Я могу сломать кого-нибудь разными способами.
Эти последние две недели дали мне повод еще сильнее надавить на Маршалла. Я хочу полностью сломать его. Хочу его так опустить, чтобы он сдох в какой-нибудь сточной канаве.
Я доволен своей новой семьей. У меня есть женщина, рядом с которой я едва могу контролировать свои низменные инстинкты, и двое маленьких детей, которые стали желанным вторжением. В моем доме не было никого, кроме случайных женщин, но два маленьких живых, думающих, разумных существа нравятся мне все больше и больше.
Я понятия не имел, что они будут делать или говорить. Я не подозревал, что девочка может достичь такой высоты октавы во время визга. Думаю, Эви – это она сказала мне, что хочет, чтобы ее так называли – разбила своим голосом часть стеклянной посуды. Она – постоянный источник счастья в доме. Для нее не существует незнакомцев и она бесстрашна, когда дело доходит до того, чего она хочет.
Однако мне жаль Питера – кажется, именно его чаще всего ищут для чаепития и маникюра. Мне не раз приходилось отправлять его домой с розовыми ногтями. Как может мужчина выбивать из кого-то деньги или отнимать чью-то жизнь, когда у него ярко-розовые ногти?
Затем Адам, он такой серьезный и наблюдательный. Не сомневаюсь, он знает гораздо больше, чем мы с Лилит думаем. Его интеллект зашкаливает. Я часто горжусь его логикой, когда мы обсуждаем наши деловые вопросы. Мальчик определенно станет ценным сотрудником, когда станет старше и возьмет на себя часть бизнеса. Он может быть немного безжалостным, но это от меня – я показал ему несколько хороших способов добиться результатов от окружающих.
Когда мы впервые разговаривали в кабинете, я посадил его напротив своего стола. Он без колебаний сказал мне, что если это наш кабинет, то у него там тоже должен быть стол. И до сих пор мне смешно, как он был счастлив, когда я сказал ему, что согласен на это. Теперь он заходит туда каждый день после школы, чтобы делать домашнюю работу. Однако его бедная мать и няня ни в коем случае не должны входить туда, иначе будут отчитаны. В конце концов, это только наш кабинет.
— Хорошо, вчерашняя проверка прошла без сучка и задоринки. Сегодня у меня перевод денег на счет бывшего хозяина. У нас также не возникнет проблем с передачей нам лицензии.
— Превосходно. Есть какие-нибудь сведения об якудза?
Ирландцы сказали нам, что это не их проблема, тем более что один из них был убит. Они объявили награду за поимку убийцы, но думаю, это в основном для галочки, из-за того факта что тот, кто выполнил эту работу, исчез из их поля зрения.
Якудза категорически отказались возвращать деньги, не говоря уже о том, чтобы поговорить с нами о пропавшей части. Это глупо, но я пока не могу начинать войну.
— Они готовы встретиться, но предлагают сделать это на расстоянии. Если у нас есть деловое предложение, они нас выслушают, в противном случае нам скажут то же, что и ирландцам – «идите на х*й».
Активы якудзы интересны, как и итальянцев. Обе группировки пытаются захватить для себя новые территории, но поскольку русские и я уже прочно обосновались в Гарден-Сити, им ничего не достается, кроме объедков с нашего стола.
Ни одна из них не будет довольна этим, так что, держу пари, они будут воевать друг с другом, прежде чем сразиться с одним из двух силовых центров.
С другой стороны, когда дело доходит до денег и власти, никогда не угадаешь.
Хотя будет интересно, как они будут воевать друг с другом. Якудза известны своими способностями к поглощению бизнеса и корпораций. Шантаж для них – изящное искусство. Однако итальянцев тоже не стоит сбрасывать со счетов. Они современны и никогда не забывают обиды.
— Якудза хотят встретиться через неделю на нейтральной территории.
— Какого хрена они хотят это сделать на нейтральной территории? Я еще даже не угрожал им.
— Думаю, им надоели твои прошлые сделки с теми, кто перешел тебе дорогу.
