Повезло и вторично: во внутреннем кармане мятого пиджака отыскался мятый кошелек, в котором покоилось несколько мятых купюр напрочь незнакомого вида и различного достоинства – от пяти до двадцати «корон». Значит, коммунизм здесь пока не наступил. Что ж, «корона» – это скромненько и с выдумкой. Будем надеяться, на такси хватит. В другом внутреннем кармане лежали документы, а револьвер приятно оттягивал карман боковой, газета в руках – Сварог приободрился. Тем более что частный детектив – это неплохо. Это все же лучше, чем счетовод. Открывает кое-какие возможности… Он вышел на улицу, посмотрел вправо-влево, остановился у бровки тротуара и поднял руку. Улица была как улица, дома как дома – не шибко богатые, но и не лачуги. Так, обиталище среднего класса. Ничего экстраординарного, даже как-то, знаете ли, скучно.
Электромобиль остановился практически тут же. Водитель без предварительных расспросов: «Куда едем?» и «Сколько платим?», – вышел и распахнул перед ним заднюю дверцу, но потрясенный Сварог некоторое время не смог двинуться с места. Он уже встречал этого человека! Постаревший, полысевший, располневший, одетый не в форму, а в простую куртку поверх водолазки, однако это был именно он. Капрал. Тот самый, что послал юного солдатика на верную смерть во время войны. Вот вам и скучно…
«Нити судеб сойдутся в точку», – так, кажется, говорила Праматерь?
Таксист Сварога, естественно, не признал, смотрел на него вопросительно. Сварог тряхнул головой, подобрал нижнюю челюсть, полез на заднее сиденье. После будем думать, что означает эта встреча. И означает ли что-нибудь вообще…
За время Сварогова отсутствия столица изменилась мало – наверное, война сюда не докатилась. Вот разве что движение транспорта на улице менее оживленное, чем было в годы всеобщей электрификации. Впрочем, возможно, это потому, что улица малопроезжая, а время неразъездное… Хотя нет: после того, как они выехали на центральные столичные улицы, стало очевидным, что это объяснение не годится. Ибо в центре столицы – Сварог отлично помнил – движение всегда было плотное, вне зависимости от времени суток.
Да и вообще… Нечто странное было со всеми этими мобилями. В этом, например, приборная доска, и без того, помнится, не обремененная лишними приборами, сейчас была таковых лишена напрочь – чернели одни пустые гнезда. Зато в отверстие перед лобовым стеклом, какого допрежь не было – да и зачем оно нужно, скажите на милость! – был вставлен металлический стержень, оканчивающийся хрустальным навершием. Граненый шарик из хрусталя мерцал желтым светом.
А вот по встречной проехал мобиль, у которого та часть, где, как помнил Сварог, размещались аккумуляторы, была переделана в подобие кузова, и в кузове этом покачивались какие-то ящики. Аккумуляторам же, получается, места в этой машине просто не оставалось. Да и вообще, все машины – если брать общее от них впечатление – стали… изношенные какие-то. Что-то это Сварогу мучительно напоминало. И он наконец вспомнил – что именно.
Куба. Социалистическая Куба. Остров Свободы. Прекрасное место, где он, увы, так и не сумел побывать. Служить его туда не отправляли, а самому поехать… Зато Кубу частенько показывали во всяческих «Клубах кинопутешествий». Так вот, по улицам Гаваны и прочих кубинских городов разъезжали автомобили сплошь американские и преимущественно дорогих марок – наследство от богатеньких янки, которых в одночасье, не дав толком собрать вещички, погнали с их любимого курорта. Машины еще исправно ездили, все ж таки были сделаны добротно. Но поскольку с момента победы партизан Фиделя прошло времени немало, прежние блеск и лоск с тех авто сошел, как снег в положенное время, да и экстерьером они безнадежно устарели. Примерно так же, как кубинские, выглядели и здешние бывшие электромобили. Да, бывшие – Сварог ничуть не сомневался, что нынче эта техника работает на са-ав-сем другой энергии…
Головой он старался не вертеть, бросал вокруг себя якобы скучающие взгляды, но старался подмечать все. Сам себе он напоминал срочника, оттрубившего службу без отпусков, а теперь вернувшегося домой и прогуливающегося по родному кварталу. Вроде все то же, но мелких отличий не счесть, дома и улицы обросли множеством мелких изменений, открывающихся только свежему взгляду. Трещины на крыльце, каких не было, облупившаяся краска, потускневшая облицовка стен, еще более прежнего покосившийся заборчик.
Понятно, здесь сразу бросалась в глаза неподвижность над зданиями. Раньше крыши из-за установленных на них ветряков были похожи на заросли диковинных серых камышей, вечно шевелящихся под нестихающим ветром. Теперь же крыши более всего напоминали мертвый лес: стояки ветряков все еще возвышались над ними, однако лопасти были сняты. А кое-где в этом лесу наблюдались прореди – видимо, взялись снимать и стояки, да почему-то бросили это дело. Над головой раньше висели паутины проводов, теперь – лишь отдельные ниточки, и те, думается, просто еще не успели убрать. Люди на улицах. Изменилась мода, никто не носит трико с плащами. Раньше деловито сновали, как и положено в столичных городах, теперь прогуливались неспешно.
Водитель какое-то время молчал, но запас его молчания, видимо, иссяк, как топливо в баке.
– Нет, ну задолбали уже эти «туземцы» и «герои»! – выпалил он вдруг и раздраженно шарахнул ладонями по рулевому колесу. – Вот вы, сразу видать, из «гнездовых». Меня не обманешь, у меня глаз наметан.
На всякий случай он все же обернулся проверить реакцию пассажира на свои слова. Реакция, вернее, полное ее отсутствие, его вполне устроила, и, приободренный, он продолжил:
– Вот смотрите – я, – он еще раз обернулся назад и ткнул себя пальцем в лоб. – Я никогда не скрывал, что воевал за Каскад, – ну да, ну и что? Потом-то одумался, перешел на другую сторону, опять воевал! Без всякой магии, грудью на «Буреносец» шел! Своими глазами видел, как его подорвали! Потом, после победы, сидел, конечно, но искупил ведь! И ведь выгрыз свое право на два магических умения! А что сейчас? Сейчас каждый второй кричит, что именно он «Буреносец» разнес вдребезги! – Таксист снова, еще более раздраженно двинул рукой по «баранке». – А если всем верить, то что? То окажется, что тогда нас шло на танк несколько тысяч! И вот теперь, значит, эти «герои», мать их, где-то находят свидетелей своих подвигов, где-то добывают документы о своем участии в боях и требуют себе по второму умению! И некоторым дают, дают ведь, мать их! Куда прешь, мать твою!
Последнее относилось к водителю, подрезавшему их мобиль на перекрестке. Они как раз проезжали мимо знакомого Сварогу по первому посещению Вардрона помпезного строения с гигантским куполом Шара Мироздания и каменными буквами через весь фасад: «Музей Новейшей Истории Великой Короны». Ага, понятно, значитца, старую историю вон поганой метлой, началась История Новейшая. Что ж, надо бы сюда зайти. Глядишь, и узнаем что-нибудь о судьбе Рошаля и Щепки…