При работе с корабельным компьютером, даже если она доведена до автоматизма, все же нужно, чтобы оператор в любой момент мог указать, какое действие машина должна произвести. Кроме того, оператор должен вводить команды в установленном порядке и принимать необходимые меры, если случится что-то непредвиденное. Ему не обязательно знать, к каким результатам приводят его манипуляции на уровне битов или байтов. Но он должен все делать правильно.
Поющий о Далеком Доме знал многие процедуры наизусть, что для представителя дотехнологической цивилизации было немалым достижением. Однако он не называл эти алгоритмы программами. Они именовались «строфами инструкции», представляли собой вкрапления в саги и были перемешаны с поэтическими изложениями мифических подвигов древних халианских героев.
Один из типичных фрагментов саги «Боевое безумие Дестрида Бешеные Когти» звучит так:
И Дестрид тут переключился,Нажал на Мышь Судьбы.На Видеомашине появились строчки.И тут же бог коммуникаций молвил:«Ввод», «Пробел», «Семерка», «Е»!Лишь сделай это, и получится как надо!И Дестрид господа восславил,И клавиши божественные трепетно нажал…
Неплохая штука, да и полезная. Конечно, при условии, что порядок команд не перепутан. Если нужно на самом деле ввести «Ввод», «Пробел», «7», «Е», и никак иначе, то даже сам верховный бог информации не поможет программе, коль вы упорствуете в своей ошибке.
Насколько я понял, то, что поначалу представляло собой обыкновенные рабочие инструкции, было поэтизировано этой шерстистой расой, не дружившей с технологией и считавшей ее чем-то вроде магии. А поскольку стихотворные строфы не рассматривались как требующие точного исполнения инструкции, последующие поколения поэтов вносили в них исправления и улучшения. Были написаны новые саги, в которые вставляли старые формулы, но безо всякого осмысленного контекста, а просто как выразительные поэтические метафоры.
Например, в одной из старых саг, в «Гневе Хафелда Пожирателя Врагов», главное действующее лицо подчиняет себе компьютер угрозами:
Как великий и славный воин,Грозный Хафелд Врагов ПожирательВзял за шнур свой Компьютер старыйИ встряхнул его столь нещадно,Что в испуге замигал КомпьютерИ на бледном экранеОшибка системная возникла.И взмолилась душа машины,Запросила она пощады.Молвил Хафелд Врагов Пожиратель:«Говорю я тебе, Компьютер,Отвези ты людей моих с миром,А не то не попробуешь большеЭлектронов приятных и сладких».Но Компьютер пока еще медлилИ отсчитывал наносекундыГенератором синхросигналов.Тогда Хафелд Врагов ПожирательГнев на милость сменил внезапно,И махнул он рукой своим людям,Засмеялись те громко и грубо.И должно быть Компьютер смутился,Перестал он дурить и дуться,Сделал все он тогда, чтоб доставитьХрабрых воинов Хафелда обратноК родным сердцу кострам народа…
В поэме этот метод сработал, но повторить результат Поющий так и не смог.
Как только Поющий позволял, я садился за компьютер. Это было трудной задачей: обладая столь скудной информацией, отыскать нужную последовательность. Он следил за моими попытками, но почти не комментировал их.
Во время перерывов, когда мы прохаживались туда-сюда вдоль боевого корабля Тостига, чтобы дать отдых глазам, я просил пересказать мне легенды. Поющий не видел в этом никакого вреда: ну что может землянин извлечь из древних историй? Не исключено, что он решил обратить меня в свою веру – в ортодоксальный халианский информационализм.
В докосмические времена – насколько я уяснил, около четырехсот лет тому назад – народ (халиане) представлял собой обыкновенных дикарей и делился на многочисленные племена и кланы, которые постоянно воевали друг с другом. Потом откуда-то со звезд пришли «первые чужие», дали воинам оружие, а лучшим предводителям – космические корабли и послали их в поход – искать свою судьбу, добычу, славу и смерть. И поручили гильдии поэтов записывать славные дела расы халиан в форме саг.
Эти сведения были крайне любопытны. Так, значит, какая-то неизвестная раса вмешалась в дела халиан, вооружила их и натравила на планеты Федерации. Кто же дал Халии эти корабли? Командование Флота узнает и об этом, как только я доберусь до своих.
Спустя несколько дней я почувствовал, что у корабельного компьютера нет никаких причин не прочитывать путевой диск. И все же он упрямился. Мне уже казалось, что в машину заложен какой-то дефект, препятствующий самым разумным действиям, самым оптимальным ходам.
И вот как-то раз, вернувшись с одинокой прогулки раньше, чем рассчитывал, я увидел Поющего о Далеком Доме, который сосредоточенно работал за клавиатурой.
Я с удивлением следил за его манипуляциями. С необычайным для представителя нетехнологической расы искусством, подобно Пенелопе, распускающей по ночам все, что соткала за предыдущий день, он стирал записанную мной информацию.
– Ты пытаешься испортить программу! – закричал я.
Его губы скривились в высокомерной усмешке, но он ничего не ответил.
– Ты не хочешь, чтобы корабль взлетел! Тебе нужно, чтобы Тостиг и его воины остались здесь и погибли!
– Удивляюсь, как ты не понял этого раньше, – ответил Поющий.
– Барону будет интересно услышать об этом! – крикнул я и схватился за лом. – Не пытайся остановить меня, проклятый изменник, а не то башку проломлю!
К тому времени – что, вероятно, было неизбежно – я подсознательно уже считал себя халианцем.
– Прежде чем убить меня, – спокойно сказал Поющий, – не желаешь ли выслушать, почему я так поступил?
Вероятно, надо было пойти прямо к Тостигу. Если бы я так и сделал, все могло бы сложиться совсем иначе. Но я медлил. Жители Пердидо всегда отличались любопытством.
– И почему же ты так поступил?
Он улыбнулся и все так же спокойно спросил:
– Человек, знаешь ли ты, что требуется для написания халианской саги?
Я отложил лом и сел. Он поймал меня на крючок.
– Рассказывай.
– Саги, – начал Поющий, – это душа нашего народа. Все великие саги содержат некоторые общие элементы. В них есть героическая фигура – например, такая, как Тостиг. Наличествует безвыходная ситуация вроде нашего пребывания на Цели, предательство со стороны некоего доверенного ключевого персонажа и эпическая гибель предводителя и его людей. Тостиг – подходящая фигура для создания величайшей из саг. Для того чтобы сочинить ее, я употребил все свое искусство, перечислил в прекрасных стихах его великие победы – бойню на Орлиной Станции, опустошение Звездного Перевала, нападение среди бела дня на Алгол-Четыре. Во всей истории Халии не было героя более великого. Не хватает только достойного завершения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});