Огромная река подступает непосредственно к новым жилым домам и складским помещениям, раньше полоса берега была почти свободна. Всё застроили. Видно, что центрального электроснабжения в городе нет, на крышах некоторых строений установлены панели солнечных батарей. Те, кто побогаче, имеют собственный дизель-генератор. Топливо дорогое, и агрегаты тарахтят редко.
Весь берег забит лодками самых разных типов, приметными джонками, небольшими парусными баржами, встречаются даже яхты и моторные катера, последних немного. Ярким пятном среди разномастного флота выделяется красавица «Темза» — настоящее украшение причала и гордость всех жителей Манауса. На пароход ходят смотреть приезжие, приводят детей.
Заняты все доступные причалы, включая относительно недавно построенный Новый порт, сооружение по местным меркам весьма солидное. Необорудованные участки берега утыканы совсем лёгкими судёнышками, в основном пирогами и каноэ.
Неудивительно, нынче суббота, большая рыночная трёхдневка.
Кажется, что сюда съехалось всё людское население Кристы. На сегодняшний день в Манаусе находится крупнейший рынок на Лете, и это самая большая удача Германа Ростоцкого, по крайней мере, сам он считает именно так.
Кроме прочих организационных мер, он придумал и воплотил материально гениальное решение: в Манаусе построена специальная гостиница для торговцев. Бесплатная.
Большая часть помещений организована по принципу хостела, однако есть и вполне приличные апартаменты для богатых торгашей, немного, вот их уже нужно выкупать… Рядом находятся камеры хранения, две линии складов-амбаров, всё под надёжной охраной. Раньше о размещении торгующих соседей никто не думал, чаще всего люди спали прямо в лодках или же в чистом поле, в общем, где придётся.
Приезжающие на еженедельную ярмарку платят только за рабочее место в торговых рядах, и то в конце трёхдневки, такса щадящая, манаусский рынок работает на обороте… Стоянка на берегу тоже бесплатна. Расчёт проводился из логичного соображения, что массовый клиент приезжает на торжище, изрядно поиздержавшись. А тут ему и тратить ничего не приходится, жилье и причал — задаром, расплата за место последует из полученной выручки. Некое лукавство, однако, надо признать: здесь установлен режим максимального содействия предпринимательству.
Несмотря на серьёзные льготы, город зарабатывает на сборах и налогах со всех причастных огромные деньги. Владельцы дешёвых таверн и дорогих ресторанов, аптек, магазинов и объектов оказания платных услуг живут припеваючи, а открыть новое предприятие в Манаусе отныне непросто. Так же, как стать его гражданином.
Герман Ростоцкий — человек очень интересный.
Сумел разрушить стереотип миллионера. Правда, ранее я с такими людьми никогда не общался — где бы довелось? Довольствовался устоявшимися СМИ-штампами: бездушный карикатурный буржуин, недалёкий, предельно циничный, гонористый, постоянно куршавелит, скупает яхты и дорогие виллы на Лазурном берегу, забил и положил на Россию, офшорен, имеет золотой унитаз и кучу красоток из эскорт-бюро.
И вот он, рядом, сидит и трескает борщ, как простой инженер.
— Ты не представляешь, Дарий, как нам нужны ИТР, — сказал он и с сожалением отодвинул тарелку, словно раздумывая: не взять ли ещё одну порцию. — Чёрт, как вкусно готовят… Знаешь, как бы человек ни распинался в зрелости про любовь к омарам и устрицам, всю свою жизнь по-настоящему искренне будет любить лишь то, чем привык питаться в раннем детстве. К чему приучили родители.
Соглашусь. Я вот макароны по-флотски уважаю. В нашей небогатой семье это блюдо было вынужденно любимым. И теперь в заграничных отпусках первым делом ищу лазанью. Проигрывает она, кстати, родным макарошкам.
— Инженеров здесь редко встретишь… Спецы прошлых поколений умерли, не сумев передать свои знания и опыт по наследству. А в наше время капитанам-речникам хватает и техникума, и то в самом лучшем случае — судовладельцы очень рациональны, на оплату лишнего, с их точки зрения, образования тратиться не хотят. Да что там говорить о моряках, если даже пилоты пассажирских авиалиний часто не имеют вышки за спиной…
— Нынешний инженер далеко не Сайрес Смит, — заметил я. — Без уймы справочников и компьютерных программ стоит не так уж много.
— Ошибаешься, много! В библиотеке Манауса имеется неплохая коллекция справочной литературы, правда, на самых разных языках. Однако для работы с ней нужны люди, привыкшие к системному обучению, способные быстро воткнуться в любую тему, а именно это и даёт высшее образование, — словно отмахнулся он и несколько неожиданно для меня добавил: — Насколько я помню, ты старший инженер технического отдела рудника «Глубинный», и тебе самую малость не хватило времени, чтобы стать начальником отдела… Как дела у тебя с расчётами?
Опять! Да я в последнее время только и занимался этими долбаными расчётами, проект за проектом! Он что, хочет посадить меня в техотдел начальником?
Делать было нечего, подтверждающе кивнул.
— С промышленным и гражданским строительством имел дело?
— Вообще-то, у меня другая специализация. Но имел. Пробовал силы. Не понравилось.
— Расчётные конструкции! Вот чего нам не хватает! Да, ручной труд на Кристе всё ещё необычайно дёшев. Дорого, как всегда, время и ресурсы. Лепим десятидюймовую балку там, где, по идее, хватило бы и пятидюймовой. Ну и ладно, ещё будет время поговорить. Хочу предложить кое-что. Есть у меня для тебя одна интересная история…
Подхватив во время командировки на Землю это модное словечко, Ростоцкий то и дело вставляет «историю» куда надо и не надо. Так как я ещё не знал цену задумок Германа, то закономерно напрягся.
В принципе, к интересной работе готов.
Лишь бы не в техотдел — стоило ради этого, пусть и вынужденно, менять одну планету за другую! Что-нибудь в поле… Чтобы с романтикой.
Принесли второе, беседа встала на паузу.
Я, пользуясь случаем, нахально заказал себе самое дорогое здешнее мясо, то есть баранину. Под чесночной подливкой и с гарниром из жареной картошки со свежими помидорами. Ростоцкий выбрал вполне еврейскую фаршированную щуку — образец удивительной эклектичности русской кухни, рецепты которой не уместились даже в толстенный том кулинарных трудов знаменитой Елены Молоховец.
Интерьер таверны «Грабли» тоже не лишён русского.
На стене висит огромная бас-балалайка, от которой тянутся тяжёлые полки с образцовыми зелёными бутылями мутного самогона и банками с закатанными огурчиками. Есть и чучело медведя в углу. Нет самих грабель, упущение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});