— Да, — с вызовом ответила я. — Веду. Здесь.
Я уже была готова снова защищать своё право работать в Библиотечном Дворце, но Каус ни в чём не собирался меня обвинять.
— Неужели они сами вас попросили?
— Нет, я… я была здесь по личному делу. Хотела кое-что выяснить. Но… в общем, так получилось.
— Понимаю, — сказал он. — Хорошо. Удачи, госпожа Эстина. Если понадобится какая-нибудь помощь — я к вашим услугам.
— Непременно обращусь, — пообещала я, даже не потрудившись произнести это более-менее правдоподобно.
Впрочем, какая разница? Расшаркивание можно было считать состоявшимся, а это в нашем мире главное. Теперь мы могли с чистой совестью выкинуть друг друга из головы.
***
День стал клониться к вечеру, но я не продвинулась ни на шаг. Открыто против меня больше никто не выступал, но и помощи я не дождалась. Я чувствовала, что все юлят и скрывают от меня даже какие-то незначительные мелочи, из которых, как правило, и складывается нужная картинка. Я подозревала, что каким-то образом с ними всеми успел поработать Тонг-Эмай. Но зато именно ему я была обязана тем, что мне выделили комнатку в жилой башне, на третьем этаже.
Гарток предоставил мне и список магов, и список заряженных предметов. Первый показался мне бесполезным, хотя я его добросовестно изучила и кое-что взяла на заметку. Второй вызвал проблемы: почти никто в Библиотечном Дворце не был готов показывать мне его магические сокровища. Особенно когда дело дошло до книг. Существовала, например, книга, которая могла открыться только в руках мага, получившего доступ к своей магической оболочке — а кроме меня здесь таких не могло быть. Эту книгу мне пришлось выпрашивать едва ли не на коленях, и лишь для того, чтобы обнаружить истлевшие до нечитаемости страницы, которые давно никто не перелистывал. А ещё одну книжку я так и не допросилась. Причём очень любопытную: в ведомости Гартока она проходила под названием «Пленение живого и неживого», а в описании значилось: «Магия крови». Кровь — очень мощная штука. Если кормить кровью книгу с подобным названием, последствия этого действа не способен будет предсказать и профессор магических наук. Могут новые страницы с текстами на древнем языке появиться — а могут и открыться врата в другие миры. А переходы между мирами — опаснейшая и пока почти не исследованная область. И так как существа, которых теоретически можно пленить, находятся не только в нашем мире, то малейшей неточности в прочтении текста, например, хватит, чтобы произошла катастрофа.
Причём я могу поручиться, что когда составлялась секретарская ведомость, закон об использовании магических предметов ещё не был ужесточён. А потом Библиотечный Дворец приобрёл такое влияние, что их никто никогда не смел по-настоящему проверять. Поэтому сейчас можно было допустить всё, что угодно. Например, что эта книга попала в руки восьмилетнего ребёнка. Или наоборот — кого-то, кто вздумал его пленить. Это бы объяснило даже исчезновение энергетических следов: мощный заряженный текст мог призвать пленника через пространство в одно мгновение. Был человек — и пропал, словно растворился в воздухе. Вынужденная телепортация запрещена даже для действующих магов, и если бы я (вдруг) владела этой техникой в совершенстве, то не имела бы права, например, телепортировать преступника прямо в тюрьму. Тут и на самого себя, как я уже говорила, не всякий решится направить этот символ. А уж на другого человека… Сам по себе символ прост, выглядит, как галочка — но при этом требуется такая концентрация силы, и столько всего нужно держать в голове, что многие маги предпочитают ходить пешком.
В общем, если книга не просто потерялась (в чём меня безуспешно пытались убедить трое человек), а находится в чьих-то руках, то это уже преступление само по себе. И мне ли, дипломированной законнице, закрывать на это глаза, будь это хоть Город Высших, а не какой-то там Библиотечный Дворец? Разумеется, нет. Особенно если учесть маленького Баура.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Можно было бы, конечно, пойти за разъяснениями к Тонг-Эмаю и чем-нибудь ему пригрозить, если тоже откажется содействовать, но я сомневалась, что это к чему-то приведёт.
