где все сверкало драгоценными камнями, золотом и серебром.
3. И там, на великолепно отполированном столе белого мрамора, стояло множество статуэток коринфской бронзы, высотой около фута, сработанных весьма искусно.
4. И Иосиф спросил проконсула, кого эти статуэтки изображают.
5. И проконсул весьма приветливо сказал: «Добрый человек! Смотри, это – наши боги! Мы обязаны иметь их и покупать, даже если мы в них и не верим. Этого требует от нас Рим в порядке закона.
6. Я же рассматриваю их исключительно как произведения искусства, и только в этом состоит для меня хоть какая-то малая ценность этих фигурок. В остальном же я обычно смотрю на них со вполне обоснованным равнодушием!»
7. На это Иосиф спросил Цирения: «Послушай, ведь если ты так думаешь, тогда ты – человек без Бога и религии! Разве это не тревожит твою совесть?»
8. И Цирений сказал: «Нисколько! Ибо, если нет никакого иного бога, кроме этих бронзовых фигурок, то тогда ведь любой человек – больший бог, чем эта глупая бронза, в которой нет жизни. Но все же я думаю, что где-то есть истинный Бог, Который вечно жив и всемогущ! Потому-то я и презираю этот старый вздор!»
9. Цирений же очень любил детей, и потому он приблизился к Марии, которая держала Младенца на руках, и спросил ее, не устала ли она постоянно носить Ребенка.
10. И Мария сказала: «О могущественный властитель этой страны! Я и вправду очень устала, но моя великая любовь к этому Ребенку заставляет меня забыть обо всякой усталости!»
11. И проконсул ответил Марии: «Смотри, я тоже очень люблю детей и, хотя я и женат, но природа или Бог еще не благословили меня потомством; и потому я имею обыкновение брать к себе чужих детей – даже детей рабов – и они нередко становятся моими воспитанниками!
12. Но этим я вовсе не хочу сказать, чтобы и ты отдала мне своего Младенца, ибо это ведь твоя Жизнь!
13. Я хочу лишь попросить тебя, чтобы ты положила Его мне на руки, и я мог немного приласкать Его, и понянчить!»
14. И поскольку Мария увидела в римском наместнике такую сердечность, она сказала: «Обладающий таким сердцем, как у тебя, достоин взять этого Ребенка к себе на руки!»
15. И Мария передала Младенца римскому наместнику, чтобы тот приласкал Его. И когда проконсул взял Младенца на руки, его охватило такое невероятное блаженство, какого он еще никогда не испытывал.
16. И он носил Ребенка по залу туда и сюда, и приблизился с Ним также и к столу с богами.
17. И как только он приблизился к фигуркам идолов, все они тотчас растаяли, подобно воску на раскаленном железе.
18. И Цирений ужаснулся этому, и сказал: «Что же это такое? Твердая бронза целиком и полностью растаяла, и от нее не осталось ни малейшего следа! – О мудрец из Палестины, объясни же мне это! Не кудесник ли ты?»
Глава 36. Строгий допрос Иосифа и его сообщение о Сущности и Рождестве Младенца Иисуса. Письмо Корнелия. Совет Иосифа хранить молчание. Противоречия и сомнения. Решительное оправдание Иосифа
29 сентября 1843
1. Иосиф же и сам был чрезвычайно поражен случившимся и потому сказал Цирению: «Выслушай меня, могущественный наместник этой страны! Ты не можешь не знать, что, согласно закону моего народа, каждый колдун должен быть предан огню!
2. И будь я колдуном, я бы не достиг столь преклонного возраста, ибо давно уже попал бы в руки первосвященников в Иерусалиме!
3. И потому мне нечего тебе сказать, кроме того, что это явление, несомненно, обусловлено великой Святостью Младенца!
4. Ибо уже при Его рождении происходили знамения, приводившие всех в ужас! Небеса распахнулись, ветры умолкли, ручьи и реки остановились, солнце застыло на горизонте,
5. луна около трех часов не двигалась с места, и звезды также не двигались дальше, животные не ели и не пили, и все, что обычно движется и шевелится, погрузилось в безжизненный покой! Я сам шел и не мог идти!»
6. Когда Цирений услышал это от Иосифа, сказал он ему: «Так значит, это и есть то удивительное Дитя, о Котором мой брат писал мне следующими словами:
7. ‘Брат, я должен сообщить тебе одну новость: вблизи Вифлеема от одной молодой женщины иудейского происхождения родился Ребенок, от Которого исходит чудодейственная Сила. Я полагаю, что Он – Дитя богов!
8. Но Его отец – настолько честный иудей, что я не решаюсь расследовать это дело более детально!
9. Если ты вскоре будешь в Иерусалиме, тебе, пожалуй, будет небезынтересно посетить этого человека в Вифлееме! – Я не могу отделаться от мысли, что в этом Младенце скрывается что-то вроде юного Юпитера или, по меньшей мере, Аполлона. Приди же и рассуди сам!’
10. Смотри, добрый человек, вот что мне известно об этом деле. Но то, что ты рассказал сейчас, для меня полная неожиданность. И потому говори: ты ли тот самый человек, о котором писал мне мой брат из Вифлеема?»
11. И Иосиф сказал: «Да, могущественный господин, я – тот самый человек! И благо твоему брату, что он не сообщил тебе большего об этом Младенце!
12. Ибо было ему с Небес слово молчать обо всем, что там происходило! – Воистину, скажи он больше, тогда с Римом случилось бы то же самое, что сейчас на твоих глазах случилось с бронзовыми фигурками богов, стоявшими здесь на этом столе!
13. Благо тебе и твоему брату, если вы будете молчать. Ибо тогда вы обретете благословение Господа, вечно живого Бога, Творца Небес и земли!»
14. Эти слова внушили Цирению глубокое почтение к Иосифу и страх перед Младенцем, и потому он тут же вернул Его обратно на руки Марии.
30 сентября 1843
15. После этого он снова обратился к Иосифу и сказал ему: «Добрый и честный человек, обрати внимание на то, что я тебе скажу,
16. ибо только что мне пришла в голову хорошая мысль, и ты должен выслушать ее, и дать мне объяснения по этому поводу!
17. Смотри, если этот Ребенок божественного происхождения, значит и ты, Его отец, должен быть такого же происхождения. Ибо ex trunco non fit Mercurius*, и на терниях не растет виноград! – Потому и от обыкновенного человека не может произойти Дитя богов!
18. Ты же, впрочем, кажешься мне вполне обыкновенным человеком, равно как и пятеро остальных твоих сыновей, стоящих позади тебя. Да и