слепота".
Все это человек выслушал
и все же при своем остался.
Поплакал чуть. Слезинку высушил
и молотком вверху болтался.
В него кинули яму помойную,
а он сказал: "Все будет по-моему".
В него кинули усадьбу и имение,
а он сказал: "Я остаюсь при своем мнении".
Тут вышел мудрец
с четырьмя носами,
влез на печь,
как на ложе трона,
и начал речь:
"Во время оно
жил некий, именем не славен,
короче попросту Иван Буславин.
Так вот
обладатель сего поразительного имени
приехал в город Ленинград,
остановился на Васильевском острове, четвертой линии,
и был он этому чрезвычайно рад.
Он пытался многократно
записаться на биржу труда,
но, к несчастью, аккуратно
путь закрыт был ему туда.
Он ходил тогда печальный
и стучался в Исполком,
но оттуда по голове его печальной
ударяли молотком.
Он бежал тогда в трактиры,
там он клянчил клебный мякиш,
но трактирные сатиры
подносили к носу кукиш.
Он скакал тогда домой,
развеваясь бородой,
и, на жизнь хмур и зол,
залезал к себе под стол.
Хором люди отвечали:
"Мы доселева молчали,
нам казалося вначале,
ты задумал о причале.
Но теперь мы видим, старче,
ты - мудрец.
Ты дубов зеленых крепче,
ты крепец.
То есть не крепец,
а кирпич.
А за это слушай спич".
спич:
Спич мудрецу.
Два килограмма сахара,
кило сливочного масла,
добавочную заборную книжку на имя
неизвестного гражданина Ивана Буславина.
И триста знойных поцелуев
от в красных шапочках девиц.
туш:
До,
ми,
соль,
до - бе - ла,
добела
выстирать, выстирать
в бане му
дре
ца.
всё
28 сентября 1929 года
О водяных нулях
Нуль плавал по воде:
Мы говорили: это круг,
должно быть, кто-то
бросил в воду камень.
Здесь Петька Прохоров гулял
вот след его сапог с подковками,
Он создал этот круг.
Давайте нам скорей
картон и краски,
мы зарисуем Петькино творенье.
И будет Прохоров звучать,
как Пушкин.
И много лет спустя
подумают потомки:
"Был Прохоров когда-то,
должно быть,
славный был художник."
И будут детям назидать:
"Бросайте, дети, в воду камни.
Рождает камень круг,
а круг рождает мысль.
А мысль, вызванная кругом,
зовет из мрака к свету нуль."
19 сентября 1933 года
* * *
О том никто не скажет фразы
что не имеет, как Венера, фазы
К тому никто не стукнет в дверь
кто с посетителем как зверь
1 сентября 1933 года
* * *
Один монах
стоял в пустыне
о альманах
тебя отныне
не узнаю.
Ужели ты
оставил келью
молитвы, деньги
и покой
ужели ты
на долг и зубы
махнул единственной рукой.
Однако руль
в твоей ладоне
боится пуль
святой погони
и дребежжит.
прощай монашек
твой лоб стакан
тебя согреет.
в густых колосьях
спасётся рожь
в твоих волосьях
родится вошь
Собачка гнид.
Ребёнку ясно
ужели можно
оставить сумрачное лето?
Когда летят к земле тревожно
цветы студента и валета.
И в миг
лишившись пуговиц
Наполеон
став голым вдруг произнёс:
отныне я хамелеон.
Ну кто поверит этим бредням
Я ли ты ли или он
или Марья или Федор
или сам наполеон?
<начало января 1931 года>
Сладострастная торговка
Одна красивая торговка
с цветком в косе, в расцвете лет,
походкой лёгкой, гибко, ловко
вошла к хирургу в кабинет.
Хирург с торговки скинул платье;
увидя женские красы,
он заключил её в объятья
и засмеялся сквозь усы.
Его жена, Мария Львовна,
вбежала с криком "Караул!",
и через пол минуты ровно
хирурга в череп ранил стул.
Тогда торговка, в голом виде,
свой организм прикрыв рукой,
сказала вслух: "К такой обиде
я не привыкла..." Но какой
был дальше смысл её речей,
мы слышать это не могли.
журчало время как ручей.
темнело небо. И вдали
уже туманы шевелились
над сыном лет - простором степи
и в миг дожди проворно лились,
ломая гор стальные цепи.
