Милота прям. Но я все же протянул ей плошку обратно.
— Прости, сказал я. — Но я не привык пить незнакомые напитки из чужих рук. Это у нас семейное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Неважно, — сказала Эглантайн. — Достаточно того, что ты стоишь рядом с котлом. А вы выпейте.
Последнее она сказала моим спутникам. И те, глуповато улыбаясь, подошли и даже потолкавшись у плошек, выполнили её просьбу.
— Может не надо, — запротестовал было я, но был проигнорирован. Ладно, что-то мне не нравится, как проходят переговоры. Пора поискать новые, острые аргументы. У меня как раз есть с собой один. Я резко обернулся, одновременно выхватывая фламберг и нацеливая его на Эглантайн. Получилось ловко и быстро. Острие моего волнистого меча застыло у самого горлышка ведьмы, заставив ту в испуге широко распахнуть глаза.
— Молчать! — велел я этой обманчиво милой на вид девушке.
— Магн, ты чего? — удивился Сперат, но попытки меня остановить не сделал. А вот Гвена оглянулась на забытый ей у скамьи меч.
— Расколдуй моих друзей, — не обращая внимания на Сперата, сказал я, твердо глядя в глаза Эглантайн.
— Это не я, — ответила она испуганно. — Это чары котла. Достаточно просто выйти за дверь, на свежий воздух.
— Сперат, Гвена, выйдите наружу! — скомандовал я. За спиной послышались недовольные вздохи.
— Сделайте как он говорит! — взвизгнула Эглантайн.
— Ладно, ладно. Но у вас точно все будет хорошо? — пробормотал Сперат.
— Точно. Мы просто поболтаем, — сказал я и начал осторожно обходить котел, чтобы стать поближе к ведьме. Та не двигалась.
— Вы только не ссорьтесь! Хорошо же сидели… Что-то меня ноги не держат, — продолжил Сперат. И я услышал звук, как будто кто-то уселся на пол с размаху. Быстрый взгляд подтвердил мои подозрения. Сперат сидел на полу. Он удивленно посмотрел на меня, закрыл глаза и завалился набок, будто резко уснув. Рядом на пол села Гвена. Я обернулся назад и сделал быстрый шаг к ведьме. Вернее, попытался. Я уже понял, что двигаюсь слишком медленно. Эглантайн легко ушла от опасной близости с моим клинком, просто сделав шаг назад. Пока я башкой мотал, пока волочил опорную ногу — светловолосая уже оказалась слишком далеко. К тому же, мой меч клонило вниз, как будто на него сверху гирю повесили.
— Вот же ведьма, — прошептал я, чувствуя, как мышцы слабеют и я медленно опускаюсь на пол, опасно близко от очага. Секунду мне казалось, что свалюсь прямо в угли. Но меня вовремя поддержали ласковые ручки Эглантайн и опустили на шкуры.
— Не бойся, наследник Итвис. Я прощу тебе твою грубость. Ведь ты напуган. И помогу тебе.
Это последнее, что я услышал, прежде чем меня сморила сладкая дремота
Глава 12. Странный сон
Я напрягал волю, борясь с дремотой, тянулся вялыми руками к лицу, чтобы растереть щеки и не дать глазам закрыться, но ничего не помогало. Я проваливался в неглубокую, тревожную полудрему, но каждый раз выныривал из неё. И каждый раз это было все труднее сделать. Эглантайн это заметила, подошла, села рядом. Положила мою голову себе на колени и влила стакан своей отравы мне в рот. Я попытался было сопротивляться, но куда там. Руки были как ватные. Попытался отплевываться, но закашлялся и проглотил зелье..
Прежде чем окончательно вырубиться, я успел заметить, как ведьма подтаскивает нас к тому, что я принял за стол накрытый тканью. Эглантайн сдернула покрывало и под ним оказался самый натуральный алтарь. С желобками для стока крови и и грубо высеченными зарубками на камне, которые складывались в руны.
— Знаешь, почему эту скалу называют Воющем Камнем? — спросила Эглантайн, заметив, как я наблюдая за ней из под полуприкрытых век. Впрочем, ответа она от меня дожидаться не стала. Подошла к котлу, и налила еще зелья в сосуд. Отпила и продолжила. — Потому что пастухи, засыпая в окрестностях, просыпались от ужасного крика. Никто из них так и не понял, что этот крик приходит им во снах. Сны это врата туда, куда обычно смертным нет хода. Иногда, там может быть опасно. Но не бойтесь, я буду рядом и не дам вам заблудиться.