Зато светит Зу-Зу.
— Держи, пушистый, — поставил я перед ним миску.
Тот подошёл к ней, посмотрел на меня, типа спасибо, брат, и начал лакать, попутно не забывая ополоснуть там свои лапки, куда же без этого.
— У вас тесная связь, — кивнула со странной улыбкой женщина. — Вы будто действительно понимаете друг друга, как если бы были мастером заклинателем демонов.
— Я не совсем понимаю, мастер заклинатель демонов — это как друид?
— А… кто такой друид?
То есть мастер заклинатель демонов она знает, а друида нет? Окей… хотя стоит ли удивляться с человека с амнезией?
— Приручатель животных?
— Он не приручает животных, он ими овладевает, — пояснила она. — Впитывает его силу. Принимает её, делая частью себя, после чего может призывать его к себе на помощь в его истинном облике либо использовать его силы.
Нихрена не понял, но очень интересно. И по описанию слегка так похоже на Люнь, только ту никто не видит.
— В тех землях, откуда я, это не сильно развито, — покачал я головой. — Вернее, этим не пользуются. У нас больше распространены мечники и мастера печатей.
— Да, как и у нас, — кивнула женщина. — Заклинатели демонов живут в густых лесах Шаммо, опасных и труднопроходимых. И…
Взгляд женщины устремился куда-то вдаль, будто она пыталась что-то вспомнить, но не могла. И так она зависла на минуту или две, пока её не отпустило.
— Простите… воспоминания обрывочны и… я помню одно, но не могу вспомнить другого.
— Не извиняйтесь, — покачал я головой и окинул взглядом округу. На небе уже вспыхивали звёзды, хотя закат ещё горел оранжевым светом. — Всё в порядке. Лучше давайте отлетим от этого места на ночлег подальше, пока ещё окончательно не стемнело.
Она послушно кивнула и помогла мне собраться, после чего обхватила, прижав к себе, и устремилась в небо. Блин, от такого тесного контакта у меня даже встало так неслабо. Не знаю, почувствовала ли она это или нет, но мне выпал первый класс.
Путешествие к столице, наверное, было самым приятным моментом за последнее время. Почему?
Ну, во-первых, сиськи.
Ты летишь в комфорте и мягкости, поддерживаемый сильными хрупкими руками женщины, которая приятно пахла. Не шанель, но именно женский, такой мягкий и нежный. Женщина была явно ухоженной, следящей за собой, так что можно было просто откинуть голову и расслабиться.
Во-вторых, она сама, как личность. Спокойная, кроткая, воспитанная, мягкая и чуткая.
Бывает, ты общаешься с человеком и чувствуешь, что с ним… ну, вот тяжело говорить. Он вроде бы нормальный, но стиль общения у него такой, что вы будто не подходите друг к другу, из-за чего чувствуешь дискомфорт.
Здесь такого не было. Она будто сама старалась избегать подобных ситуаций, молча, когда надо было молчать, и говоря, когда нужно было услышать её слово. Короче, проводить с ней время было приятно, как и путешествовать.
А одной ночью и вовсе неловко как-то вышло, и нет, я с ней не переспал.
Суть была в том, что женщина ворочалась всю ночь, металась, что-то пыталась говорить, но все звуки были бессвязными. Она уже так металась, что успела перекатиться тот метр, что был между нами. Мне даже пришлось самому встать и слегка потрясти её за плечо.
— Эй, э-эй, вы как? Слышите? Э-эй?
Женщина не проснулась, нет, вместо этого она резко крутанулась, выбросив вперёд руку, и через мгновение я уже был к ней прижат, да так, что кости затрещали.
— Ох млять…
— Кажется, она тебя спутала с плюшевой игрушкой, — хихикнула Люнь.
— Ага, видимо… — пробормотал я.
Не сказать, что мне было неудобно. Нет, меня прижали к себе, обхватив руками, пригрели, и в этом даже был какой-то уют. Просто чёт я смутился с лёгонька так. Но по крайней мере остаток ночи она спала спокойно и больше не металась, как будто почувствовала успокоение, найдя кого-то рядом и поняв, что не одна.
Это из-за стазиса так её немного подколбашивает?
А на утро она, краснея, отодвинулась от меня, после чего села и поправила волосы.
— Я прошу прощения, я… видимо… во сне.
