— Думаю, мы найдем и лучшую закуску для этого случая.
— Итак, говори, Брэндон!
— Без всякого сомнения, — сказал Брэндон, обращаясь ко всем, — мы были дураками, что так долго ему платили. Допустим, мы откажемся платить старому негодяю, и он посмеет устроить нам неприятности. Но какие улики есть у него против нас? Только его собственные показания?
— А девчонка?
— Нет. Девчонка не видела ничего — по крайней мере того, что касается нашего дела. Она не сможет дать показания против нас; да и он сам, если на то пошло, не свидетель. Предположим, что он даст показания под присягой, что тогда? Нас шестеро — шесть присяг против одной! И совершенно ясно, что перевесит.
— Да, это совершенно ясно, — был единодушный ответ.
— Это уже хорошо. Итак, вы все знаете, что дальше показаний Джерри Рука под присягой дело не пойдет, и если мы все вместе будет всё отрицать, мне хотелось бы знать, каким образом суд присяжных сумеет нас обвинить. Мы были дураками, что не воспользовались этим обстоятельством. Я предложил бы это давно, или что-нибудь в этом роде, но я считал, что рано прибегать к этому средству, потому что не хотел ненужной огласки.
— Да, тебе не нужна была огласка этого грязного дела. Ты прав. Твоя репутация не должна была пострадать, поэтому ты предпочел платить, и мне это стоило пятьсот серебряных долларов.
— Так же как и мне, — подхватил Слаугтер.
— Ну, в этом мы все были в равном положении — мы все платили одинаково; и в дальнейшем нам следует нести одинаковые расходы, если потребуется. Однако я думаю, что мы больше платить не будем.
— Почему не будем? — спросил Рэндалл, который имел некоторую юридическую практику, подсказывающую ему совершенно иное заключение. — Неужели вы думаете, что старая лиса уступит без судебного разбирательства? Поверьте мне, друзья, он будет яростно бороться за то, чтобы сохранить свой доход в шестьсот долларов в год как можно дольше.
— Черт бы его побрал! Он будет бороться! Но что он сможет нам сделать? Расскажет эту историю, но какие у него есть доказательства? Как я сказал, его показания под присягой ничего не будут значить против показаний нас шестерых.
— Но, Альф, ты забыл про тело!
Это обстоятельство, о котором вспомнил Рэндалл, заставило всех насторожиться; все забыли о нем, все, кроме Брэндона.
— Нет, я не забыл, — ответил последний с сознанием превосходства и собственной проницательности.
— Хорошо, допустим, он предъявит суду тело, не так ли?
— Без сомнения, иначе он действительно считал бы нас дураками, позволяющими себя объегорить.
— Ага! Я вижу, к чему ты клонишь.
— Мы все так думаем.
— Мы знаем, где это находится; вернее, у нас есть серьезные основания подозревать, где именно. Мы были дураками, что позволили ему лежать там так долго; и мы будем еще более глупыми, если позволим продолжить ему лежать там.
— Что ты предлагаешь, Альф?
— Черт возьми, он дело говорит!
— Я имею в виду, что нам надо уничтожить тело, или перенести то, что от него осталось, в надежное место. А после этого пусть Джерри Рук делает что хочет!
— Хорошая идея!
— Всего и делов-то!
— Давайте перенесем его подальше!
— А когда?
— Завтра ночью. Мы должны подготовиться, иначе можно было бы заняться этим уже сегодня ночью. Давайте приготовим необходимые инструменты и встретимся завтра около полуночи. Мы можем встретиться на поляне и оттуда добраться до места. Вы все должны прийти и участвовать в этом.
— Согласны! Мы станем на время могильщиками и выроем Чаку могилу!
— Довольно, ребята! Давайте выпьем за наш успех!
Звон бокалов скрепил эту сделку; и будущие похитители тела разошлись, чтобы в следующую ночь снова встретиться.
ГЛАВА XX. СВИДАНИЕ ПОД ДЕРЕВОМ
Свидание влюбленных было условленно под сенью гигантского тополя.
Первым пришел туда Пьер, и вот он уже стоял под тенью дерева, с трепетом в сердце ожидая возлюбленную.
Ничто не могло ему помешать прийти или даже задержать его. Он покинул таверну рано, сообщив, что, возможно, не будет ночевать в ближайшие сутки. Медленно прогуливаясь по лесу, он тем не менее достиг места встречи раньше назначенного времени.
Прибыв на место и осмотрев его, он пожалел о том, что именно здесь назначил встречу. Темная безлунная ночь благоприятствовала бы тайному свиданию, но сегодня яркая луна на ночном небосводе освещала все вокруг.
В последний раз, когда Пьер Робидо был здесь, место это окружал густой кустарник, и заросли сахарного тростника скрывали берег ручья. Однако в целях увеличения площади плантации предприимчивый старый охотник давно уже вырубил и сжег окружающую растительность. Там до сих пор оставались пни от вырубленных деревьев, грубый забор протянулся до угла дома; но все это не мешало наблюдать за домочадцами, вышедшими из дому и направляющимися к месту свидания.
Поэтому Пьер серьезно опасался, что его возлюбленная будет замечена. Он небезосновательно полагал, что отец следит за дочерью, и ее поздний выход из дому может возбудить подозрения. Накануне он стал свидетелем того, что произошло между ней, отцом и Альфом Брэндоном. Но если бы она благополучно добралась до тополя, все было бы в порядке. Даже белое женское платье невозможно разглядеть в тени покрытых мхом ветвей — по крайней мере, издалека; а на случай, если кто-то пройдет мимо, в дереве есть огромное дупло (дерево было полым изнутри), в котором, как было известно Пьеру, можно спрятать даже лошадь. В детстве он неоднократно играл здесь в прятки с маленькой Линой.
Правда, с другой стороны, напротив дома, к дереву можно было бы приблизиться по берегу ручья, скрываясь за оставшейся нетронутой узкой полосой сахарного тростника. Он и сам пришел сюда этим путем, перейдя ручей выше по течению.
Часы в доме, знакомые Пьеру, пробили одиннадцать, затем наступило долгое, мучительное ожидание. Казалось, что прошел целый день, хотя на самом деле не прошло и часа. Все еще не было видно ни возлюбленной, ни единого живого существа вокруг, вблизи дома Джерри Рука.
Он хорошо видел веранду и одно из окон в доме. Через него пробивался свет лампы или свечи, тускло мерцавший на фоне яркого лунного света.
Он пристально глядел на освещенное окно и терялся в догадках, кто мог там находиться. Сначала он предположил, что это Лина, однако, поскольку условленное время свидания давно уже миновало, а она все не появлялась, Пьер заключил, что обитатель комнаты — ее отец.
Ему была не известна схема расположения комнат внутри дома. Но если предположить, что освещенное окно принадлежит кухне, то становилось очевидным: это старый охотник сидел там в огромном кресле и курил свою трубку. По прошлому опыту Пьер знал: у Джерри Рука есть такая привычка. Более того, он мог сидеть таким образом вплоть до утра, как это бывало, когда Пьер жил в его хижине.