А мне необходим был результат.
Поэтому я дождалась ночи. Когда я выскользнула из комнаты, вооружённая детектором и переносным светильником, до полуночи оставалось четверть часа. Полночь — хорошее время. Всем колдуется легче обычного, а проводить опыты над юным магом, наверное, вообще очень удобно. Даже если сам ты волшебной силой не обладаешь — но обладаешь волшебной книжкой и несколькими пинтами крови. Почему мне в голову пришли именно опыты, понятия не имею — возможно, тому виной был Тонг-Эмай со своими шуточками.
Я решила начать со своей башни, с первого этажа. У меня не было никакого плана, но так как следы пропадали именно в жилой башне, то она казалась самой перспективной. Старые ступеньки были удивительно бесшумны, что, по правде говоря, нервировало. На меня давила угнетающая, густая, как на дне океана, тишина. Фонарь не очень-то помогал справляться с окружавшей меня темнотой, поэтому темнота тоже давила. Было не то, чтобы страшно, но неуютно, и как-то неестественно — словно в ночное время дворец становился большой коробкой, обитой изнутри войлоком.
Я шла, добросовестно обходя каждый этаж — все двери здесь вели на лестницу, не было никаких дополнительных коридоров. Выше и выше: третий, четвёртый, пятый… Когда я поднималась на шестой этаж, то внезапно столкнулась с таким же бесшумным странником. Вернее, странницей. Увидев силуэт в длинной рубашке, спускающийся мне навстречу, я едва удержала вскрик: фонарь качнулся в дрогнувшей руке, но я всё же подняла его. Резко, не теряя ни секунды: чем раньше ты увидишь противника, тем больше преимуществ у тебя будет!
Но это был вовсе не противник. Это была Айза. Её посвящение должно было состояться через три дня, а до того момента ей отвели небольшую комнатёнку в жилой башне, ещё более жалкую, чем мне.
— Привет, — сказала девушка. — А у меня в комнате нет переносного светильника… Ты куда?
— Я работаю. А ты что здесь забыла?
Грубить не хотелось, но слова вырвались до того, как я успела подумать, что сказать. Виной всему было то, что Айза, сама того не желая, напугала меня — а я терпеть не могла, когда меня пугали.
Однако она не обиделась.
— Пить захотелось. Там, на кухне, ведро стоит с колодезной водой, и ковшик…
Кухня находилась на первом этаже. Это ей долго топать, с шестого-то…
— Ладно. Если встретишь кого, не говори, что меня видела, хорошо?
— Хорошо. А как твои успехи?
Айза, как и остановившаяся здесь на одну ночь Вирма, знали, что я затеяла расследование. Медик ахнула, услышав об этом; будущая же служительница отнеслась куда спокойнее. Специфика этого места была ей пока не знакома.
— Об успехах говорить пока рано. Ты, кстати, ничего подозрительного не заметила по дороге сюда?
Айза покачала головой.
— Все спят, — сказала она. — В этой башне, по крайней мере…
— А не в этой? — тут же спросила я.
— Я видела свет в соседней. Наверное, кто-то читает…
— В той, где приёмная?
— Нет, с противоположной стороны. Кажется, там служители живут, и есть ещё какие-то залы и хранилища… Мне господин Суртей рассказывал.
Господин Суртей, высоченный такой детина, тоже был старшим хранителем, как и Тонг-Эмай. Я даже лица его не видела — он ходил, глубоко надвинув капюшон и чуть опустив голову. Слышала только его голос, когда он приветствовал Вирму — глубокий такой, звучный, как из бочки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Очень любопытно… — протянула я.
— Туда нельзя, — тут же сказала Айза. Явно испугалась — поняла, что я пойду в запрещённую башню, куда не пускают посетителей, даже её не пустят до посвящения… и что-то произойдёт.
Что-то произойдёт, да. Я тоже это почувствовала, сразу, как услышала про свет. Кто-то читает? Что ж, проверим. Если и правда читает, извинимся.