— Да я уже понял, — кивнул я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Простите меня, меня мучают кошмары и, возможно… во сне я двигаюсь.
— Да, но ничего страшного, — слабо улыбнулся я. — Надеюсь, вы выспались. Хотя я думал, что на этом уровне последователи могут и не спать.
— Я…
И тут у неё широко раскрылись глаза, как от осознания.
— Я вспомнила своё имя…
От этих слов у меня аж похолодело, а Хочуха взвыл диким визгом «НАШЕ-НАШЕ-НАШЕ». Я пытался оценить ситуацию и понять, хватит ли мне сил сейчас наброситься на женщину и затравить её своей Ци, или меня нашинкуют раньше, но…
— Моё имя, — её губы тронула мягкая добрая улыбка. — Я… я Сянцзян.
— Эм… а фамилия? — уточнил я.
— Я не помню, но это моё имя. Я Сянцзян.
— Мне приятно с вами познакомиться, — слегка кивнул я головой. — Я Юнксу, будем ещё раз знакомы.
Она улыбнулась на мою шутку, и напряжение как-то спало.
С огнём играю — если она всё вспомнит, — а она всё рано или поздно вспомнит, — мне влетит, и вопрос, насколько моё поведение целесообразно?
Оставить её ночью и идти своей дорогой — всё. Уж со своим-то уровнем она как-нибудь точно выживет, а там, глядишь, и подберут её добрые люди.
А с другой стороны, всё же так гораздо быстрее, верно?
Или дело не только в том, что это быстрее?
— Вас что-то тревожит? — вот проницательная зараза.
— Нет, не тревожит, — махнул я головой настолько палевно, что даже енот сделал фейспалм. Ну а Сянцзян лишь кивнула, будто соглашаясь со мной, и больше не поднимала этот разговор.
Благодаря относительно спокойной поездке, где не надо было топать хрен знает сколько с лишним километров, я мог заняться тем, чем должен был заниматься уважающий себя культиватор — качаться.
Не знаешь, что делать? Качайся.
Тебе грустно? Качайся.
Ты подозреваешь, что твой лучший друг видит в тебя подружку? Качайся. И желательно с жопы.
Вот и я то и делал, что качался, а то со всей этой беготнёй нормально не позанимаешься.
Например, меч, фехтование — это было моим коньком и хорошее подспорье в любой драке. А значит, надо было вложить в него свои силы.
Поэтому я взял за привычку тренироваться с мечом, когда выпадала свободная минута, стараясь уйти подальше от глаз Сянцзян. Не знаю, как-то стыдно было показывать, как я неуклюже владею клинком.
Сейчас то, что я умел, оно было как… как рисование, вот!
Ты видишь холст перед собой.
Ты видишь картинку в голове.
У тебя есть карандаш.
Ты рисуешь ху… не очень красиво и ровно.
Такая же суть была и с мечом. Ты видишь противника и каждое движение, подмечаешь каждый момент. Ты ловишь мгновение, когда надо нанести удар, видишь его. У тебя есть меч. Ты бьёшь вкривь и вкось, не так, как нужно.
Ты не можешь нарисовать красиво — ты не можешь нанести удар правильно. Хотя в обоих случаях точно знаешь, как надо, и видишь это.
Я пытался бить быстро и чётко, тычками, быстрыми с минимумом движений и взмахов, чтобы не давать возможности противнику опомниться и успеть перейти в контратаку. Танец морозного огня был стилем атаки. Быстрый, как жалящая пчела.
Раньше он мне казался совершенным, и будто я владею им как минимум на охренительном уровне. А теперь я вижу, как вздрагивает меч, как он неточно идёт, вкривь и вкось, не в силах попасть в тот самый нанометр, который нужно, совершая никому не нужные движение, опаздывая на мгновения. Эти мгновения собираются в секунду.
А этой секунды будет достаточно, чтобы решить исход боя.
И я старался свести всё к минимуму.
И всё равно, как я нихрена не мог провести ровную линию на бумаге и правильно нарисовать пропорции тела, даже видя их перед собой, даже зная, как должно быть, так же и здесь я не мог ударить ровно.
Казалось, мешает всё — от лёгкого ветра до самого воздуха, будто меч каждый раз наталкивался на препятствия или воздушные ямы.