Читать интересную книгу Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Вопрос не в том, какие достижения у «оборонки» и армии были вчера, но в том, что стране будет нужно в будущем. При этом технологии и кадры, нужные вчера и ненужные сегодня, могут пригодиться послезавтра. Как сохранить то, что у страны еще есть, – вопрос. Как перестать разгонять профессионалов, в том числе из аналитического и конструкторского сообщества, из соображений экономии или идей приватизации и распродажи зданий, где они сидят, зачастую расположенных в престижных дорогих районах, – вопрос. Как добиться хотя бы того, чтобы новая армейская форма не промерзала насквозь при нулевой температуре, что она исправно делает, сводя на нет работу кутюрье, – вопрос. Соотношение объема работы ВПК для внешних рынков и для собственной армии, сохранение конкуренции между технологическими школами и бесконечное множество других проблем требует не только денег или политических деклараций, но и готовности множества людей к спокойной работе без авралов, с той последовательностью и скоростью, которая для грамотного выполнения этой работы нужна. Кроме того, она требует минимизации бюрократических препон и самоограничений дилетантских требований высшего начальства. Об уважении к специалистам, которые, в отличие от руководящего контингента, незаменимы и на которых все в конечном счете держится, не стоит и говорить. Россия – чемпион мира по унижению и превращению в безработных или врагов системы профессионалов, в том числе высочайшего класса. При этом, если кто-то полагает, что оставшиеся будут защищать высокое начальство от всех тех проблем, которые на его голову могут начать сваливаться в перспективе, ценой собственной жизни и благополучия семей, – он сильно ошибается. Снабжение жильем и восстановление не столь позорных, как обычно, зарплат и пенсий тут проблемы не решают, хотя и это лучше, чем ничего.

Впрочем, несмотря на рассчитанный на таких же идиотов, как его авторы, телевизионный агитпроп, уровень патриотизма населения достаточно высок. К молодежи это относится в полной мере, о чем свидетельствует очередь стремящихся попасть в боевые части, известные не только тяжелой нагрузкой, но отсутствием дедовщины и нормальными условиями службы. Когда и если на низовом уровне начальство не ворует, а офицерский корпус представляет собой то, чем должен быть, а не то, чем в среднем является, вопросы призыва или уклонений от него, как выясняется, в России не стоят. Как не стоят они в Израиле, армия которого – одна из лучших в мире, напоминает помесь стройотряда с университетом и спортбазой, что не мешает этой маленькой стране побеждать в войнах с превосходящими силами противника, сохраняя высокий уровень жизни и построив одну из самых развитых экономик в мире. Стоит напомнить, что военные традиции Израиля имеют чисто российские корни, хотя его тактика и стратегия впитали лучшее из десятилетий плотного сотрудничества с Западом, а также адаптировались к местным условиям. У Израиля армия народная. У США и ряда стран Запада – профессиональная. У Турции, Пакистана и большого числа прочих государств, вооруженные силы которых в советской военной науке сравнивать с отечественными было не принято, – элитарная каста, какой отечественная армия была при Сталине. Россия в этом вопросе пока не определилась, оставаясь «сидеть на заборе». Положение такого рода позволяет избегать принятия неприятных решений или обнародования неприятных истин, его главная проблема в том, что бесконечно так не усидишь и в конечном счете на ту или иную сторону свалиться все равно придется.

Хорошей новостью является то, что открытость современного мира для тех, кто хочет и может видеть и слышать, что происходит за пределами собственных границ, позволяет понять, как устроена такая некогда закрытая для посторонних сфера жизни, как армия и ВПК, в любой стране и попытаться применить лучшее из увиденного к стране собственной. Это отнюдь не означает эффективности закупок «отдельных образцов» иностранных вооружений. С одной стороны, наработанными за десятилетия технологиями никто ни с кем на разовых контрактах делиться не собирается. С другой – отсутствуют профессиональные переговорщики, которые могли бы этого добиться: Россия не Китай и не Индия и нужных для такого дела кадров просто не имеет. С третьей – никто эти западные образцы вооружений с распростертыми объятиями в Российской армии и оборонке не ждет и судьба их, скорее всего, будет «кислой». Конкуренцию никто не отменял, а скопировать без большого желания и тем более умения можно разве что табурет. Вертолетоносец или беспилотник требует либо навыков и базы, которых больше нет, либо интеграции производственных систем, которую никто пока что не предполагает. Воссоздание в стране ДОСААФ в новой комбинации, включающей содействие еще и ВПК, вряд ли поможет решить эту проблему, хотя какое-то число пенсионеров займет и какую-то группу мелких чиновников трудоустроит.

