Ольга влезла в домашнее платье – теперь она дома халаты не носила принципиально, и осторожно встала у дверей, чтобы не упустить злодейку.
– Позвольте спросить – что вы делаете в моем доме? – набычилась она.
Женщина отреагировала странно – она удивленно вскинула бровки, поморгала, а потом мило улыбнулась:
– Ольга Дмитриевна! Ну помилуйте! Какой же это ваш дом? Вы же его снимаете! У меня снимаете! Давайте уже знакомиться! Я – Валентина Игоревна Морозова. Но не люблю, когда так пышно. Меня все зовут просто Валюшей. Вы тоже можете.
Ольга выдохнула и отошла от дверей. Валентину она себе представляла совсем не такой. А эта Валюша была хороша! Аппетитная фигурка – прямо вызывающе красивые формы, плавные изгибы, и движения женщины тоже плавные и красивые. Плотненькие джинсы и светлая пушистая кофточка, которая обтягивает стан – так и хочется потрогать. А уж личико – ну прямо идеальное! Морозова можно понять… Да и Орехова тоже – от такой наверняка все мужики теряют голову, причем с первого же взгляда. И рождаются же такие экземпляры…
– А вы чего встали? – добродушно поинтересовалась Валюша. – Ложитесь. Я тут недолго буду, только Вадькины вещи соберу, а то он домой прибежал, а переодеться не во что…
Ольгу обдало жаром:
– Как прибежал?.. Он уже в этой квартире жить не будет?
Валюша усмехнулась:
– Ну, я думаю, это не совсем прилично… В конце концов, когда мы были в ссоре, я это еще где-то понимала, а теперь, когда наши отношения наладились, вы же понимаете… Да и зачем ему здесь жить? У него же семья…
У Ольги в горле образовался какой-то горячий ком, и говорить стало трудно.
– Да вы здесь не ищите… – все же проговорила она. – У него все вещи в его комнате, здесь я живу…
– А он в маленькой, да? А то я сразу не сообразила, – закрыла комод Валентина и легко засмеялась. – А я смотрю – все какие-то лифчики, трусики женские, прямо испугалась за супруга, вот недотепа, правда?!
Ольга только перекривилась – улыбнуться не получилось.
В комнате Вадима Валюша хозяйничала долго. Сначала она собрала его вещи в большой чемодан, потом чемодан выставила к дверям, а сама принялась за уборку.
– Вы знаете, надо полы замыть, чтобы не вернулся, примета такая, – охотно пояснила она.
Ольга что-то вякнула в ответ и заперлась в своей комнате. Пусть эта Валечка моет, стирает, трет… что там еще по приметам полагается? А Ольга вот прямо сейчас бухнется в кровать и досмотрит сон. Ей как раз сегодня приснился такой волшебный сон: будто бы большая река, белая лодка, и она с Морозовым… Вот черт! Даже во сне от него нет никакого покоя! И сон какой-то дурацкий! Надо, чтобы ей сейчас приснился… ну хотя бы старый проверенный супруг!
Она упрямо пыталась сомкнуть глаза и забыться, но ничего не получалось. Поэтому и на работу она пришла вялая, невыспавшаяся.
– Ты чего такая? – окликнула ее свежая, как весенний бутон, Женька. – Морозов вернулся?
И она шаловливо подмигнула расстроенной подруге. Ольга хмуро закивала:
– Вернулся… К своей жене.
– Да ладно… – не поверила Женька. – Врешь ведь, а?
– Сегодня Валентина приходила, тряпки его забирала, – отозвалась Ольга. – В самую рань приперлась… Вот и не выспалась – ты же знаешь, во сколько у нас вчера эта свистопляска закончилась…
Женька задумчиво потопталась на месте, потом махнула рукой:
– Мерин с возу – кобыле легче, не переживай! К тому же, знаешь… твой Морозов мужик, конечно, видный, спору нет, но, я тебе скажу, оперативник – это профессия не для спокойной старости, поверь мне. А тебе надо такого найти, чтоб уже окончательно, на века! – она театрально вздернула руку и даже, кажется, сама себе поверила. – Короче, у меня имеется кое-какой вариантик…
Женькины вариантики Ольге были давно известны: все как на подбор бритоголовые, здоровенные, как годовалые бычки, упакованные в костюмы за тысячи баксов, засунутые в дорогие иномарки и все без малейших супружеских наклонностей. Ну не хотели они под венец, и хоть ты разорви их. Именно поэтому у самой Женьки никогда и законного мужа не было, только приходящие – гражданские. Да и не надо никого Ольге! Что она – без такого горба, как муж, прожить не сможет? Да три раза ха!
А в «Навагу» уже невозможно было зайти, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Очень порадовала директриса музыкальной школы – почтенная дамочка заявилась в ресторанчик вместе с пятью такими же подружками и, завидев Ольгу, директорским тоном провозгласила на весь зал:
– Товарищи! Товарищи, минуточку внимания! Обратите внимание на сцену, это – наша учительница музыки Ольга Дмитриевна Тишко! Прошу любить, товарищи!
Товарищи – то есть немногочисленные и еще совершенно трезвые посетители ответили жиденькими аплодисментами. Такое отношение к своим учителям директора не устроило, и после каждой выпитой рюмки она снова вскакивала и требовала:
– Товарищи! Минуточку внимания! А сейчас попросим спеть нашу учительницу музыки – Ольгу Дмитриевну Тишко!!! Попросим, товарищи!!!
Зиновий Баринов уже кипел от негодования:
– Оль, лапа моя дорогая, ты скажи этой тетке, что я тоже здесь имеюсь! Она тебе такую рекламу ваяет! А я вроде как не пришей кобыле хвост!
– Да не мучайся ты, – отмахивалась Ольга. – Все равно деньги пополам…
Кончился Ольгин бенефис тем, что серьезная директор музыкальной школы, укушавшись в дым, вместе со своими подругами покинула заведение по-гусарски – не расплатившись. Только кивнула подбежавшей официантке:
– Там вот Ольга Дмитриевна у вас работает, она расплатится, она в курсе.
Это еще хорошо, что дамы только пили, а ели совсем мало – вероятно, сидели на диете, иначе Ольгин кошелек бы не выдержал.
В следующий вечер Ольгу на работе ждало новое испытание. В зале, прямо возле эстрады, где однажды уже сидела маменька, теперь восседал Николай. А рядом с ним вертела головой кругленькая женщина в цветастом платье. Пара поначалу вела себя скромно, и только под конец вечера Коля стал позволять себе эдак вытянуть ручку, щелкнуть пальцами и заявить:
– Ольга, слышь! Хорош пляски, давай медленную. Мою любимую!
На эти щелчки пальцами Ольга старалась не реагировать. Зюзя же то и дело подскакивал к уху Ольги и взволнованно спрашивал:
– Слышь, лапа моя дорогая, а этот перец точно не из муниципалов? И не из налоговой? А какого хрена он тогда пальцами хрустит?
Ольга только морщилась и шипела:
– Ну когда уже ты научишься не трястись при каждом идиоте?
– Так это просто идиот, да? – успокаивался Зюзя, но ненадолго. Потом снова прилипал к уху напарницы и вопрошал: – Слышь, а ты точно знаешь, что не из проверяющих органов?