блин… Сон… Просто сон...— Аж полегчало немного.
Думал сначала, еще куда-то закинуло. Мало ли. Слишком все натурально выглядело. Может, я буду каждый день скакать с одного места на другое. Тут уж не знаешь, чего ждать.
— Что бормочите там? Бормочет, главное...
Женщина обернулась на мои слова. Лицо у нее было... Если сказать, недовольное, то это ничего не сказать. Надо убрать дебильную привычку разговаривать вслух. А то, как дурак, честное слово. Да и вообще. Лучше держать мысли при себе.
— Говорю, ничего, что я сплю? — Спросил уже громко, намекая, мол, не желает ли женщина свалить.
— Да спите. Вы мне не мешаете. — Горничная равнодушно пожала плечами и протопала к зеркалу, которое тут же начала демонстративно натирать тряпкой. Елозила ею по гладкой поверхности с отвратительным скрипом. Будто специально. Будто у нее в руках и не тряпка вовсе, а наждачная бумага.
— А вот Вы мне мешаете. Представляете? — Я начал раздражаться в ответ на ее хамство. Мало того, состояние не очень, так еще эта наглая обслуга ведет себя, будто я у нее дома поселился, а не в гостинице.
— И? Что ж теперь? Не убираться? А Вы, между прочим, уже встать должны. Чего валяетесь? На работу, будто никому не надо. Понаедут со своих столиц. Порядочные люди до обеда по постелям не валяются. Порядочные люди приносят пользу своей стране.
Женщина бубнила все это на одной ноте, продолжая драить зеркало.
— Никому я ничего не должен… — Процедил сквозь зубы. Хотелось, если честно, подойти, взять эту тряпку, ведро и вышвырнуть их из номера вместе с настырной теткой.
— Что говорите? Не слышу?— Переспросила она громко и даже постучала себе указательным пальцем по уху. А тереть тряпкой, при этом, начала с двойным рвением.
— Ничего! С добрым утром, говорю!
— Ааааа… Ну, и Вам уж тогда — здравствуйте. — Согласилась горничная, а потом оскалилась. А, нет. Пардоньте. Улыбнулась.Я так понимаю, ее гримаса обозначала именно улыбку.
Я спустил ноги с постели и посмотрел на часы. Половина седьмого утра. Чокнуться можно. Потряс головой. Состояние — просто жопа. Причем, я не был вчера пьян. Ну, так… Выпил немного. Для меня эта доза вообще ни о чем. Но блин… Голова горит. Лицо горит. Мозг плавится и такое чувство, будто заболел. Еще сон дурацкий…
Я не помнил, что было в начале. Только последние пять минут, перед тем, как проснуться. Главное, на полковника, который стоял напротив, спиной к окну, заложив руки за спину, смотрел именно я, но в теле Максима Сергеевича. Знал это наверняка в тот момент. И то, что звание у мужика — полковник, не просто понял по форме или отличительным знакам. Я наверняка был в этом уверен. Более того, мужик мне знаком. Во сне знаком. Потому что сейчас, даже прекрасно вспоминая все детали его лица, точно могу сказать никогда не встречал этого человека в реальности. Выходит, полковник говорил с Максимом Игоревичем. Как я во сне и определил.
И еще… Сон был такой настоящий. Будто и не сон, а воспоминание. Полковник выглядел, как вояка не из моего времени. Точно. Форма какая-то левая. Да и сама обстановка кабинета, где находились, не в современном варианте выполнена. А мы точно были в служебном кабинете. Рабочая, казенная атмосфера. Ее ни с чем не перепутаешь. Стол с лампой, на которую надет абажур. Сукно, накрывающее столешницу… Как будто на съемки старого фильма попал. Хотя…
Я с тоской обвел номер взглядом. Какие уж тут съемки… Все вполне реально.
Встал с кровати, сунул ноги в тапочки, которые благополучно были обнаружены все в том же чемодане еще со вчера, и, прихватив полотенце, мыло, отправился в душ. Я, кстати, уже смирился с тем, что простых путей советский гостиничный бизнес не ищет. Хочешь помыться, херач на другой конец этажа. Это тебе бонус. От заведения. Зарядка в виде разминки.
Максимально быстро искупался, пока вода еще теплая, и вернулся в номер. Мысли упорно крутились вокруг мужика, который привиделся. А точнее, вокруг его слов. Девка…Что, блин, за девка? Еще одна? Тут с этими-то, хрен знает, как разобраться. Новой только не хватало.
Для начала — Лиличка. Удивила меня актрисулька. Вся такая из себя нежная, ранимая. Просто трепетная лань с тонкой душевной организацией. А на самом деле, оказалась та еще сколопендра. Пока злой, как собака, шел от ресторана, она топала следом, причитая и заламывая руки.
— Максим, ты неправильно все понял... — Доказывала Лиличка, умываясь слезами.
Ага. Вот сразу так и подумал. Не то увидел. Не туда посмотрел. И вообще я— идиот. Вообразил себе, черти что.
Я на Лиличку не оглядывался. Тупо шел вперед. Слава богу, что все рядом и добрался, быстро. А то прибил бы. Молчал, пока не оказались возле порога гостиницы.
— Максим! Я не знаю, как так вышло…— Блондинка жалобно всхлипнула и посмотрела на меня глазами полными слез. Ну… и актриса из нее, если честно, не очень.
— Милая, скажу тебе фразу, которую ты точно знать должна. Не верю!
— И что? Даже не проводишь? Максим... Идём ко мне... Прости. Ну, пожалуйста. Простишь?
Я уже начал подниматься по ступеням, когда она задала этот вопрос. В голосе слышалась однозначный намек. Если поведусь сейчас на ее нытье, меня ждет приятный досуг. Обернулся, спустился вниз, поправил складку на Лиличкином платье. Как раз, рядом с вырезом горловины, который красиво спускался к груди.
— Малышка, ты такая резвая девочка, оказывается. Активная. Думаю, даже если по роковому стечению обстоятельств тебе встретятся хулиганы, помощь понадобиться им.
Звонкая пощечина прилетела ожидаемо. Почему-то был на сто процентов уверен, что она поступит именно так.
— Ну… Зато расставлены все точки над “и”. — Я спокойно, как ни в чем не бывало, потопал обратно по порожкам. Хотя щека горела, просто мандец как. Ну, да хрен с ним. Лишь бы Лиличка уже отлепилась. Честно говоря, даже простое, банальное желание перепихнуться как-то резко пропало.
За спиной раздался громкий плач Ярославны. А потом цокот каблуков, бегом удаляющийся от гостиницы. Не оборачиваясь, был уверен, Лиличка скорее всего театрально закрыла лицо ладонями и бежит теперь навстречу ветру, с развевающимися волосами...
Ну, фу! Честное слово. Неужели настоящий Максим Сергеевич был таким дураком, что велся на все это два года? Мне так и одного вечера хватило. Ненавижу, когда из меня делают идиота. Прям на дух не выношу. А Лиличка