В отношении МВД основной вопрос всех времен и народов – как провести грань между бандитом в погонах и бандитом без погон. Сагра, Кущевка и майор Евсюков – птица-тройка, которая окончательно убедила подавляющие массы населения в том, что закона и порядка в их классическом голливудском понимании в России нет, а есть каморра, ндрангета и якудза в одном флаконе, причем в форме. Реформа МВД по методу ее высочайшего инициатора оказалась сведена к переименованию в полицию с заменой соответствующих ярлыков и лычек, а также открытию в Интернете ресурса, с помощью которого могли бы наиболее безболезненно кануть в Лету идеи граждан о том, каким должно быть наиболее часто общающееся с ними силовое ведомство. В менее снисходительной стране население решило бы, что начальству требуется стационар, прогулки на свежем воздухе и бромистые соединения. В России догадалось: шутит. Или, что не то же самое, прикалывается. Или, что хуже, издевается. Причем за счет бюджета. Действительность, как представляется, много хуже. Оно, начальство, и на самом деле думает, что провело реформу. Оно, скорее всего, полагает, что так их, реформы, и проводят. Причем по всем направлениям одинаковыми методами и с той же самой эффективностью. На самом деле ясно было и ежу, что никакая это не реформа, а ее имитация, причем имитация халтурная, без души. Министр, которого надо было гнать взашей, вне зависимости от его личных качеств, за любой из учиненных его подчиненными в отношении населения кунштюков, остался на месте. Уволенные из числа высоких чинов были не лучше и не хуже прочих. Пострадали они, скорее всего, попав под горячую руку, попытавшись по привычке прикрыть скандал или в рамках ведомственных интриг. МВД осталось, каким было.

В годы борьбы страны за коммунистические идеалы тоже много чего происходило и происшествия, вроде дела московской транспортной милиции на рубеже 80-х, случались в качестве ЧП, но сегодня это практика системы. Настроена она на что угодно, кроме безопасности населения, о чем открыто говорят и в прессе, и в популярных кинокомедиях. Подозрения, что на нижних уровнях ее угнездился мелкий криминал, на средних – средний, а на высших – крупный, все более овладевают массами. Выполнять охранительные функции она не в состоянии. Если уж ей не доверяют так, как не доверяют, то она не годится совершенно никуда. Крышевание проституции, наркоторговли, рэкета и рейдерства не есть исключительно отечественная специфика. Япония, Италия и США в недавнем прошлом давали массу примеров такого рода. Вывод сотрудников за штат с последующей фильтрацией – если необходимо многократный, помог исправить дело в этих странах. Поможет и в России, когда и если начальство осознает, что подросток, забитый насмерть или покалеченный в отделении, хоть милиции, хоть полиции, ему, начальству, может стоить головы. Речь о гаранте конституции, а не о министре, поскольку если власть не может контролировать своих держиморд, то население меняет власть, причем, как неоднократно бывало, когда пахнет жареным, и милиция, и полиция с улиц исчезает первой.

При советской власти МВД окорачивал КГБ. Холодные руки, горячая голова и промытое до стерильного состояния чекистское сердце, в сочетании с традиционной любовью ведомств друг к другу, этому способствовали. На текущий момент борьба с террористическими группировками и реальными, а не вымышленными угрозами, вроде радикальных движений, занимают госбезопасность до умопомрачения. Да и ее система не безгрешна, о чем свидетельствует многое, и в первую очередь дефицит профессиональных кадров, занимающихся «полем», при обилии блатных на хлебных местах. При всем том, что само понятие существования наследственного блата в контрразведке и разведке кажется абсурдом, появление фигур типа Анны Чапман свидетельствует о формировании новой касты: наследственных чекистов. Толку от них, как и от любых «мажоров», для дела, которым они теоретически должны заниматься, немного, но правильная строчка в биографии им обеспечена и карьеру сделать она, мягко говоря, не мешает. Впрочем, будем справедливы: и это тоже не российское изобретение, о чем свидетельствует хотя бы биография лидера партии «Кадима» и бывшего министра Ципи Ливни с ее парой лет в израильском Моссаде. Вопрос не в том, будут ли «дети Лубянки» занимать хлебные места на телевидении, в шоу-бизнесе или Госкомимуществе. Будут. Вопрос в соотношении блатных и профессионалов, а оно, похоже, меняется не в пользу последних. Что касается и ГРУ, и СВР, и, строго говоря, судебной системы и прокуратуры ничуть не в меньшей степени, чем ФСБ.