– Мужчина, я же вам сказала русским языком! – Свирепый голос администраторши заставил меня вздрогнуть. Судя по громкости, митинговала она непосредственно под дверью косметического кабинета. – Нельзя сюда! Здесь дамам оказывают косметические услуги!
– Сидите спокойно! – попросила Аня брезгливо.
– Да я на минутку, – настаивал мужчина. – Нам только посмотреть. Войдем и сразу же выйдем.
– Куда вы лезете?! – вознегодовала администраторша, и я услышала, как в кабинет распахивается дверь.
Боясь праведного Аниного гнева, я на этот раз не пошевелилась.
– Что я вам говорил?! – победоносно воскликнул Соломатников, указывая на меня. – Это она, вот смотрите.
– Вы из милиции? – обрадовалась Аня.
– Отнюдь! – улыбнулся Соломатников. – Вместе с этой дамой я представляю секцию элитной дамской одежды. Мне кажется, дорогая, – продолжал он, обращаясь ко мне, – будет лучше, если на подписании сделки ты появишься в чем-то строгом и элегантном. Твое платье, безусловно, очаровательно. Но как говорится, положение обязывает!
– Не твое дело, – хотела ответить я, но промолчала под суровым Аниным взглядом.
– Мне все ясно, – подала голос спутница Соломатникова. – Без проблем! Мы создадим для вашей дамы соответствующий имидж.
– Прекрати! – закричала я, не удержавшись. – Как-нибудь обойдусь без твоей дурацкой помощи!
– Вы будете сидеть или дергаться? – осведомилась Аня тихо и зло.
– Все в норме, дорогая!.. – Будто не слыша моих возмущенных возгласов, Соломатников подмигнул мне и вышел из кабинета, бросив меня на съедение окончательно озверевшей Ани.
44
– Давайте выбирать! – Как следует намастыренная, я сидела на песочном кожаном диване. Вокруг толпились продавщицы элитной женской одежды. – Вы какие марки предпочитаете?
– Нина Риччи, – с интонациями Снежной королевы ответила я. После часа, проведенного в обществе высокоморальной Ани, настроение у меня испортилось окончательно.
– А! Маленькие черные платья, – обрадовались девушки.
– Что?!! Черные?! В такую жару?!
– А как вы отнесетесь к желтому костюму от Сони Рикель?
– К желтому? Категорически отрицательно.
– Да нет проблем! Тогда примерим вот этот розовый, атласный. Мариэлла Бурани – авторский дизайн. Кожаная лаковая отделка – это же хит сезона!
Я постаралась изобразить недовольство. Но костюм выглядел до того соблазнительно, что недовольство против моего желания уступило место любопытству.
– Давайте попробуем, – авторитетно, но мягко предложила та девушка, которую Соломатников приводил с собой в косметический кабинет.
– Хорошо. – Я все-таки снизошла. – Только бы мастырку не попортить.
– Что-что? – быстро переспросила продавщица. – Что вы сказали?
– Нет, ничего.
– Идем, девочки.
Оставшись в комнате одна, я, ни на минуту не забывая о мастырке, стянула с себя серенькое льняное платье и облачилось в грязновато-розовое создание высокой моды. Для делового оно было, пожалуй, слишком гламурным, особенно казалась таковой широкая, чуть выше колена юбка. Но, черт возьми... я уже сто лет не примеряла таких элегантных вещей! К тому же розовый цвет удачно перекликался с моими серо-карими глазами, которые в минуты нежности Вадим называл фиалковыми. И если бы не мастырка...
– Я покупаю, – крикнула я, обращаясь к неплотно закрытой двери. – Сколько с меня?
– О, как вам идет! – Продавщица с улыбкой Моны Лизы застыла на пороге. – Как освежает! Бесподобно!
– Если вы не против, я в нем и поеду.
– Само собой. Он же ваш!
– Так я не поняла, сколько заплатить? Вы не назвали сумму.
– Все уже оплачено, – с обезоруживающей мягкостью объяснила продавщица. – И этот костюм, и Нина Риччи, и Соня Рикель.
– Оплачено? Кем же?
– Так вашим мужем.
– Ах, моим мужем? – Я заревела, как разбуженная в разгар зимы медведица. – Опять этот муж?! Да как он смеет?!
– Делать подарки своей жене, особенно покупать наряды, – священное право каждого мужчины!
– Ах, священное право?! Да вы знаете, что все это из-за него?! Это он во всем виноват! В мастырке...
– Ничего удивительного! – Лицо продавщицы дышало нежностью и спокойствием, как солнечное майское утро. – Он виноват и хочет загладить свою вину. Не будьте жестокой – дайте ему шанс. – С этими словами она вручила мне пакеты с маленьким черным платьем от Нины Риччи и желтым костюмом от Сони Рикель.
45
– Теперь ты во всеоружии, дорогая. – Одарив меня восхищенной улыбкой, Соломатников распахнул дверцу BMW.
– Хотя бы не разговаривай со мной в таком тоне, – взмолилась я.
– В каком именно?
– В семейном! «Дорогая!» Тоже мне нашелся...
– Да я всего лишь репетирую роль! Вживаюсь в образ – специально для твоих сослуживцев, – сдержанно объяснил Соломатников. – Заботливый муж поддерживает приболевшую супругу.
– А платьев ты мне зачем накупил? Тоже в образ вживался?
– Да! Если хочешь знать, эти платья – надежное помещение капитала.
– Ты смеешься? – не поверила я.
– Красивые добротные вещи. Наверняка ты не одно лето проносишь их.
– А в чем твой профит?
– Ты будешь вспоминать обо мне.
– Фу! Опять сантименты... Я непременно верну тебе деньги за это тряпье!
– Что деньги... – элегически протянул Соломатников. – Мирская суета, пыль, не более.
– Для кого как, – перебила я.
– ...А покупать тебе платья – голубая мечта всей моей жизни...
Я вспомнила нежное, майское лицо продавщицы, но все-таки не сдержала очередного вопля досады:
– Слишком уж о многом ты мечтал! Держать меня под руку, пить со мной вино, гулять при луне и покупать мне платья. Но первым делом ты уложил меня в койку! Да еще такими паскудными методами!
– Мила, послушай! – закричал Соломатников – кажется, в этот раз мои слова произвели на него впечатление. – Я не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне.
– А это не плохо! Это объективно. Я думаю о тебе ничуть не хуже, чем ты есть на самом деле!
– Но ты сказала: я действовал паскудными методами! Да между нами даже не было ничего!!!
– Тем хуже для тебя!
– Ты так считаешь?
– Если ты мечтал покупать мне платья, то и об остальном мечтал тем более! – выкрикнула я злобно, делая жест, означающий, что Соломатникову следует помалкивать. – И не пытайся меня разубедить!.. Но ты предпочел оставить неудовлетворенным главное желание своей жизни. – Я нервно хохотнула. – Зато перед Стасей – перед девчонкой – тебе хотелось выглядеть ловким ловеласом! И между прочим, ты не побоялся меня скомпрометировать!
– Стася-то тут при чем?
– Ты же для нее старался – разыгрывал интимную близость между нами. Ну что, скажешь, я не права?