– Да. А зачем еще ездят в Индию?
– Когда вы выходите?
– Завтра, с утра. Вы знаете, после введения новых законов это стало стоить уйму денег. Но за удовольствия надо платить!
– Я хотел бы пойти с вами.
– Вы охотник?
– Нет.
– Хотите посмотреть охоту на тигра?
– Нет.
– Тогда я вас не понимаю.
– Я хочу встретиться с тигром. Один на один. Без оружия.
Сигара выпала изо рта Брэгга.
– Если я убью тигра, вы заберете его шкуру. Кроме того, вы можете снимать происходящее на пленку. Если же я не убью тигра… Ваша лицензия не потеряет своей силы.
До Брэгга, соображавшего гораздо хуже своего товарища, наконец дошло сказанное Оити.
– Вы самоубийца?
– Нет.
Они шли уже больше двух часов, постепенно углубляясь в джунгли. Проводники действительно знали местность. Оити шел позади, думая о своем. Ввязавшись в это дело, он уподобился приезжим. Самое лучшее сейчас было повернуться и уйти. Пусть те двое думают, что он струсил. Это не интересовало Оити.
Проводник остановился и показал на влажные следы, ведущие в сторону от тропинки, к густому кустарнику метрах в ста.
– Он там, – тихо сказал проводник.
Щелкнули предохранители ружей. Оити прошел между Хэнброком и Брэггом, отведя стволы вниз, мимо уважительно посторонившихся проводников – и направился к кустам.
До зарослей оставалось метров тридцать, когда Оити увидел своего тигра. Дальше идти было нельзя – он чувствовал это. Оити опустился на землю в привычный сейдзен и замер, не сводя глаз со зверя. Тигр прижал уши, выгибая мощную спину. Поединок начался.
Сначала исчезли слова. Жизнь и смерть, слабость и сила, человек, тигр
– все это потеряло привычное значение. Потом исчезло время. Тетива лука внутри Оити заскрипела и начала натягиваться…
– Хэнброк, они что там, заснули, что ли?!
– Заткнитесь, Брэгг!
…Два мира, две капли сошлись, робко тронули друг друга… и стали целым! Оити умел оранжевой вспышкой прорывать липкую зелень кустов, одним ударом лапы ломать спину буйволу, захлебываясь, лакать воду из ручья…
Однажды с ним уже было нечто подобное. Он плыл в лодке по озеру Миягино, жалея, что не умеет играть на флейте. И тут радостный крик ошалелого петуха, вскочившего не вовремя и всполошившего свой курятник – совершенно неуместный крик взорвал ночь, и именно тогда Оити написал свою первую гаттху.
Возвращаясь из мира вечногоВ мир обыденный,Делаешь паузу.Если идет снег – пусть идет,Если дождь – пусть дождь.
Губы Оити растянула странная улыбка, подобная оскалу тигриной морды. А, может быть, тигр тоже улыбался?..
Грохнул выстрел. Вселенная взорвалась, и в этом хаосе боли и разрушения Оити цеплялся за последнее, что у него оставалось – дрожащую от напряжения тетиву лука, удерживая ее из последних сил. И за их гранью…
Хэнброк опустил ружье и посмотрел на убитого им тигра. Потом продрался через кусты.
Ствол его «Винча», казалось, никак не хотел уходить с линии, соединявшей прорезь прицела и застывшего маленького человека. Подача патрона почему-то не была перекрыта, и противно визжал зуммер «Добыча», зашкаливая крайнюю черту потенциальной опасности.
– Это человек, – сказал Хэнброк ружью. – Хомо эст…
– Добыча! – не согласился зуммер.
– Болван!.. – неизвестно в чей адрес пробормотал Хэнброк, поднимая ствол ружья вверх. «Винч» оторвался от спины Оити с крайней неохотой.
Позади захихикал Брэгг.
– Хен, гляди! Азиат уснул… Жизнь на природе привела его в прекрасное расположение духа!
Брэгг подмигнул приятелю и, наклонившись над ухом неподвижно сидящего японца, оглушительно закукарекал.
В ответ ему раздался тигриный рев.
Сказки дедушки-вампира
Дедушка! Дедушка! Расскажи сказку! Дедушка!..
Крошки-упырешки веселой гурьбой влетели в склеп, и тот мгновенно наполнился их звонкими, жизнерадостными голосами.
– Деда! Сказку!..
Дедушка-вампир, кряхтя, сдвинул утепленную крышку гроба, с грустью посмотрел на недочитанную газету и послал всех к бабушке.
– А бабушка говорит, что она тебя в гробу видала, и ты там целый день лежишь со своей газетой и ничего ей по дому не помогаешь!..
– Ох, детки,– проворчал дедушка-вампир, садясь в домовине и поглаживая костлявой рукой кудрявые затылки внучат.
– Сколько из меня крови ваша бабушка попила… Ну да ладно, это все присказка, а сказка будет впереди…
…В некотором царстве, некотором государстве, в тридевятой галактике на спиральном витке, у далекого созвездия Гончих Близнецов жили-были пришельцы. То есть сами себя они, конечно, пришельцами не считали и даже обижались, но раз уж к нам на Землю пришли – значит, пришельцы, и все тут. Теперь не отвертятся.
Жили-были там неподалеку еще одни, полупришельцы, из Сигмы Козлолебедя, только те шли к нам, шли, да так и не дошли, потому и зовут их – полупришельцы, или даже недошельцы, и больше мы о них вспоминать не будем.
Так вот, эти самые, которые из Гончих Близнецов, а в просторечьи
– гоблинцы, были сплошь членистоногие, членистоносые, членистоухие, и весь этот многочлен равномерно-зеленого цвета. И хотели они, стервецы, матушку нашу Землю вставить себе в Галапендрию (Галактическую Империю по-гоблинцовому) в виде членика, да такого маленького, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а все равно обидно.
Наши, земляне, их сперва послали куда следует – да только те слетали быстренько на подпространственных по указанному адресу и вернулись нервные, обозленные и в сопровождении трех крейсеров, двух линейных и группы мелкой поддержки. Вот тогда-то и пришлось по поводу членства принудительного собирать два секретных совещания.
Первое, ясное дело, в ООН. Русские с американцами кричат, что надо бы по агрессору ядерной дубиной шандарахнуть, а то сокращать дорого и жалко; а остальные ответных мер опасаются – и добро б еще по русским или дяде Сэму, а так ведь сгоряча и Люксембург какой-никакой зацепить могут!..
А второе совещание в Ватикане состоялось. И собрались на него иерархи христианские, а также всякие прочие с правом голоса совещательного, и порешили святые отцы паству свою, без различия вероисповедания, немедля призвать к священной войне супротив антихриста членистого до победного конца, прости господи…
Вот только гоблинцы, плесень зеленая, совещания эти оба просканировали и поразились немало, поскольку были поголовно отъявленные монархисты, атеисты, материалисты и полиморфисты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});