— Неплохо, — произнес он важно.
На какую-то долю секунды его вежливые манеры смутили Виолу. Она в замешательстве уставилась на мужчину, который уже подходил к ней, оценивая взглядом, словно лошадь на продаже.
Девушка уловила тяжелый запах табака и почувствовала головокружение. На этот раз унижение было совершенно непереносимым. Никогда прежде она не была настолько сильно выбита из колеи. Ее маленькая убогая комната вдруг показалась ей неприступным замком, и захотелось немедленно оказаться в ней, закрыть двери на замок и тяжелый засов, чтобы отгородиться от всего и от всех…
Мужчина по-хозяйски взял ее за руку, но она резко вырвалась и бросилась к двери. Вслед за ней на лестницу выскочила мадам Тибо, выкрикивая угрозы вперемежку с оскорблениями.
Виола долго брела по улицам. Толпа уже начала редеть, переместившись в кафетерии и рестораны. Девушка уже не раз подумывала о том, чтобы напроситься жить к мадам де Ланж. Ситуация, в которой она оказалась, была совершенно ужасной. Но как объяснить милой старушке, что она не может вернуться к себе, потому что ее хотят заставить… развлекать мужчину? Бедную мадам де Ланж, чего доброго, хватит удар от такого сообщения…
Девушка уже направилась было в сторону дома мадам де Ланж, но вблизи его ворот неожиданно остановилась. В наступающих сумерках особняк выглядел довольно мрачно — в окнах ни малейшего проблеска света. Конечно, бедная вдова носила знатное имя и жила в престижном квартале, но при этом была вынуждена рассчитывать каждый грош, чтобы не оказаться в нищете. Виола знала, что положение ее подруг ничуть не лучше. Если она решится просить у них прибежище, то этим поставит старушек в неловкое положение. Девушка понимала, что, узнав правду о ее бедственном положении, дамы обязательно предложат ей помощь, но при этом пострадают их более чем скромные средства. Виола не могла поставить налаженную жизнь старушек под такой удар.
Рассматривая удлиняющиеся тени, девушка подумала о том, что смертельно устала за весь этот утомительный тяжелый день. Кроме того, она была очень голодна. Интересно — как бы поступила в ее ситуации мадемуазель Аделаида?
Не думая ни о чем, Виола медленно побрела в сторону квартала Сент-Мартен. Несколько сот шагов — и она оказалась неподалеку от великолепного особняка, освещенного огнями. Множество ярких фонарей отбрасывали розовые и желтые блики, длинная стеклянная оранжерея с диковинными растениями была также залита ярким светом, и весь особняк мерцал в темноте словно таинственный сказочный дворец. С крыши в честь праздника свисали флаги. Стены были убраны зарослями плюща. Виола не раз видела этот красивый дом и часто любовалась им. Но сегодня он никак не мог увязаться в ее мыслях с тем адресом, что был написан на визитной карточке в ее кармане.
Неожиданно ей показалось, что все, что произошло с ней в последние дни, развеялось в воздухе, спряталось в ночи. Единственно реальным в мире был этот волшебный дом, где, разумеется, обитают счастливые люди. Неужели она сможет найти здесь избавление от всех проблем?
Ей стоит сделать всего лишь пару небольших шагов, подойти к решетке и постучать молоточком, вызывая швейцара. Но она не могла заставить себя шагнуть вперед. И не могла пойти к мадам де Ланж или же вернуться к себе…
Девушка застыла у ворот. Руки в тонких перчатках сжимали металлические прутья решетки. Издали до нее донеслись веселые голоса и смех, и совершенно неожиданно перед девушкой возникла княжна Элина.
— Да у нас гости! — рассмеялась она. — Ну, наконец-то, мадемуазель Фламель, — воскликнула она радостно, изумив Виолу. — Мы давно уже беспокоимся о вас. Мама! Смотри — кто к нам пришел!
Не успела девушка опомниться, как расторопные слуги распахнули перед ней ворота, и смешливая княжна Маре-Розару увлекла ее за собой.
На террасу вышла мадам София. Она была облачена в роскошное бальное платье, а в руках у нее был пушистый веер из длинных перьев. Когда она увидела позднюю гостью, лицо у нее осветилось дружелюбной улыбкой.
— Мадемуазель Фламель, входите, пожалуйста. Мы вам так благодарны, — она легко приблизилась к ступенькам, элегантно придерживая края платья. — Добро пожаловать, милая Виола.
— Но… я не знаю, за что вы меня благодарите… — девушка испуганно сделала шаг назад, опасаясь, что ее приняли за кого-то другого.
Княжна Элина тут же схватила ее за руку и повела по лестнице наверх, в дом, залитый ярким праздничным светом.
— Возможно, вам это показалось пустяком, но Мишель для нас — весь мир, — принялась доверительно рассказывать княжна: — Мы чуть с ума не сошли, когда он не явился к завтраку. Мы уже предполагали, что случилось что-то ужасное. Раньше он никогда не опаздывал и не исчезал, не предупредив заранее.
Слуги распахнули двери, и Виола не успела перевести дыхание, как оказалась внутри дома, хозяева которого явно собирались куда-то уходить. Ее немедленно представили князю Маре-Розару, величественному господину в ослепительно черном костюме, светлой рубашке, скрепленной у ворота галстуком с бриллиантовой заколкой. Его шляпа с белыми перчатками и трость находились в руках слуги, почтительно державшего их вместе с плащом. Темные волосы валашского господаря были подернуты голубоватой сединой, а черты его слегка смуглого лица оказались отмечены подлинным аристократизмом. На него очень походил его сын Эмиль. Улыбка молодого князя была не менее привлекательна, чем у очаровательной Элины, его сестры.
— Сегодня приходил врач. Опухоль на руке уже уменьшилась, — объяснила Виоле княгиня. — Нога, конечно, заживает значительно быстрее. Врач уверяет, что все идет нормально. Он велел благодарить вас за помощь нашему дорогому Мишелю.
— Но моя помощь не так уж велика…
— Сейчас он спит, — вмешалась в их разговор княжна. — Михась по-прежнему испытывает сильную боль, поэтому я велела положить небольшую дозу снотворного в его ужин.
— Элина! — возмутилась княгиня. — Кто тебе позволил! Разве так можно?
— Зато он прекрасно выспится, — отмахнулась веером ее дочь.
— Возможно, ты права, но все же не стоит без его ведома так поступать. Если Мишо не намерен принимать снотворное, то нельзя на этом настаивать и обманывать его, — строго заметила княгиня.
Элина прикусила губку.
— И все же он будет мне утром благодарен за свой крепкий сон.
Княгиня София был весьма недовольна поведением дочери и сердито отвернулась от нее. Виола заметила, что князь внимательно наблюдает за женой, но не вмешивается в ее разговор с дочерью. Сообразив, что Виола от смущения не знает, куда себя деть, он предложил: