Читать интересную книгу Консорциум - Всеволод Глуховцев

— Геннадий Тихонович! — кипел мыслью Лосев. — А что, если нам дать объявление в газету? Якобы экстрасенс проводит сеансы… и так далее. Сейчас таких объявлений тьма, народ валом валит. Вот и мы изобразим, что работаем волшебниками. А сами будем приглядываться: кто реально на что способен. Верно?!

Геннадий Тихонович, улыбаясь, качал головой:

— Нет. Неверно. В этом случае если кто и повалит, так это озабоченные женщины, кому надо мужика приворожить-отворожить. Нет, здесь надо другим путем действовать…

И разъяснил, каким. Мы ведь уже в двадцать первом веке живем, слава Богу! Интернет под рукой. Надо пройтись по темам: странные случаи из жизни, странные и загадочные места… работенка муторная, но уж Юрию Дмитриевичу, человеку науки, не привыкать: нормальные трудовые будни интеллектуала. Просеять, проанализировать — и найти те самые крупинки золота.

Лосев воспринял идею с энтузиазмом. Теперь, приходя домой с работы, он погружался в Сеть, находил нужные сайты и до одури читал откровения людей о необычном и загадочном, случившемся в их жизни. Некоторые из этих историй были явно выдуманы, ясно, что человек тужился желанием соригинальничать, но в большей части, несмотря на однообразие: призраки умерших родственников, домовые и т. п., несмотря на неумелость описаний — чувствовалась настоящая, пережитая правда, и читать было интересно.

Работа дала плоды: в потоке информации Лосеву удалось отыскать двух земляков. Один, правда, оказался человеком несерьезным, зато другой…

Вот с другим и решили познакомиться поближе.

Установить адрес через возможности Никонова не составило труда. Чем сам адресат был немало удивлен. Впрочем, искатели тоже.

Почему-то они думали, что пишет человек не старше средних лет — возможно, потому, что старшее поколение с интернетом не очень дружит. Но встретили они пенсионера, бывшего снабженца, полжизни просидевшего на одном месте, в какой-то автобазе или автоколонне, шут ее знает…

Понятно, что это и был тот самый Кузьмич.

Поначалу он отнесся к гостям отчужденно, даже взялся отнекиваться: ничего, мол, не писал, да и вообще какой там интернет?! Что за зверь такой, сроду не слыхал… Но опытный Никонов уловил в словах ровесника явную шаткость и поднажал на это. Долго тягаться с чиновником-профи снабженец не смог и начал поддаваться.

Не сразу — постепенно, туго, с подозрениями… Потом выяснилось, что он их принял за агентов спецслужб или за мафию, порядком струхнул. И лишь достоверно убедившись в прямых намерениях гостей, рискнул открыться.

Так у них все и сложилось.

Кузьмич обнаружил в себе нечто необычное еще в школе, где он был самым средним учеником. Заметил он за собой какую-то удивительную везучесть. Учителя как нарочно стали спрашивать его то, что он знал, а чуть после он и вовсе стал предугадывать, спросят ли его и на каком уроке — и уж, конечно, ни за что бы не смог объяснить, как происходит такая угадайка. Просыпался утром — и знал. И так маленький Саша, которого еще никто и не думал звать Кузьмичом, приноровился к школьным требованиям и стал учиться вполне прилично, даже приятно удивил учителей, его стали ставить в пример…

Но он сам не очень обрадовался. Поговорку «дуракам везет» он воспринял не то, чтобы буквально, но правильно, по-взрослому. Он понял ее так: не высовывайся! Не хвались удивительным даром, ты сам не знаешь, к чему он может привести. Не спеши. Пусть все идет, как идет.

Много лет спустя взрослый Александр Кузьмич не раз дивился тому, как он, мало что понимая и соображая, так точно вник в суть дела. Ну, а дальше и вправду все пошло, как пошло. Саша поступил в техникум, отслужил в армии, вернулся, женился… Оказавшись в отделе снабжения автотранспортного предприятия, так и остался там на всю жизнь. Дети выросли, разъехались, жена умерла… Старик остался один и зажил тихой, никому не интересной жизнью.

Так это выглядело внешне. А что же происходило в неведомой миру глубине? О, там творился целый параллельный мир, о котором не знала ни одна душа, включая жену и детей. Правило «Не высовывайся!» можно было бы выбить на личном гербе Кузьмича, если бы таковой имелся. Ни словом, ни взглядом, ни намеком он не выдал своего таланта, который он неустанно оттачивал — и добился немалых результатов.

Его стало необъяснимо тянуть в те или иные городские места. Разные, но чем-то похожие сочетанием городской и природной среды. Это могли быть парки, скверы, могли быть старые, давно обжитые дворы, уютно заросшие зеленью. Кузьмич мог зайти туда, присесть на лавочку или просто так постоять, посмотреть… И он явственно ощущал, что место вливает в него силу, побывав там, он чувствовал себя значительно лучше — методом проб он установил несколько таких мест, куда регулярно и наведывался подпитываться энергией.

Энергия работала. Кузьмич начал чувствовать людей, в том числе и ему подобных. Шел по улице — и чувствовал. Сперва смутно, затем все более отчетливо. Слабенькие токи, впрочем, шли едва ли не от каждого встречного, все дело в том, чтобы встретить тех, у кого дар сильно выражен… А такие почти не встречались.

Почти! За годы работы над собой Кузьмич встретил четверых. Двух мужчин и двух женщин. Он понятия не имел, кто эти люди, и не решился подойти ни к кому из них, и так никого больше не встречал.

Но это было не главное.

Главное — Кузьмич вряд ли бы смог выразить это, но осознал глубоко, всерьез — что видимый нами мир всего лишь поверхность, декорация мира настоящего, многомерного, и те места, что так влекли его — в них плотность ширмы меньше, там чувствуется, как под тонкой оболочкой ходят грозные энергии… и таким людям как Кузьмич, дано прорвать ее — где тонко, там и рвется.

Это Кузьмич осознал твердо… но на том его открытия и кончились. Он мог угадывать людей, он чувствовал дыхание таинственных пространств за тонкими преградами… и так дни, месяцы и годы. Странный мир, дав о себе знать, никак больше не приближался к исследователю. Тот ждал — ни ничего больше не было.

Тогда-то он и решил сделать осторожный вброс в интернет. Освоил Сеть с помощью соседа-студента, а дальше с Божьей помощью…

3

Теперь, когда Лосев, Никонов и Кузьмич нашли друг друга, дело пошло бодрее. Как-то само собой сразу сложилось так, что общее руководство взял в свои руки Геннадий Тихонович. Это было справедливо. А Лосев с Кузьмичом пускались в странствия по городу.

Интуиция Кузьмича была куда лучше. Когда он определял перспективного человека, в дело вступал Юрий Дмитриевич. Интеллигентный, обходительный, он в большинстве случаев умел найти контакт, разговорить человека, направить разговор в нужное русло… Если же контакта не возникало — собеседник смотрел настороженно, подозрительно — Лосев никогда и не настаивал. На нет и суда нет. И уходил.

С заинтересованными он продолжал работать. Как правило, это оказывались люди, и сами что-то почуявшие, слова Юрия Дмитриевича попадали на уже подготовленную почву. Ну, а затем неофитов начинал умело обхаживать Никонов, после чего картина жизни приобретала для них законченный вид.

Так постепенно сложилась организация. Ее цели, если правду сказать, до конца не были ясны и самим отцам-основателям. Не раз Лосев с Никоновым сиживали тет-а-тет, размышляя на эту тему. В общем-то, ясно было, что они, возможно, стоят у истоков нового человечества — но что это будет за новый мир, и что им самим там придется делать?.. на эти вопросы у них ответа не было. Двигаться к политической власти? Геннадий Тихонович прекрасно понимал, что начни они это сейчас, как все всплывет, и государство подомнет их под себя, неважно в какой форме. А ему, Никонову, этого решительно не хотелось. И потому мозговые штурмы завершались расплывчато-сдержанно: пока набираем обороты, а там посмотрим.

Когда число избранных перевалило за двадцать, Никонов осознал, что отделаться дежурным «там посмотрим…» уже не выйдет. И решил объявить общий сбор.

Светиться никому не хотелось. И с учетом конспирации договорились выехать в выходной день за город — со стороны как будто некое предприятие проводит корпоратив… И вот чудесным майским утром восемнадцать человек (всех собрать не удалось) углубились в лес и вскоре нашли уютную поляну, скрытую от лишних глаз.

Там и состоялось то, что после иронически назвали «первым нелегальным съездом партии». Восемнадцать человек. Почти никто никого не знал. Но все легко нашли контакт, возникли первые улыбки, смех — и минут через десять казалось, что это и в самом деле корпоратив сослуживцев. В дебатах скоро выяснилось, что у каждого есть свои «места силы», причем эти места практически совпадают! В итоге установили, что в городе и ближайших окрестностях таких мест семь. Тут же родилась идея: не бродить по улицам, отлавливая себе подобных, а контролировать эти места, которые сами будут притягивать к себе других одаренных. Это вызвало взрыв энтузиазма, да и вообще все реально ощутили, что это такое, когда количество переходит в качество: оказавшись среди своих, каждый, по-разному переживавший в одиночестве странную непохожесть на других, ощутил, что в компании его дар вспыхивает с новой, незнакомой прежде силой. На какую-то секунду Геннадию Тихоновичу — смех и грех! — показалось, что он, должно быть, чувствует то же, что и Бог, когда сотворил мир и увидел, что этот мир зажил своей, отличной от создателя жизнью.