Украинские «самостийники» в этом глобальном противостоянии уже определились. Антигосударственная «оранжевая революция», встреченная всеми без исключения украинскими «патриотами» с неподдельным энтузиазмом и восторгом, проявила подлинную сущность их целей и устремлений. «Служить Америке!» — вот главный духовный императив «самостийничества», а болтовня о «независимости» и «суверенности» предназначена исключительно для выборов и обмана местного «электората». Но «служить Америке» сегодня как раз и означает быть на службе у строителей Нового мирового порядка, мечтающих заставить все человечество поклоняться «князю мира сего».
Таков нравственный выбор украинских сепаратистов. Поэтому не случайно провозглашенная ими «держава» превратилась в одно из звеньев строящейся глобальной империи антихриста, а совершенная ими под американским руководством «оранжевая революция» стала важнейшим этапом на пути достижения этой цели. Именно успех в Малороссии вдохновил правящие круги США законодательно оформить свое право свергать неугодные режимы в любой точке земного шара. В июле 2007-го американский конгресс в рамках нового закона о «борьбе с терроризмом» принял специальный «Акт о продвижении демократии». Его содержание говорит само за себя. Документ поручил госсекретарю США ввести официальную должность «связного по демократии» в аппаратах американских дипломатических представительств при НАТО, ООН, ОБСЕ, ЕС, ОАГ, Африканском союзе и других региональных и многонациональных организаций, а также при всех боевых командованиях Вооруженных сил США. Помимо этого закон предусматривает создание в США государственного «Фонда поддержки прав человека и демократии», задачей которого провозглашается «укрепление демократических институтов, продвижение прав человека… А также строительство гражданского общества в государствах по всему миру»[104].
Цели, как видим, глобальные, и реализация их строится в расчете на разветвленную сеть проверенной агентуры, туземную «пятую колонну», набранную из местных кадров. Украинские «самостийники» в первых рядах на получение своих тридцати сребреников. Даже победоносное завершение «оранжевого» путча не привело к сокращению финансирования «пятой колонны» Запада в Малороссии. Так, в 2009 г., несмотря на сильнейший финансовый кризис и сворачивание множества зарубежных программ, западные фонды значительно увеличили денежные потоки на украинском направлении. Например, распределительный комитет «Джойнт» поднял украинский бюджет на 0,5 млн долл., фонд «Возрождение» Дж. Сороса — на 1 млн долл. а USAID-Ukraine (финансируемый непосредственно из бюджета США) — на целых 10 млн долл.! Неизменными остались и задачи. Как признала замдиректора миссии USAID Сара Вайнс, основная цель фонда в Малороссии — «обучение активистов местных политических партии, местных выборных должностных лиц и политически активной молодежи»[105]. Чему обучают, тоже понятно. «Оранжевый» путч выявил это со всей очевидностью, да и позднейшая политика «суверенной Украины» показала, как и зачем натаскивают управленческие кадры «самостийной».
Иначе и быть не могло, ведь духовный императив «служить Америке!» — не дань преходящей ситуации, а сознательный мировоззренческий выбор «украинцев». В сущности, он был сделан изначально, еще в момент зарождения украинского сепаратизма. Тогда в качестве хозяев «самостийников» поочередно выступали Германия, Австро-Венгрия, Польша, но не это существенно. «Самостийные патриоты» служат тому, кто готов взять их на содержание, география роли не играет. Принципиальны лишь антирусская доминанта служения и его направленность против России, та самая «идея фикс», которой держится и ради которой существует украинское сообщество.
