который испортил прошлое собрание акционеров, — сменил тему парень из той группы.
— И кто ж? Хотя не говори, всё ясно и без того. Это тот мучитель игровых автоматов? Каждый знает, что именно Рома отвечал за иностранных инвесторов. Его отцу старость в голову ударила? Доверил такое дело этому оболтусу… Наверняка сделал что-то по дороге, что подпортило их отношение, — злорадно ухмыльнулся другой.
Дима абсолютно точно собирался покинуть этих ребят, но остановился. Тот случай он помнил прекрасно и сам. Именно он вместе с Ромой встречал этих самых инвесторов. Та встреча закончилась полным провалом, если не хуже. Иностранцы порвали все свои связи с компанией, оставляя её в весьма невыгодном положении, потом выкарабкаться, конечно, получилось, и всё вернулось в своё русло. В том случае вины Ромы не было. Парень всячески старался заинтересовать заграничных партнёров, он грамотно вёл разговор, стараясь не задеть гостей. Дима это прекрасно знал, так как переводил каждое слово, сказанное как Ромой, так и иностранцами.
— Я слышал, его собираются сместить с кандидатуры наследника. Это самое мудрое решение, которое может принять компания. С таким начальником и врагов с конкурентами не надо, всё пойдёт коту под хвост своим чередом, — язвил третий из группы.
Дима глубоко вдохнул, закрыв глаза, он двинулся прочь от ребят, оставляя их, обливающих его "друга" грязью в стороне.
— Эй, я тут недавно подумал, что бюджет компании должен быть несколько больше, чем есть сейчас. Интересно, сколько средств этот игроман выбрасывает на стол в казино? Вероятно, в прошлом инциденте с утечкой денег был виноват тоже Рома, а его папаша прикрыл спину отпрыска, — захохотал ещё один наследник богатых мира сего.
В группе все бы были рады подхватить токсичный настрой, да только их довольно грубо вывели из беседы.
— Мозоли не натерли? Языком чесать вы, конечно, сильны, а разобраться перед тем, как обвинять, вы явно не сумеете. Не Рома был виноват в той ситуации с иностранцами, это отцы ваши поставили невыгодные условия, поэтому они и уехали, оставив нас. А ещё этот разгильдяй никогда не тратил деньги компании, он проигрывал только то, что заработал, просиживая в душном офисе со всеми нами, — бросил Дима, который так и не смог зайти в клуб, и факт этот его бесил очень-очень сильно.
"Покрываю этого идиота… Это все из-за Ханны! Надо было ей сказать, что этот бездельник меня другом считает!" — бушевал внутри парень.
Замечание нашего героя нисколько не разозлило группу богатеньких ребят. Увидя Диму, в глазах их зажёгся хищный огонёк, означавший, что они нашли новую жертву для разговора.
— О, а по тебе и не скажешь, что дружка защищать станешь. Хотя он же сын твоего начальника, тут волей-неволей заступишься… Терять работу никто не хочет, — подошёл к Диме парень.
— Я не защищаю его, а говорю правду, хотя вы настолько недальновидные, что пропустите мои слова мимо своих ушей, — сделал шаг от ребят Дмитрий.
Один из этой компашки положил руку на плечо Диме.
— Эй, подумай дважды, прежде чем язвить. Вдруг в скором времени компания перейдёт в наши руки, а мы и припомнить можем, — предупредил тот.
— Если компания в ваши руки перейдёт, я сам там работать не стану. Не хочу быть под началом тех, кто угробит целую фирму за месяц, — грубо скинул руку с плеча Дима.
Напряжение подскочило в этот самый момент, а вместе с этим ушли такие понятия, как "мирный разговор" и "только без рук", а еще "только не по лицу". Проще говоря, началась драка.
В этот самый миг Ханна с Ромой сидели в тёплой комнате в клубе.
— Иногда мне кажется, что он меня и за друга-то не считает… — признался брюнет.
Инопланетянка задумалась, понимая, что в этом есть доля правды.
— Почему же ты тогда продолжаешь с ним дружить? — спросила девушка, читая каждую мысль собеседника.
— Потому что Я его считаю другом. Он мне всё равно нравится, даже с таким отношением. Знаешь, у моего отца нет друзей вообще. Его положение и деньги вытравили их всех… Он хочет, чтобы наследником стал я, но… самому мне до чёртиков стрёмно от одной мысли, что я буду коротать пол жизни в одиночестве с уймой врагов и денег, как мой родитель. Я хочу иметь друга и быть другом, а из всех мною встреченных людей Дима был единственным, в ком я смог увидеть товарища… Хотя я знаю, что начал он со мной общаться из-за денег и работы, но также я знаю, что это всё же для него не самое главное, — неловко посмеялся Рома.
Искренность человека растрогали инопланетянку до самой глубины души. Она взяла парня за руку, одаряя его дружелюбным взглядом чёрных глаз.
— Я рада, что ты так думаешь о Диме! Если ты хочешь, меня можешь тоже другом считать, — предложила она, поражая брюнета.
В голове его от прикосновения девушки пробежала довольно смущающая мысль о том, что она поступает мило. Это заставило Ханну отпустить руку человека.
"Эти люди, конечно, нечто… И как ему могла понравиться инопланетянка… Такой странный человек…" — подметила девушка, прекратив читать мысли парня.
Рома же посмотрел на свою кисть и покачал головой.
— Что-то я не о том подумал… А ты точно с Димой встречаешься? — вдруг спросил он.
— Нет! — отрезала она. — У меня есть тот, кого я люблю.
— Жаль… — прошептал Рома, а затем вдруг упал прямо на колени инопланетянке, алкоголь победил бедного брюнета.
Ханна засуетилась, ощущая голову человека на своих бёдрах. Разумеется, именно в этот момент в комнату вошёл Дима с царапиной на щеке и синяком на руке. Неловкая пауза ворвалась в маленькую комнату.
— И ради него я пожертвовал своим красивым лицом? Надо было мимо пройти, — зло посмотрел на брюнета, лежащего на коленях напарницы, он.
— Дима, что случилось? — переложила брюнета на диван Ханна и подскочила к напарнику.
— А ты не видишь? Это всё ты виновата! Не говорила б, что это пьяное тело меня другом считает, я б не влез в драку за него, — надулся парень.
Девушка смочила салфетку и вытерла кровь с лица напарника.
— И чего ты жалуешься? Раньше за себя постоять не мог, а теперь даже за друга вступаешься. Растёшь! А говорил "тряпка", "тюфяк"… — улыбалась она.
Дима смирно стоял, давая напарнице привести его лицо в порядок, ловя на себе её прикосновения.
— Разве "тряпка" смогла бы побывать в далёком прошлом и вернуться обратно целой и невредимой? — гордо ухмыльнулся он.
— Тебе честно ответить? — посмотрела на него с издёвкой она.
— Нет. Я просто буду считать, что я стал круче, —