Отлиииично. Действо явно еще не закончилось. И что бы там не происходило, на это, видимо, стоило посмотреть, потому что Блэй отвернулся не сразу. Через минуту его голова медленно качнулась вперед, затем назад, как будто он отвечал на какой-то вопрос, что задал ему Куин.
Когда Блэй вернулся к кассе, его голова была опущена вниз, руки глубоко в карманах. Он тихо опустился обратно на стул, но его ноги быстро двигались с пятки на носок.
Было очевидно, что парень больше не хотел здесь торчать, и Джон был с ним полностью солидарен.
Черт, в это время они могли уже быть в ЗироСаме.
Где работает Хекс.
Как только эта счастливая маленькая навязчивая мысль посетила Джона, ему захотелось разбить голову об стол. Господи… ясно, как день, что теперь слово «жалкий» имело новое правописание.
Теперь оно писалось как Д-ж-о-н-М-э-т-ь-ю.
Глава 8
Одна из проблем позора заключалась в том, что он, на самом деле, не делал тебя ниже, тише или менее заметным. Ты все равно ощущал себя таким, какой ты есть.
Фьюри стоял во дворе особняка и смотрел на угрожающий фасад дома Братства. Сурового серого цвета, с множеством темных, сердитых окон, место напоминало великана, которого закопали по шею в землю, и которого раздражала грязь, в которую он был погружен.
Он был готов войти в особняк не больше, чем, казалось, особняк был готов его принять.
Поднялся ветер, и он посмотрел на север. Стояла типичная августовская ночь северной части штата Нью-Йорк. Вокруг все еще было лето, деревья одеты в сочную листву, работали фонтаны, по обе стороны от входа в здание стояли урны в виде горшков. Но воздух уже был другим. Более сухим. Более прохладным.
Времена года, как и само время, были неумолимы, не так ли?
Нет, неправильно. Времена года были лишь мерой времени, так же, как часы и календари.
Старею, подумал он.
Как только его мысли приняли направление, еще более скверное, чем ожидание крепкого пинка под задницу, что, скорее всего, подкарауливал его дома, он прошел через вестибюль в фойе.
Из бильярдной раздавался голос королевы, ему аккомпанировали звуки толчков и аккуратно ударяющихся друг о друга шаров. Затем послышался смех вперемешку с проклятьями, и все это с бостонским акцентом. Это значило, что Бутч, который мог побить в бильярд любого в доме, только что проиграл Бэт. И видимо, уже который раз.
Слушая их, Фьюри никак не мог вспомнить, когда в последний раз играл в бильярд или просто тусовался с братьями — хотя, даже если так и было, он вряд ли смог бы вести себя непринужденно. Никогда не мог. Для него жизнь была монетой, одна сторона которой была катастрофой, а другая — ожиданием ее.
Тебе нужен еще один косячок, напарник, протянул колдун. А еще лучше, целый пакет травы. Это, конечно не изменит того, что ты тупой ублюдок, но зато шансы умереть в загоревшейся постели увеличатся.
На этой печальной ноте Фьюри решил храбро встретиться лицом к лицу с неприятностями и стал подниматься наверх. Если ему повезет, дверь в кабинет Рофа будет закрыта.
Но нет, она была открыта, и король сидел за столом.
Роф поднял взгляд от увеличительного стекла, что держал над документом. Даже сквозь очки было очевидно, что парень в бешенстве.
— Я ждал тебя.
В голове Фьюри колдун подхватил свою черную мантию и удобно расположился в кресле, зачехленном человеческой кожей. Полцарства за попкорн и «Джуниор Минц». Шоу обещает быть захвааатывающим.
Фьюри прошел в кабинет, его взгляд поверхностно скользнул по французским голубым стенам, диванам из кремового шелка и белому мраморному камину. Едва заметный запах лессера в воздухе сказал ему, что Зейдист только что стоял на том же самом месте, что и он.
— Подозреваю, Зи уже поболтал с тобой, — сказал он, поскольку не было никакой причины не называть вещи своими именами.
Роф опустил лупу и склонился над столом эпохи Людовика XIV.
— Закрой дверь.
Фьюри сделал, как он велел.
— Ты хочешь, чтобы сначала высказался я?
— Нет, ты уже достаточно наговорил. — Король положил их на изящный стол. Массивные ботинки приземлились на поверхность, как пушечные ядра. — Уже много всего сказал.
Фьюри ждал оглашения списка своих проступков больше из вежливости, чем из любопытства. Он прекрасно знал, что он сделал: он подверг свою жизнь опасности на поле боя, принял мантию Праймэйла Избранных, но не завершил церемонию, вмешивался в жизнь Зи и Бэллы, не уделял достаточно внимания Кормии, все время курил красный дымок.
Фьюри с трудом сосредоточил внимание на жестком лице своего короля и ждал когда кто-то еще, кроме колдуна, расскажет ему о том, сколько раз и каким образом он лохонулся.
Но ничего не происходило. Роф не сказал абсолютно ничего.
Что позволяло предположить, что проблемы были настолько очевидными, что обозначить их было равносильно тому, чтобы ткнуть пальцем во взорвавшуюся бомбу и сказать, эй, чувак, во-первых, это реально шумно, а во-вторых, теперь на тротуаре будет дыра.
— Хотя, — произнес Роф, — скажи мне, что я должен делать с тобой? Скажи мне, что, черт тебя подери, мне с тобой делать? — Когда Фьюри не ответил, Роф пробормотал: — Без комментариев? Ты хочешь сказать, что тоже не имеешь понятия, что делать дальше?
— Я думаю, мы оба знаем ответ.
— Я в этом не уверен. Что ты думаешь, мне надо сделать?
— Снять меня с дежурств на какое-то время.
— А.
Молчание.
— Ну, так что мы решим? — спросил Фьюри. Господи, ему срочно нужен косяк.
Огромные ботинки стукнулись носами.
— Я не знаю.
— Это означает, что ты хочешь, чтобы я продолжал сражаться? Это было больше, чем он мог надеяться. — Я даю тебе слово…
— Пошел. На хрен. — Роф быстрым и резким движением встал и вышел из-за стола. — Ты сказал своему близнецу, что возвращаешься домой, но ставлю на что угодно, ты отправился прямиком к Ривенджу. Ты обещал Зи прекратить эту хрень с лессерами, но так и не сделал этого. Ты сказал, что будешь Праймэйлом, но до сих пор им не являешься. Черт, ты продолжаешь засирать всем мозги, утверждая, что идешь обратно в свою комнату, чтобы немного поспать, но вне зависимости от твоих слов каждый из нас все же знает, чем ты там занимаешься. И ты реально полагаешь, что твое слово что-то значит для меня?
— Ну, тогда скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал?
За очками, бледный, нефокусируемый взгляд короля стал испытывающим.
— Не думаю, что отпуск или трудовая терапия тут поможет, потому что, я не уверен, что ты воспользуешься тем или иным.
Холодный ужас ядовитой змеей обернулся вокруг сердца Фьюри.