Глава 4. Вера «украинцев» и ее воплощение: «самостийная церковь»
Церковная уния как важнейший исторический фактор денационализации русского населения Малороссии. Нравственный императив унии — измена. — Коллаборационизм униатской «церкви» в годы Отечественной войны 1941–1945 гг., ее сотрудничество с абвером. Ликвидация унии. — «Возрождение» униатской «церкви» в 90-е годы, разгром униатами православных епархий в Галиции, разбойный захват храмов и имущества Русской Церкви. Поощрение украинской властью униатского террора против православных. — Визит папы Римского в Малороссию как вызывающая демонстрация религиозного отступничества «украинцев», их отказа от своих исторических корней, своей истории и русских предков. — Создание малороссийскими сепаратистами «самостийной украинской церкви» в ходе революции 1917 года; активная поддержка этой неканонической структуры Советской властью. — Возникновение лжеиерархии Василия Липковского; использование большевиками украинских «самосвятов» для окончательного разгрома Русской Православной Церкви; бандитские захваты «украинцами» православных храмов, террор против монахов и священноначалия. — Ликвидация коммунистами «украинской церкви» как выполнившей свое предназначение; отказ ее «иерархии» от веры и Бога. — Очередная попытка легализации «украинской церкви» в Малороссии после ее оккупации Германией в 1941 году; активное участие немцев в ее «возрождении». — Народ выбирает каноническую Церковь; борьба сепаратистов против нее; бандеровский террор как главное средство обретения «самостийной церковью» своей «паствы»; «бандиты в епископских клобуках»; освобождение Малороссии и ликвидация украинской псевдоцеркви. — Очередная попытка сепаратистов возродить свою «церковь» после уничтожения СССР; ее «предстоятель» расстрига Филарет Денисенко, его аморальный образ жизни, сотрудничество с КГБ. — Активная поддержка украинской властью раскольнических действий Филарета; откровенно криминальный характер устроенной им «церкви», ее участие в незаконном бизнесе, контрабанде, организации наемничества. — Захват украинскими «автокефалами» всех финансовых средств и имущества Русской Церкви в Малороссии; жестокий террор против православных, массовый захват храмов, штурм Киево-Печерской Лавры; бездеятельность правоохранительных органов. — «Украинская благодать» против благодати Божьей; новая генерация «самосвятов», утверждение в их сообществе нравов воровской «малины», богоборческая сущность устремлений и уголовная направленность деятельности; откровенно сатанинский характер созданной ими «церкви». — Пророчества прп. Лаврентия Черниговского о судьбах Православия в Малороссии.
Среди социальных институтов, наиболее зримо выражающих духовные и мировоззренческие императивы, которыми вот уже сто лет вдохновляются «самостийники», «украинской церкви» принадлежит особое место. Пик ее деятельности пришелся на последние два десятилетия, хотя появление и развитие этой откровенно богоборческой, сатанинской организации имеет свою, достаточно удаленную во времени, предысторию. Ее истоки были заложены еще несколько веков назад, когда ни о каком «украинстве» и речи не было. Ибо духовным источником возникновения малороссийского сепаратизма и всего, что ему сопутствует, наряду с атеизмом, стала церковная уния. Отпадение в 1596 году известного числа русских людей от Православия неизбежно должно было повлечь за собой и их этническое перерождение.
Прямая связь униатства с утратой русскими своей национальной идентичности была осознана уже давно. Так, будущий митрополит Литовский и Виленский Иосиф (Семашко) сразу же после польского восстания 1830 г. отмечал: «Уния никогда не имела собственной самостоятельности — это била лишь мера для перерождения русских православных в римляно-поляков»[106]. А Полоцкий епископ Смарагд (Крыжановский), немало потрудившийся для возвращения Белой Руси в Православие, следующим образом оценивал результаты отпадения в унию: «Все, кои присоединяются из унии (к Православию), сейчас по присоединении называются здесь уже русскими, одной веры с Царем, а не присоединившиеся к благочестию называются поляками и униатами! Вот какие плоды унии и нашего Православия!»[107]. Таким образом, в исторической реальности церковная уния обрела совсем не вероисповедное значение, а стала важнейшим фактором денационализации Русского населения Речи Посполитой. Да в этом, собственно, и заключалась ее основная цель. Тот же епископ Смарагд описал следующий показательный случай (1833): «Недавно в одном местечке собрались на ярмонку мужики, присоединившиеся к Православию и оставшиеся в унии. Сии последние начали называть первых перевертнями, а первые, называя себя русскими, начали бранить униатов, называя их поляками безмозглыми. Дело дошло до драки; пошли сто на сто с дрекольями, так что полиция едва могла утишить смятение»[108]. Как видим, связь униатства с этническим самосознанием верно понималась и на уровне народной массы.