Всё-таки к психоэнергетикам, колдунам, экстрасенсам или как кому больше нравится, обращаются многие, хотя и не все в этом признаются. Многие его клиенты держали свои посещения в глубочайшей тайне. Но обращались к нему самые разные люди, из разных общественных слоёв. Алексей Тимофеевич и сам не заметил, как оброс обширными связями. Во всяком случае, не прошло и часа в переговорах, как он спокойно и несколько самодовольно заглянул кабинет, где томилась Лиза и слегка ворчливо произнес.
– Ну ладно, вставай поехали.
В машине Лиза молчала, и он тоже молчал. Подробности убийства рассказал ему следователь. Лиза, конечно, его не убивала, но обвинить её легче лёгкого. И мотив для убийства подобрать ничего не стоит. Ревность, нарушение обещания, или что-нибудь в этом роде. Алексей Тимофеевич привёз Лизу в офис психологического центра «Здесь и сейчас». Она вошла и устало опустилась на стул перед столом, за которым Алексей Тимофеевич принимал клиентов. Она выглядела не то, что спокойной, а окаменелой. Что такое состояние опасно, он знал достаточно хорошо, как-то надо из него выходить. Алексей Тимофеевич сел за стол, напротив Лизы и сказал.
– Как будешь успокаиваться? Дать тебе таблетку или, может, покуришь.
– Нет не надо, я не так уж нервничаю, просто какое-то равнодушие и усталость.
– Ну так, что тебе дать?
– Ничего не надо, таблетки пить не хочется, а курить я бросила, сказала Лиза ровным бесцветным голосом.
Она действительно не нервничала. Она просто замерла. То, что произошло, как-то оглушило её, она говорила и двигалась машинально.
– Тогда давай выпьем, решил Алексей Тимофеевич. Он вообще – то не пил. Психологу, экстрасенсу, а тем более, белому колдуну это ни к чему и портит имидж. Но и абсолютизировать ничего не стоит, выпить рюмочку иногда очень даже неплохо, и незачем себе отказывать. Кроме того, он любил сладкое. У него в баре всегда стоял густой сладкий ликёр и лежали на всякий случай шоколадки.
Алексей Тимофеевич наполнил рюмки, развернул шоколадку и положил перед Лизой.
– На вот, пей и закусывай. Сладкое успокаивает, поднимает настроение и стимулирует умственную деятельность.
Лиза с сомнением посмотрела на бутылку.
– В жизни не пила сладкий ликёра.
– Когда-то всё нужно начинать.
Лиза кивнула, залпом осушила рюмку, отломила кусочек шоколада и положила в рот.
– Тебе не нужно позвонить домой? – спросил Алексей Тимофеевич.
– Нет, я сказала, что ночую у подруги.
– Уже легче. Ешь, шоколад, он влияет на мозги, а они тебе понадобятся, проблема перед нами прямо скажем непростая.
– Нет уже никаких проблем, – выдохнула Лиза., Не нужен мне никто, никакой богатый муж, не судьба значит.
– Вот как, и свобода, тебе тоже не нужна? – спросил Алексей Тимофеевич.
– Вы же меня забрали из милиции?
– Ну не такой уж я всесильный Тебя всего лишь выпустили под залог. Ты главный подозреваемый.
– Под какой залог? Где Вы взяли залог?
– Я взял твои серёжки. Это очень дорогая вещь.
– Но эти серёжки мне совсем не нужны. Чёрт с ними. Мне их родители подарили. Их никто не станет искать.
– Ты что совсем дура, причём здесь серёжки. Уж не собираешься ли ты скрыться… Куда ты пойдёшь?
– Не знаю.
– Вот именно.
– Так что же делать?
– Как что? Искать настоящего убийцу. Другого выхода просто нет.
Алексей Тимофеевич произнёс это совершенно неожиданно для самого себя. Ещё несколько мгновений назад, он так не думал. Но, когда слова уже были произнесены, сразу же убедился в собственной правоте. Наверное, так подействовал шоколад. Но и без шоколада ясно, что другого выхода просто нет.
Лиза тянула уже вторую рюмку ликёра. Она казалась спокойной, а может быть просто окаменевшей. Алексей Тимофеевич не мог сказать с уверенностью. В серебристых брючках и облегающем свитерке она выглядела, как озябшая птица. Алексей Тимофеевич встал и принёс клетчатый шерстяной плед.
– На, накинь.
Лиза взяла плед, благодарно кивнула и закуталась в клетчатую ткань. Тепло, казалось, успокоило и даже как то преобразило её. Она уже казалась не озябшей птицей, а птенцом, которому очень уютно в гнезде. Она очнулась, ожила и заговорила совсем другим тоном.
– Давайте подумаем, – сказала Лиза деловито.
Кажется, к ней вернулось ощущение реальности, и она уже не выглядела отключённой от всего мира. Это её готовность несколько устыдила Алексея Тимофеевича. Ведь он сам, несмотря на свой уверенный тон, уже готов был впасть в панику.
– Думаешь, у него были враги? – спросил он.
– По-моему у него только враги и были-вздохнула Лиза.
– А по-моему нет, – возразил Алексей Тимофеевич, – он человек никакой, он только выполнял приказы, или ты считаешь иначе.
– Нет, пожалуй, правильно, – согласилась Лиза.
– Вот именно, он выполнял приказы. Лично против него никто ничего не мог иметь.
– Он мог быть исполнителем, и как исполнителю ему могли мстить-предположила Лиза.
– Не думаю, простым исполнителем он скорее всего быть не мог.
– Тогда кто же?
– Его могли убрать свои, за что-нибудь.
– Он ничего такого мне не говорил, он своих не боялся. Он бы обязательно мне что-нибудь сказал, если бы чего-то боялся. Он мне рассказывал и про Хвоста и про других, рассказывал. Очень гордился тем, что сумел поладить с Хвостом.
– Он мог ничего и не чувствовать.
– Мог, конечно, – согласилась Лиза.
– Судя по тому, что ты сказала, он знал этого человека, который его убил.
– Да знал и удивился когда увидел.
– Они что-нибудь сказали друг другу?
– Да Сеня был удивлён, ошарашен и сказал «Ты, ты…». А тот ответил, что-то вроде «Как видишь я». Потом Сеня предлагал договориться, но то не стал слушать.
– Что это может означать?
– Может быть, он хотел сказать «ты же наш», или что-нибудь похожее, это в том случае, если его убили свои.
– Может быть, примем это как версию.
– Алексей Тимофеевич смотрел на Лизу. Закутанная в плед она казалась совершенно другой. Волосы спускались ей на грудь двумя прямыми прядями и как будто даже поменяли цвет. В полутьме они казались русыми. Он вдруг подумал, что именно сейчас её лицо приняло свойственное лишь ей самой выражение. В нём появилась самость, индивидуальность, предполагающая не заинтересованность в чужом мнении.
– Примем как версию, – согласился Алексей Тимофеевич после паузы. И какая же вторая версия.
– Вторая версия его могли убрать конкуренты.
– Он не был самостоятельным. Если он что-то и делал, то только по приказу.
– Вот именно, как я уже говорила, он мог быть исполнителем. Ему и отомстили. Он ведь знал убийцу и хотел поговорить. Может быть объяснить, что он ни при чём.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});