Хирург сидел в своей качалке,
кусая ногти от досады.
Его жены волос мочалки
торчали грозно из засады,
и два блестящих глаза
его просверливали взглядом;
и, душу в день четыре раза
обдав сомненья чёрным ядом,
гасили в сердце страсти.
Сидел хирург уныл,
и половых приборов части
висели вниз, утратив прежний пыл.
А ты, прекрасная торговка,
блестя по-прежнему красой,
ковра касаясь утром ловко
своею ножкою босой,
стоишь у зеркала нагая.
А квартирант, подкравшись к двери,
увидеть в щель предполагая
твой организм, стоит. И звери
в его груди рычат проснувшись,
а ты, за ленточкой нагнувшись,
нарочно медлишь распрямиться.
У квартиранта сердце биться
перестаёт. Его подпорки,
в носки обутые, трясутся;
колени бьют в дверные створки;
а мысли бешено несутся.
И гаснет в небе солнца луч.
и над землёй сгущенье туч
свою работу совершает.
И гром большую колокольню
с ужасным треском сокрушает.
И главный колокол разбит.
А ты, несчастный, жертва страсти,
глядишь в замок. Прекрасен вид!
И половых приборов части
нагой торговки блещут влагой.
И ты, наполнив грудь отвагой,
вбегаешь в комнату с храпеньем,
в носках бежишь и с нетерпеньем
рукой прорешку открываешь,
и вместо речи - страшно лаешь.
Торговка ножки растворила,
ты на торговку быстро влез,
в твоей груди клохочет сила,
твоим ребром играет бес.
В твоих глазах летают мухи,
в ушах звенит орган любви,
и нежных ласк младые духи
играют в мяч в твоей крови.
И в растворённое окошко,
расправив плащ, влетает ночь.
и сквозь окно большая кошка,
поднявши хвост, уходит прочь.
14-17 октября 1933 года
* * *
Одна минута пробежала
Раздался в замке страшный крик
Стальное лезвие кинжала
Его повергло в этот миг.
<первая половина 1930-х годов>
* * *
Однажды Бог ударил в плечо
воскликнул я: ой горячо!
и в воду прыгнул остудиться
заглушать на теле зной
Я пребывал в воде молиться
сидел на солнце под сосной.
<начало июля 1931 года>
* * *
Однажды возвращаясь домой с прогулки
Я шёл дорогой между двумя городами
насвистывая кое-какие поморские песни
когда вдали показалась чухонка молочница
Я сел в лопух и стал невидем
Высока трава Твоя Господи
она скрывает меня до плечь
<28 июня 1931 года>
* * *
Однажды господин Кондратьев
попал в американский шкап для платьев
и там провел четыре дня.
На пятый вся его родня
едва держалась на ногах.
Но в это время ба-ба-бах!
Скатили шкап по лестнице и по ступенькам до земли
и в тот же день в Америку на пароходе увезли.
Злодейство, скажете? Согласен.
Но помните: влюбленный человек всегда опасен.
Страшная смерть
Однажды один человек, чувствуя голод, сидел за столом и ел котлеты,
А рядом сидела его супруга и все говорила о том, что в котлетах мало
свинины.
Однако он ел, и ел, и ел, и ел, и ел, покуда не почувствовал где-то в
желудке смертельную тяжесть.
Тогда, отодвинув коварную пищу, он задрожал и заплакал.
В кармане его золотые часы перестали тикать.
Волосы вдруг у него посветлели, взор прояснился,
Уши его упали на пол, как осенью падают с тополя желтые листья,
И он скоропостижно умер.
апрель 1935 года
* * *
Однажды утром воробей
ударил клювом в лук-пырей.
И крикнул громко лук-пырей:
"Будь проклят птица-воробей!"
Навеки проклят воробей,
от раны чахнет лук-пырей.
И к ночи в мёртвый лук-пырей
свалился мёртвый воробей.
24 января 1934-35 года
Падение с моста
Окно выходило на пустырь
квадратный как пирог
где на сучке сидел нетопырь
Возьми свое перо.
Тогда Степанов на лугу
посмотрит в небо сквозь трубу
а Малаков на берегу
посмотрит в небо на бегу.
Нам из комнаты не видать
Какая рыба спит в воде
Где нетопырь - полночный тать