Даже беглого взгляда в зеркало хватило, чтобы подтвердить самые худшие ее опасения. Ее внешний вид оставлял желать лучшего. Открыв сумочку, Элин с облегчением вздохнула, увидев, что захватила утром из дому расческу и косметичку. Сейчас самое время подновить макияж, подумала она с мрачной усмешкой, хотя, по правде сказать, не представляла себе, как ей выпутаться из сложившейся ситуации, сохранив при этом достоинство.
Расчесывая длинные светлые волосы, Элин оглядывалась по сторонам, рассматривая выложенные черной мраморной плиткой стены ванной, сияющие позолотой краны и пушистые махровые полотенца.
Приведя прическу в относительный порядок, Элин собралась было заняться макияжем, но тут ее взгляд упал на полку, где стояли разнообразные флаконы. Движимая естественным женским любопытством, она взяла один увесистый хрустальный сосуд и вынула пробку. Ее сразу же окутал непередаваемый аромат сандалового дерева, к которому примешивался еще какой-то терпкий запах. В то же мгновение Элин поняла, что держит в руках флакон с любимым одеколоном Джеймса.
И тут на нее с новой силой нахлынули противоречивые эмоции, несколько минут назад испытанные ею в его объятиях. Она снова затрепетала, как и в то мгновение, когда ощутила на себе вес его тела, волнующее прикосновение его рук, губ.
Со сдавленным стоном Элин поставила флакон на место. Ей пришлось несколько раз плеснуть себе в лицо холодной воды, чтобы унять внутренний жар, после чего она яростно вытерлась полотенцем, как будто желая напрочь стереть все воспоминания.
Заново сделав макияж и постаравшись придать лицу нейтральное выражение, она вернулась в гостиную. Ньюмарк вручил ей бокал и сообщил, что уже вызвал такси. Он держался так, словно ничего не произошло, и Элин невольно почувствовала благодарность. В эту минуту ей меньше всего хотелось, чтобы кто-то бередил ее душевные раны.
— Принимая во внимание, что, похоже, мы оба потеряли над собой контроль, я думаю, обсуждать ничего не нужно, — произнес Джеймс ровным тоном.
Легко тебе говорить, мелькнула у Элин мысль. Ты, небось, произносишь эту фразу по нескольку раз в месяц, причем после встреч с разными женщинами!
Действительно, если бы в уголках рта Ньюмарка не залегли ровные складки и на скуле не дергался мускул, можно было бы подумать, что подобные беседы для него самое обычное дело.
К счастью для Элин, вскоре позвонил швейцар и сообщил, что такси ждет. И, несмотря на то, что Джеймс галантно проводил ее вниз и помог сесть в такси, она была уверена, что он тоже вздохнул с облегчением, когда автомобиль тронулся с места.
Только почти у самого дома Элин с досадой вспомнила, что завтра ей придется выбрать время и пригнать оставленный в районе Центрального парка «понтиак».
Каково же было ее удивление, когда утром она увидела свой автомобиль припаркованным неподалеку от входа. Непонятно, как Ньюмарк успел организовать доставку, подумала Элин. Впрочем, спрашивать его об этом она не собиралась, решив, что чем меньше они будут общаться, тем лучше.
— Элли! Да что с тобой сегодня? — прозвучал над ее головой встревоженный голос Патси.
— Что? — Элин вздрогнула, приходя в себя.
— Поспеши! — выразительно произнесла подруга, скосив глаза в сторону кабинета главного редактора. — Бартон уже третий раз окликает тебя! На твоем месте я бы не мешкала.
— Господи! — спохватилась Элин, шаря рукой по столу в поисках папки. Затем, прихватив еще и карандаш, она поспешно направилась к кабинету босса.
К счастью, Дик Бартон не рассердился на нее за промедление. Судя по всему, он пребывал в прекрасном расположении духа.
— Так-так, Элли. Как у тебя продвигается работа над праздничной передачей? — поинтересовался он.
— Неплохо! — ответила Элин бодрым тоном, несмотря на то что давно раскаялась в том, что взялась за этот злополучный сюжет. — У меня уже собраны материалы о всех трех парах, так что две трети работы готово. Осталось лишь снять финал передачи. Я собираюсь сделать это на благотворительном балу в честь Дня святого Валентина. Идея состоит в том, что все три пары объявят в этот вечер о помолвке.
— Превосходно, очень приятные новости, — сказал Бартон, с довольным видом потирая руки. — И ты уже договорилась со всеми о присутствии на приеме?
Элин кивнула.
— Можно сказать, да. Осталось уточнить некоторые детали. Билеты у меня тоже есть, так что с этим проблем не будет.
— Как же тебе удалось уговорить Джеймса Ньюмарка?
— Дело в том, что этот бал организовала его мать. Иначе он вряд ли согласился бы туда пойти.
Бартон расхохотался.
— Ты просто молодец! Вижу, что у тебя все схвачено. Из этого следует, что мы можем выпустить передачу раньше.
— Как это? — Элин недоумевающе взглянула на него.
— Очень просто: основной материал мы выпустим в эфир до четырнадцатого февраля, а финал всех романтических историй покажем в самый праздник, в День святого Валентина!
— Но к чему все это? Какой смысл разбивать передачу на части?
— Поверь, смысл есть. Ты сама согласишься со мной, когда я скажу, что один из приятелей владельцев нашего канала настоятельно добивается того, чтобы твой сюжет вообще не появлялся в эфире. Понятно? — Бартон выразительно взглянул на Элин. — Ну а я только что сказал нашему финансовому директору, что не потерплю никакого давления! — Он вскочил со стула и принялся быстро ходить из угла в угол, нещадно дымя зажатой в зубах толстой сигарой.
Элин нахмурилась, пытаясь сообразить, что за всем этим кроется.
— Что-то я не пойму…
— Брось, Элли! Тут и понимать нечего. Есть только один человек, занимающий достаточно высокое социальное положение, у которого имеются веские причины не желать выпуска этой передачи! — Бартон на секунду остановился, чтобы посмотреть на Элин. Но, встретив ее непонимающий взгляд, он снова рассмеялся. — До сих пор не догадалась? Это же твой сводный братец Джеймс Ньюмарк!
Элин продолжала молчать, мысленно сопоставляя только что полученные сведения с другими известными ей фактами.
— Не расстраивайся! — нетерпеливо продолжил босс. — Всего несколько минут назад я разговаривал по телефону с мистером Хеймом, нашим старшим боссом. Я заявил ему, что не стану работать главным редактором, если в творческий процесс будут вмешиваться все его друзья и знакомые. В конце концов, если он хочет поднять рейтинг своего телеканала, то ему не следует ставить мне палки в колеса!
— И что же, он согласился с вами? — поинтересовалась Элин.
— Разумеется! — Бартон самодовольно ухмыльнулся. — Парень не дурак. Он понял меня с полуслова, ведь речь идет о его собственной выгоде. — Он снова пыхнул сигарой. — Уважаемый мистер Хейм сдался без всякой борьбы. А я и впредь не намерен терпеть подобную цензуру!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});