стать беглецами-висельниками. Отсюда и потайной отсек с ядрами, и гибель «Мечты Ута». Иначе зачем оставлять в живых одного-единственного моряка, если не для того, чтобы он сообщил миру о случившемся?
Локон была настолько поглощена своими мыслями, что забылась и рассеянно почесала зудящие от очков щеки. И замерла.
Лунные тени!
Что ж, теперь по крайней мере…
И тут ее лицо взорвалось.
18. Еще один труп
Очнувшись после мимолетного забытья, Локон обнаружила себя лежащей на палубе: защитные очки слетели и валяются в стороне.
А что это за звуки? Крики агонии?
Вовсе нет! Смех!
Хохотала Энн. Громко и раскатисто. Локон невольно дотронулась до обожженного лица. Кожу саднило, но щека, к счастью, была на месте. Судя по всему, споры, оказавшиеся под защитными очками, вступили в реакцию с капелькой пота и взорвались. Слава лунам, их под ободок попало ничтожно мало, иначе Локон разорвало бы в клочья.
– Не смешно! – сказала девушка и села.
(И ведь она права, это было не смешно, а преуморительно!)
– Давай, споровщица, поднимайся! – Энн схватила Локон под локоть. – Отведу тебя к судовому врачу, пускай осмотрит.
Кликнув Дуга, что нагрузил Локон столь опасной работенкой, Энн велела ему убрать образовавшийся при взрыве мусор и повела ошеломленную девушку на среднюю палубу.
– Как же тебе удается работать с этими гремучими спорами? – спросила Локон. – Ты ведь помощница канонира?
– Ну да… помощница, – подтвердила Энн. – Но только когда прикажут.
– А почему пушки не взрываются?
– Как – не взрываются?.. Еще как взрываются! Иначе ядром и не запулишь!
Локон решила, что обдумает услышанное позже. Сейчас не время и не место: голова совсем не соображает. Мытье окон, как вы уже и сами догадались, глубоких познаний в баллистике не дает.
Пробравшись через беспорядок, учиненный взрывом спор, они оказались в носовой части корабля и остановились подле двери. Ранее Локон уже присматривалась к ней, но та была заперта. Теперь же Энн распахнула дверь легким толчком плеча. Помощница канонира провела Локон в каюту, где их глазам предстал мужчина в строгом костюме. Подобного фасона Локон видывать еще не приходилось, однако сразу вспомнился мундир отца Чарли. В отличие от броского облачения герцога, костюм корабельного врача выглядел сдержанно. Но от этого он ничуть не проигрывал, даже наоборот – вполне мог побороться за пальму первенства в элегантности. Сказать, отчего создавалось такое впечатление, Локон затруднилась бы. Вероятно, оттого, что сюртук целиком был черного цвета и не имел с фронта ни единой пуговицы или иной застежки, а брюки щеголяли идеально отглаженными стрелками.
Волосы у врача были смоляные, а черты лица до того резкие, что казались искусственными и придавали ему сходство с портретом или восковой фигурой. Кожа имела пепельно-серый оттенок, глаза были кроваво-красными. Если бы владыка преисподней задался целью обзавестись адвокатом, то кандидатуру этого малого он рассмотрел бы в первую очередь.
Локон следовало бы испугаться, однако она испытала не страх, а благоговейный трепет. Какими ветрами занесло на пиратский корабль это странное существо? Определенно, оно явилось из мест, что находятся за гранью известной человеку реальности, где не властны законы пространства и времени.
И отчасти Локон была права.
Между прочим, он все еще не вернул мне мой костюмчик.
– Ба! – сдержанно воскликнул доктор Улаам голосом, не лишенным вежливого радушия. – Чем ты решила порадовать меня на этот раз, Энн? Никак свежей человечинкой?
– Девушка наполняла картузы зефирными спорами, – объяснила Энн, усаживая Локон на лавку у стены тесной каюты, – и ей немного попало под защитные очки.
– Бедняжка, – посочувствовал Улаам. – Новенькая на борту? Хм… А у тебя интересные глаза!
– Если попросит продать их, обязательно торгуйся, – шепнула Энн. – Обычно можно выгадать в два раза больше.
– Глаза?! – возмутилась Локон. – Он хочет забрать мои глаза?
– Разумеется, только после твоей смерти. – Улаам отпер один из шкафчиков с бесчисленными ящичками, извлек склянку с лекарственной мазью и повернулся к Локон. – Или ты хочешь расстаться с ними прямо сейчас? У меня есть несколько достойных вариантов на замену. Глазные яблоки что надо!
Локон решительно замотала головой.
– Не желаешь? Может, хоть один согласишься обменять?
– Кто… Что вы такое? – спросила Локон.
– Это наш зомби, – ответила Энн будничным тоном.
– Какой грубый термин! – упрекнул Улаам. – И как я уже не раз отмечал, совершенно неточный.
– О чем ты говоришь? Ты же холодный, как мокрая рыба! – воскликнула Энн. – А сердце так и вовсе не бьется!
– Адаптации позволили мне снизить потребление калорий, – объяснил Улаам. – Мой метод и в самом деле очень эффективен. Я думаю, вскоре все смогут обходиться без сердца. Осталось только добиться, чтобы человеческий организм перестал погибать в его отсутствие. – С этими словами врач протянул Локон склянку с мазью. – Нанеси на пораженное место, и боль сразу утихнет.
Локон взяла склянку и робко макнула кончик пальца.
– Как легко согласилась! – воскликнул Улаам. – Такая храбрая? Или просто глупая?
– Мы еще не успели выяснить, – пожала плечами Энн.
– Судя по тому, как ты ухмыляешься, это какая-то проверка? – спросила Локон. – А с другой стороны, чего мне тревожиться? Задумай вы от меня избавиться, я бы уже давно пустила корни на дне спорового моря.
– Ого! А она мне нравится! Я собираюсь положить на эту девчонку глаз. Вот, держи! – Улаам сунул ей что-то в ладонь.
Локон опустила взгляд и увидела…
Человеческий глаз!
Она взвизгнула и выронила глаз, но Улаам ловко подхватил его.
– Осторожней! Это один из моих любимых экземпляров. Ты только глянь на радужку. Кстати, отличная замена твоему левому. Ты будешь эффектно смотреться. Один глаз темно-синий, а другой зеленый! Гетерохромия!
– Э-э-э… Спасибо, конечно, но мне и так живется неплохо.
– Ну что ж, ладно! – уступил Улаам, пряча глаз. – Может, потом… С мазью, кстати, все в порядке. Не бойся, никакая это не проверка и не розыгрыш. Смею тебя заверить, что я, вероятно, самое безобидное существо на этом корабле.
– Улаам, ты же ешь людей! – сказала Энн. – В прямом смысле этих слов!
– Ай-ай-ай, какой опасный Улаам!.. Энн, я ем не людей, а их трупы! Кроме шуток, я ничуть не страшнее моих коллег – всесильного могильного червя или какой-нибудь бактерии разложения.
Поколебавшись, Локон мазнула лицо снадобьем, и боль как рукой сняло. Поразившись мгновенному исцелению, она растерла остатки мази по щеке. Когда взглянула в зеркальце, любезно поднесенное Улаамом, девушка не обнаружила ни обожженной плоти, ни даже покраснения.
– Вот поэтому-то мы и держим его на корабле, – сказала Энн. – Хоть он и жуткий, как двуглавая змея.
– В этом болоте я единственный светоч современной медицины, – похвалился Улаам. – Да, кстати…