— Это якудза. Неосознанно, но они себя выдали, Саймон. Действовать так… — рычу я, но качаю головой, прежде чем закончить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Якудза это знают, но не захотят потерять лицо из-за этого вопроса. Они думают, что правы, несмотря на то, что сделали.
— Хорошо. Назначь встречу. Посмотрим, как они отреагируют, если я сначала встречусь с итальянцами.
— На когда назначать встречу? — спрашивает он.
— Немедленно.
— Понял.
Гребаный член. Они хотят вести себя как большие мужики, посмотрим, как им понравится увидеть меня с другим «любовником».
— Есть что-нибудь новое по Барту? — спрашиваю я.
— Ничего, на этом фронте все тихо. Однако выяснилась одна вещь – его мать умирает от какой-то формы рака. Они узнали результаты около дня назад.
— Хм… Позаботься обо всех счетах на лечение. Убедись, что она будет иметь самый лучший уход.
***
День тянется так медленно, что я чувствую, будто моя жизнь медленно уходит из меня. Если бы у меня остался хоть кусочек моей души, уверен, что сегодняшний день уничтожил бы и его. Не было ничего, кроме скучной жизни бизнесмена, занимающегося неотложными проблемами своих компаний.
Потирая виски, я хмурюсь при мысли о том, что буду делать это еще час.
Если бы Адам был достаточно взрослым, чтобы иметь за плечами какое-то формальное образование, я бы посадил его задницу сюда. Пусть он поседеет, решая гребаные кадровые вопросы, разбираясь с дерьмом, которое не имеет никакого отношения к преступлениям.
— Нахрен это.
Нажимая кнопку на стационарном телефоне, я говорю:
— Мелисса, я закончил на сегодня. Пусть Эндрю подает машину.
— Да сэр. Могу ли я что-нибудь для вас сделать? — звучит по телефону ее знойный голос, как всегда, когда она разговаривает со мной.
В последнее время она снова пытается добраться до толстого члена в моих штанах, но этого не произойдет. У меня дома есть женщина, которая меня более чем интересует. Мелисса – трофейная жена, которая просто хочет красиво выглядеть, днями напролет раздавая слугам приказы. Скучно и просто. Она, несомненно, родила бы для меня детей, но затем настояла бы на пластической операции, чтобы исправить последствия родов. Она никогда не приложит столько усилий, как Лилит.
Я набираю телефон Лилит и слышу в ее голосе нотку раздражения.
— Алло? Ты специально сделал эту штуку настолько сложной в использовании?
— Это для твоей безопасности, дорогая. Сегодня вечером мы кое-куда собираемся, и я хочу, чтобы ты оделась так, чтобы произвести на меня впечатление. Убедись, что твои ноги будут видны.
Я не позволяю ей ничего сказать, завершая вызов. Это должно завести ее.
Сегодня вечером я хочу попасть в новый клуб. Изменения, которые необходимо было сделать владельцу, уже должны быть видны. Больше никакого траханья в подсобке и стриптизерш-наркоманок. Это также подходящее время, чтобы позвонить итальянцам, чтобы узнать, как они себя чувствуют.
Звоня Саймону, я спрашиваю:
— Ты уже договорился с итальянцами о встрече?
— Еще нет. Что-то случилось?
— Да, попробуй уговорить их прийти сегодня вечером в новый клуб. Мы можем выпить и поговорить о нескольких вещах.
— Бл*ть. Под «мы» ты подразумеваешь тебя и меня или кого-то еще? — ворчит он на меня. Ублюдок не может даже спокойно посетить стриптиз-клуб. Он гигантский гермофоб (прим.: гермофобия – боязнь микробов).
— Ты, Лилит и я.
— Серьезно?
Завершив вызов, я позволяю себе громко рассмеяться.
Глава 15
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145}) Лили
Я думаю, что была пьяна от секса. Последние две недели прошли в тумане оргазмов и экстаза. Я так долго была этого лишена, что чувствую передозировку эндорфинов, а это серьезно влияет на мои способности принимать решения.
Ночи я проводила в постели с Люцифером, а дни в магазинах, увеличивая его кредитный лимит.