Джим поднял руку и стер слезинку с ее лица.
– Послушай меня. Ты забудешь произошедшее. Спрячешь это глубоко внутри и не станешь больше вспоминать об этом, хорошо? Не вспоминай об этом, и случившееся станет былью. Будто ничего не происходило.
Она тихонько шмыгнула носом.
– Хорошо… идет.
– Умница. – Джим заправил локон мягких волос за ее ухо. – И не волнуйся, все будет в порядке.
– Как ты можешь быть так уверен?
И тут его осенило. Может, вот оно, перепутье Вина – прямо здесь, рядом с мужчиной, которого она хочет любить, надеется получить шанс, но проигрывает битву за отношения. Если бы парень смог увидеть, чем обладает, и не просто свою недвижимость, машины, статуи и весь этот мрамор, но то, что действительно имело значение. Может, тогда бы он смог изменить свою жизнь и душу к лучшему.
Девина стерла несколько слезинок.
– Кажется, я начинаю терять веру.
– Не нужно. Я здесь, чтобы помочь. – Джим сделал глубокий вдох. – Я все исправлю.
– О, господи… ты заставляешь меня еще сильней плакать. – Девина рассмеялась и пожала его руку. – Но, спасибо тебе огромное.
Черт… из-за ее взгляда, казалось, что она проникла в его грудь и взяла сердце в свои нежные ладони.
– Твое имя, – прошептал он, – подходит тебе.
Ее щеки вспыхнули.
– Я ненавидела его в школе. Хотела быть Мэри, Джули или кем-нибудь обычным.
– Нет, оно идеально. Я не могу представить, что тебя будут звать иначе. – Джим опустил взгляд на телефон, обнаружил, что лампочка погасла. – Он закончил звонок.
Она промокнула свои глаза.
– Должно быть, ужасно выгляжу. Сейчас… я принесу amuse-bouche. Отнеси их ему и задержи в кабинете, пока я привожу себя в порядок.
Ожидая, пока она вернется, Джим допил пиво, удивляясь, каким чертом он записался в Купидоны.
Блин, если те четыре парня даже подумают о том, чтобы нарядить его в крылья и подгузник, пока он будет натягивать тетиву, он точно пересмотрит свой трудовой договор. И не только формулировки.
Девина вернулась с серебряным подносом, полным чего-то размером с зубок.
– Вон там кабинет. Я присоединюсь к вам, когда не буду выглядеть такой заплаканной.
– Договорились. – Джим взял поднос, приготовившись стать официантом и нянькой для ДиПьетро. – Я задержу его.
– Спасибо. За все.
Чтобы не наговорить лишнего, Джим двинулся с подносом в руках вдоль бесчисленного количества комнат. Когда он дошел до кабинета, дверь была открыта, и ДиПьетро сидел за большим мраморным столом с кучей компьютеров. Но парень смотрел не на мониторы. Он отвернулся, уставившись в стену из окон и мерцающий вид.
Стиснув в руке что-то маленькое и черное.
Джим постучал по косяку.
– У меня развлечения для вашего рта.
***
Вин развернулся кругом на кресле и спрятал коробочку с кольцом рядом с телефоном. Стоя в дверном проеме с подносом в руках, парень мало походил на официанта, и не из-за фланелевой рубашки и джинсов. Он просто был не из тех, кто станет прислуживать кому-либо.
– Ты знаешь французский? – прошептал Вин, кивнув на amuse-bouche.
– Она объяснила, что это.
– А. – Поднявшись, Вин подошел ближе. – Девина отлично готовит.
– Ага.
– Уже попробовал?
– Неа, я просто сужу по запаху, доносящемуся из твоей кухни.
Они взяли по фаршированной шляпке гриба. И крошечный сэндвич с кусочками томата, толщиною с лист бумаги, и листьями базилика. И малюсенькую ложку с икрой и луком-пореем.
– Присаживайся, – предложил Вин, кивая на кресло у противоположного края стола. – Давай поговорим. В смысле, я знаю, ты хочешь поужинать… но есть же что-то еще, не так ли?
Херон поставил поднос на стол, но садиться не стал. Вместо этого, он подошел к окну и взглянул на Колдвелл.
В тишине Вин снова сел на свой кожаный трон, оценивая «гостя». У сукиного сына был подбородок шириной с брусок два на четыре дюйма, жесткий и прямой, и он держал карты при себе: по лицу было сложно что-то определить.
Следовательно, дорожка, на которую они собираются ступить, была темной и коварной.
Вин покатал золотую ручку на своем блокноте, в ожидании просьб, и он явно не беспокоился о разных хитростях. Большая часть его денег была вложена в стройку, но он не начал работать официально над своими гвоздями и досками… и его связи с черным рынком Колдвелла также были налажены.
– Не торопись, Джим. О деньгах просить легче, чем… о других вещах. – Он слегка улыбнулся. – Ты, случаем, не хочешь чего-то не столь легкодоступного в местном Ханнафорде?
Брови Херона дернулись, но на этом все, он просто продолжил осматривать огни города.
– О чем конкретно ты говоришь?
– А что конкретно ты хочешь найти?
Последовала пауза.
– Мне нужно узнать тебя.
Вин выпрямился в кресле, не уверенный, что расслышал правильно.
– Узнать меня как?
Повернув голову, Херон взглянул на него сверху.
– Ты стоишь на пороге какого-то решения. Чего-то значимого. Верно?
Глаза Вина метнулись к маленькому черному квадрату, который он припрятал.
– Что в ней? – спросил Херон.
– Не твое дело.
– Кольцо?
Вин выругался и потянулся за покупкой из Рейнхарда. Он засунул коробочку в выдвижной ящик, начиная терять терпение.
– Слушай, кончай морочить мне голову и скажи прямо, чего ты хочешь. Дело не в ужине или близком знакомстве со мной. Просто подумай, что в этом городе нет ничего, недоступного мне, и покончим уже с этим. Чего ты, мать твою, хочешь?
Тихие слова, которые он произнес в ответ, казались такими неуместными:
– Дело не в том, чего хочу я, а в том, что я собираюсь сделать. Я здесь, чтобы спасти твою душу.
Вин нахмурился… а затем заржал в голос. Этот парень со Смертью на спине и ремнем для инструментов на поясе хотел спасти его? Ага, все так логично.
И P.S: «душу» Вина спасать не нужно.
Когда он сделал передышку для пары глубоких вдохов, Херон сказал:
– Знаешь, а ведь я также отреагировал.
– На что? – спросил Вин, потирая лицо.
– Ну, назовем это призывом к долгу.
– Ты из религиозных фанатиков?
– Неа. – Наконец, Джим подошел к столу и сел в кресло, расставив широко колени и сложив руки на бедрах. – Я могу кое-что у тебя спросить?
– Конечно, почему нет. – Вин обнаружил, что копирует позу Херона, откидываясь в кресле и расслабляясь. На этой стадии все казалось столь странным, что он начинал не обращать на это внимание. – Что ты хочешь узнать?
Херон окинул взглядом первые издания книг и произведения искусства.