– Вы тоже здесь живете?
– Я в гостях. Я хотел сам починить. Надо было отпилить кусок в том месте, где перила сломались, да оказалось, что здесь нет инструментов. А без них… – Звук его голоса заглох на третьем этаже.
Миган стояла и размышляла, как легко можно нести любую ахинею, если ты тайный агент ФБР. Или действительно у них цель оправдывает средства?
Можно скрыть все данные о преступлении, и ни одна душа не узнает, что на самом деле происходит в «Пеликаньем насесте». Можно изображать любовника незамужней беременной женщины, переваливающейся как бегемот. Даже украшать елку и восторженно распевать рождественские песенки. Он как-то сказал ей, что все, за что берется, делает хорошо. И это лучшее высказывание года. Он просто ужасен.
Однако, даже зная, что все, что он говорит, входит в его роль, она не могла отрицать, что он невероятно привлекателен во всем – в том, как ходит, говорит, улыбается. Как вьются его волосы после душа. Как прыгает он через ступеньку, будто ему десять лет и его ждут приятели гонять в футбол. Как самозабвенно отдается он волне. Даже в том, как страстно желает покарать Мясника за его преступление.
И все это игра, маскарад, разыгрываемый ФБР. Барт Кромвель существует только в данный момент.
А вот Джошуа Карауэй, судя по всему, вечен.
16 декабря
Барт подкатил к дому Пенни и Тома Драммондсов без нескольких минут восемь. На дорожке было полно машин, а пара автомобилей стояла на улице.
– Вот тебе и тесная компания. Да тут, похоже, большая вечеринка.
– Пенни страшно общительна.
– А ты ее давно знаешь?
– Я здесь училась в двух последних старших классах. Мама была в Испании. Танцевала там с какой-то труппой. Поехала на три месяца, а там встретила свою любовь на тот момент. Это был муж номер три. Словом, она застряла в Испании на несколько лет.
– А ты соответственно застряла в Ориндж-Бич, так надо понимать?
– Но я была ей благодарна. Я впервые ходила в одну школу и впервые обзавелась друзьями. Мы с Джеки стали неразлучными. Просто невероятно, чтобы можно было так сблизиться. Джеки просто стала мне вместо сестры.
– Твоя бабушка была, вероятно, счастлива?
– Поначалу нет. У меня даже сложилось впечатление, что она не радовалась нашей дружбе, но потом все стало на свои места. Чего не скажешь о матери Джеки. Та, насколько могу судить, так никогда меня и не полюбила. Она, очевидно, ревновала Джеки ко мне. Они с Джеки были очень близки. А ее отец всегда относился ко мне очень благожелательно. Он со мной почти не разговаривал, но явно относился ко мне хорошо.
– Они все мертвы, – заметил Барт. – Отец Джеки погиб в ливневый паводок. А мать умерла от рака несколько лет назад.
– Я и забыла, что ты обо всем знаешь не хуже меня. Не пойму только, зачем ты спрашиваешь?
– Твои рассказы всегда интереснее сухих фактов из дела.
Барт посмотрел в зеркало заднего обзора. Позади остановилась синяя малолитражка.
– Пора в светское общество. А то все будут интересоваться, почему мы торчим в машине.
– Я готова, милый друг.
Милый друг. Работенка день ото дня усложняется. Сегодня ему предстоит пройти нешуточную проверку. Играть на публике это плевое дело. А вот провести Миган и убедить ее в том, что он достоверно играет роль влюбленного, когда у него в душе такая неразбериха, дело другое.
Он давно уже перестал обманывать себя. Она беременна. Она ничем не показывает, что интересуется им. Все против правил. Такого с ним никогда не было.
И тем не менее это факт. Он по уши влюбился, и это ставит под угрозу все дело. Это как если бы в винный погреб посадили сторожем запойного пьяницу. На этот раз ему придется проверить свои актерские способности.
– Двойняшки. Такие милые. – Миган бросила взгляд на фотокарточки, которые Элис Лидерман извлекла из бумажника.
– Сколько им?
– Шесть. Первоклашки. Я так по ним скучаю. Я хотела еще, но Билл категорически против. Говорит, в следующий раз я разрожусь тройней и ему не прокормить такую ораву.
– Вы, девушки, вгоняете меня в краску, – проговорила Миган. – У вас дети уже в школу ходят, а я еще не замужем.
– Господи, Миган, ты всегда была слишком серьезна для романов.
Так вот как они на нее смотрели. Может, они и правы. Джон, пожалуй, единственный, с кем она встречалась серьезно, но и тут при первом же повороте событий сбежала и даже не оглянулась.
Она обернулась к присоединившейся к ним однокашнице.
– А ты как, Дороти? Ты всегда твердила, что ни за что не выйдешь замуж. Ты хотела быть врачом и заколачивать деньги.
– Мой Бог, ты все помнишь!
– А кто не помнит, – подхватили все вокруг и засмеялись.
– Вышла, и еще как. А вместо клиники работаю добровольно в библиотеке. Амос торгует недвижимостью. Мы на этом и познакомились. Мои старики вложили деньги в строящийся многоквартирный дом, а я все вложила в Амоса. Вон он в синей рубашке и джинсах болтает с твоим парнем, Миган. Тоже, скажу я тебе, ничего мужчина.
Миган обернулась, чтобы посмотреть на Амоса, но увидела Барта. Он болтал и смеялся, хлопал всех по плечу, будто прожил среди них всю жизнь. Он был явно рад возможности общаться с людьми, так, видать, от нее устал.
– Так где вы познакомились? – спросила Элис.
– Мы вместе учились в Оберне. – Ложь давалась Миган с трудом. До Барта ей в этом далеко. Она отвернулась и посмотрела на хрустального оленя на соседнем столике.
– Они не виделись после окончания колледжа, а на прошлой неделе он как с неба свалился, – подхватила Пенни. – Можете мне поверить, они даже не узнали друг друга. А сейчас он ходит за ней и ест ее глазами.
Элис засунула бумажник в карман.
– А как он относится к тому, что ты суррогатная мать?
– Мы не особенно об этом говорим. Да и что толку? Что сделано, то сделано.
– Не думаю, что у меня нашлась бы подруга, которая согласилась бы на такое ради меня, – проговорила Дороти.
– Это точно, – подтвердили все. – Во всяком случае, не в нашем классе. – Все засмеялись.
– Представить не могу, как это родить, а потом остаться не солоно хлебавши, – снова вступила в разговор Дороти, разглядывая внушительный живот Миган. – Полагаю, мама-то в курсе?
Вопросы, один болезненнее другого. Но разве Дороти знает, что причиняет Миган боль.
– Ладно, девочки, мы собрались, чтобы развлекаться, – напомнила подругам Пенни. – Давайте пригласим мужчин на террасу и потанцуем. Я хочу порезвиться под луной, пока Том не напробовался коктейлей.
– А я хочу потанцевать с кавалером Миган, – подхватила Элис. – Давненько не приходилось мне обнимать настоящих мужчин.
Миган встала и пошла с ними. Она готова была смеяться и болтать сколько угодно, лишь бы поменьше обсуждали ее живот. Это же ее школьные подружки. Веселятся. Щебечут. Трудно поверить, что где-то рядом ходит убийца и ждет момента, чтобы разделаться с ней. Убить и скрыться. Тишайший Ориндж-Бич и убийца. Рождество и маньяк. Это действительно трудно себе представить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});