8
Пока я мчался сквозь лес, почти не разбирая дороги, меня снова начало трясти. Я боялся. Я вспомнил, что сказал темный маг напоследок. Сказал, что они уже близко. Может быть, я уже опоздал, колотилась в башке затравленная мысль. Я несся как угорелый, несколько раз со всего маха чуть не налетел на дерево. Если бы не луна, которая светила ярко, я бы точно где-нибудь шею свернул. Лишь когда я увидел лежащую на боку лодью в зареве пылающих костров и темные точки людей рядом с нею, камень свалился с моей души, не весь, но облегчение я почувствовал. По песку я бежал чуть ли не на четвереньках, а обогнув корму лодьи и в очередной раз возблагодарив богов за то, что они навели меня на мысль последить за купцом и вывели на ворожея, с ходу налетел на Три Ножа, при этом ударив его головой в живот.
Три Ножа разъяренно зашипел от удара и ухватил меня за ворот.
— А, вот ты где? — рявкнул он и тряхнул меня. — Где тебя носит? — Баллистер добавил парочку выражений, которыми баловался Руду. — Ожерелье тебя обыскался, собирается фризругам юшку пустить. Ты… — Глаза его округлились, и пыла в голосе заметно поубавилось. — Эй, малыш, что случилось?
Я дышал, как загнанный конь перед кончиной, разевал рот и со всхлипыванием втягивал воздух в легкие, не в силах что-нибудь произнести. Три Ножа свел брови к переносице. Размышлял он недолго.
— Ну-ка, пошли, — сказал он и дернул меня за руку.
Ноги мои, дрожавшие мелкой дрожью, подогнулись, и я стал валиться на песок. Три Ножа озадаченно крякнул. Он не дал мне упасть, подхватил меня, как куль, под мышку и потащил. Я висел на руке баллистера и старался отдышаться перед разговором с Ожерельем.
Капитан раскрыл рот при виде нас двоих. Они с палубным о чем-то горячо спорили, сидя у костра. Разгрузка лодьи, видать, была закончена, и те из наших, что были на берегу, развалились на песке вокруг огня кто где, задрав кверху ноги. Я завозился, пытаясь увидеть фризругов. Увидел. Они разбили бивак возле другого кострища, не смешиваясь с нами.
— Не елозь, — буркнул Три Ножа сквозь пыхтение. Он свалил меня у сапог Ожерелья и встал надо мной, отдуваясь. — Тяжел ты, брат, стал…
Я почувствовал, что дар речи потихоньку возвращается ко мне.
— Зимородок… — просипел я, — где?
На лице Ожерелья было написано намерение дать мне хорошую выволочку, но упоминание мага направило ход его мыслей в другую сторону. Он помрачнел и пожал плечами.
— Ты-то сам где шатаешься? — зарычал он.
Горло мое саднило, сухой язык прилип к нёбу, но я все забыл, помнил только главное.
— Беда, — с хрипом выплюнул я.
Ожерелье насторожился, взгляд его стал жестким. Три Ножа с палубным напряглись в ожидании дурной вести.
— С Зимородком случилось что? — спросил Ожерелье.
Я помотал головой, отрицая, и облизнул шершавым языком запекшиеся губы. Ожерелье это заметил.
— Воды! — крикнул он за спину. — Воды с вином.
Мне сунули в руки кружку, она очень быстро опустела. Братва, привлеченная шумом, собралась в кружок вокруг нас. Я заметил новые лица: хмурил белесые брови Братец, из-за него выглядывали Нож и другие, которых раньше тут не было, — видать, Ожерелье решил, что нас на берегу маловато в отличие от фризругов.
— Ну? — спросил капитан.
Я сообщил:
— Маг с фризружской лодьи заложил нас темным магам. Надо Зимородку сказать.
Лицо Ожерелья напряглось и заострилось, на виске забилась жилка, шевеля шрам.
— Ты не спятил, парень? — тихо переспросил он.
— Я прикончил его в лесу, — сказал я.
— Что?! — Ожерелье всем телом подался вперед, ко мне.
Вокруг зашумели.
— Тихо! — рявкнул палубный.
Вместо ответа я протянул капитану карту и нож. Ожерелье сначала взял нож и повертел его перед глазами. Ну да, я ж его так в песке извалял… Капитан передал нож баллистеру, а сам потянулся за картой. Развернул лист и присвистнул. Три Ножа поднес мой нож к носу и стал сосредоточенно его обнюхивать.
— Э-э, Ожерелье, а на ноже свежая кровь, — протянул он и сунулся мизинцем в гарду, после чего вытянул палец к свету. На нем красовалась темная густая капля.
Капитан поднял голову от карты и воззрился на мизинец Три Ножа, затем свернул лист и хлопнул им по колену.
— Рассказывай, — велел он. — И покороче. Самое главное.
Я вздохнул. Легко сказать…
— Значит, так… — начал я. — Я был у кормы лодьи, когда увидел мага. Спрятался. Он меня не засек. Он таился. — Каждое мое слово Ожерелье сопровождал кивком, отчего я приободрился. — Он побежал к лесу. Я за ним. Я подслушал его разговор точно так же, как подслушал Зимородка на «Касатке». Всего не слышал, только конец разговора. Он закладывал про остров и про то, что тут всего один светлый маг. Про нас сказал. Потом он меня все-таки засек и заворожил, вернее, сначала это у него получилось. Потом не знаю, что произошло, но он ничего не смог со мной поделать. Я освободился и убил его ножом в глаз. Он свалился как подкошенный и отдал концы. Я взял нож и карту и бросился бежать сюда. Все.
— Да уж, короче не бывает, — пробормотал капитан, когда я закончил.
— Ожерелье! — заорал я, обретя наконец голос. — Он продал нас темным! Они уже близко!
— Тише ты, не ори, — цыкнул на меня Ожерелье. — Как близко?
— Ему темный маг напоследок сказал: «Мы близко».
Ожерелье замолчал, вцепившись пальцами в подбородок.
— Говоришь, убил его? — спросил он.
— Убил, — подтвердил я. — Метнул нож — и в глаз. — И заново переживая боль, что обрушилась на меня в лесу, добавил: — Ох, и больно же было…
— Кому? — не понял Ожерелье.
— Мне.
— Это почему же?
— Шут его знает, — ответил я. — У Зимородка бы спросить.
Ожерелье дергал щетину, темным налетом покрывшую подбородок.
— Даль, как у тебя получилось подслушать их, если маг этот фризругов по-нашему ни слова не знал? Я с ним через толмача говорил.
Я опешил. Не верит!
— Притворялся он. На поляне ему толмач не понадобился, — сказал я и потребовал себе еще воды. Мне сунули кружку. Я прихлебывал водицу, в которую и на этот раз плеснули добрую толику вина, и поглядывал на капитана, прикидывая, не придется ли мне вести его к телу ворожея. Или так поверит. Лучше бы поверил. Кто его знает, может, темные маги уже возле самого островка околачиваются и готовят какую-нибудь пакость? Зимородка искать надо.
Ожерелье отобрал у Улиха мой нож и стал вертеть его в пальцах.
— Убил его, говоришь… — повторил он и замолчал.
Я растерялся.
— Похоже, мы влипли, капитан, — сказал Три Ножа. Повернувшись, он посмотрел в сторону фризругов, кучкующихся у дальнего кострища. — А-а, мать их ящерица…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});