Читать интересную книгу Операция «Гроза плюс» (СИ) - Александр Михайловский

— Ничего не понимаю, — повторила она, продолжая вглядываться в разложенные на столике фотографии, потом Ирина Владимировна подняла голову и спросила, — Понятно, что это секретно, но могу ли я сама на них посмотреть?

— Можете, — ответил я, — если, конечно, поедете с нами.

— Естественно, поеду, — махнула она рукой, — куда же я денусь, с подводной лодки-то?! Но, все-таки, как оно так получилось?!

Ирина Владимировна встала и погрузилась в размышления, подойдя к висящей на стене большой физической карте мира, буквально испещренной какими-то пометками. Простояв вот так вот в трансе минут пять, мадам Славина повернулась к нам с профессором, терпеливо ожидавшим завершения этой своеобразной медитации.

— Есть одна теория, господа, причем довольно неожиданная, — сказала она задумчиво, — правда, подтвердить или опровергнуть ее можно только анализом ДНК.

— Мы такие вещи тоже понимаем, и поэтому уже сдали образцы в лабораторию, — сказал я, и добавил, — Ирина Владимировна, говорите, не тяните.

— Если отбросить мнение авторитетов и смотреть только на факты, — медленно сказала мадам Славина, — то, скорее всего вы, Павел Павлович, встретились с прародителями всех европейцев. Я предполагаю, что предки этих людей примерно 120–130 тысяч лет назад покинули дельту Нила и двинулись на восток, вдоль берега Средиземного моря. Следы этой группы переселенцев потерялись на Ближнем Востоке примерно шестьдесят тысяч лет назад.

Но я предполагаю, что их передовые группы, не остановились на побережье Леванта, а двигаясь вдоль берега сначала Средиземного, потом Черного моря добрались до субтропической зоны на Черноморском побережье Кавказа. Ведь точно также, вдоль берега Индийского океана, шли сначала в Индию, а потом и в Австралию, их двоюродные братья, обладатели гаплотипа «M», чьи предки вышли примерно в то же время из Эфиопии, а потомки в дальнейшем заселили Индию, Восточную Азию и Австралию.

Правда, как я уже говорила, подтвердить это сможет только анализ ДНК обнаруженных вами людей современного облика. Если он покажет митохондриальный гаплотип «N», то тогда моя догадка верна. Если гаплотип «L3» или, что, скорее всего, «неизвестный науке вид», то моя новая теория неверна, а встреченные вами люди представляют ныне совершенно вымершую ветвь человечества, — она побарабанила пальцами по карте и повернулась к нам, — Но, я в это не верю. Теория одного исхода из Африки, хромает на обе ноги.

Во-первых, для формирования новых чистых гаплотипов необходимо разделение популяции на две или более частей и их длительная изоляция. Например, предки неандертальцев и кроманьонцев полмиллиона лет назад территориально разделились на две популяции европейскую и африканскую, и только триста тысяч лет назад мы фиксируем в Европе генетическую линию неандертальцев, и сто девяносто тысяч лет назад в Африке появляются первые люди современного типа. Сначала миграции и разделение популяции, а лишь потом мутации, генетический дрейф и формирование групп с новыми гаплотипами.

— Ира, ты думаешь, что на этот процесс как то повлияло извержение вулкана Тоба? — спросил профессор Архангельский.

— Не просто повлияло, — кивнула мадам антрополог, в Азии люди с гаплотипом «М» выжили, скорее всего, только в предгорьях Гималаев у истоков Ганга. Все остальные популяции были одномоментно уничтожены, включая и население южной Аравии и Междуречья, которых прочили в наши предки.

На людей, пошедших из Африки по северному пути извержение и взрыв Тобы, повлияли, скорее всего, мало. По крайней мере, соседствующие с ними и куда лучше изученные неандертальцы никакого демографического сжатия не испытывают. А вот по южной Азии и по Африке удар был нанесен сильнейший. А осевшие на Ближнем Востоке, пошедшие по северному пути переселенцы из Африки, исчезли примерно шестьдесят тысяч лет назад по совсем другой причине.

— Примерно в то время, течения в Атлантике в очередной раз переключились на межледниковый тип, — заметил профессор Архангельский, — и пока Гольфстрим не растопил тысячелетние льды в Арктике, то в Европе, Средиземноморье и Северной Африке стояла ужасающая засуха. Уровень Черного моря тогда падал примерно на девяносто метров от нынешней отметки, а Босфор с Дарданеллами совершенно пересыхали.

Но я думаю, что ты права, на Кавказе все было не так страшно. Весь цимес в том, что конфигурация горных хребтов в этой части Евразии, как капканом ловит воздушные потоки западного переноса и вдоль своих склонов заставляет их подниматься резко вверх и охлаждаться из-за чего даже в засуху в предгорьях все время выпадают осадки. В то же время, те же горы, закрывают этот клочок земли от холодных северных ветров. Получается своего рода убежище, или библейский Эдем.

Кроме того, Ира, смотри, — профессор подошел к карте, — когда плавучие льды в Арктике растаяли и Гольфстрим заработал на полную мощность, на север хода отсюда еще не было, там таял ледник и творился самый настоящий Великий Потоп, а это могло продолжаться не одну тысячу лет. Зато через долины между большим и малым Кавказскими хребтами открывался путь на юг, к Каспийскому морю, Персии, Аравии и Средней Азии. А около пятидесяти тысяч лет назад воды на севере схлынули, и с Кавказа открылся путь в Восточную Европу и на Балканы.

— Все правильно, — кивнула Ирина Владимировна, — примерно тогда там и появились первые кроманьонцы, постепенно вытесняющие неандертальцев.

— Наши предки истребили неандертальцев? — непроизвольно спросил я.

— Не говорите ерунды, Павел Павлович, — неожиданно резко ответила мне госпожа антрополог, — есть один факт, который полностью игнорируется сторонниками теории геноцида. В большинстве самых удобных пещер, в которых по очереди проживали сначала неандертальцы, а потом и кроманьонцы, их культурные слои разделены слоями чистого осадка, который говорил, что пару тысяч лет, или около того, жилплощадь стояла необитаемой. Думаю, что сначала уходили или вымирали неандертальцы, а уже потом местность заселялась кроманьонцами. Были и контакты, но и они далеки от прямого геноцида.

Например, неандертальская культура шаттельперон, когда они заимствовали технологии у пришельцев из Азии, также были отмечены, случаи когда после замены населения на кроманьонцев, продолжались эксплуатироваться некоторые неандертальские технологии. Не очень-то похоже на геноцид, думаю, что метисизация в те времена была куда более широким явлением, чем теперь принято считать.

Только вот не стоит забывать, что после всех этих событий по Европе еще один раз прошлись ледники, и первичное европейское население мигрировало на юг, или было уничтожено. Также ледниками и временем была уничтожена и большая часть оставшейся от этих людей материальной культуры. А от теории нашего врожденного превосходства над неандертальцами за версту несет самодовольными европейскими бюргерами и Альфредом Розенбергом.

— А что никакого превосходства не было? — спросил я, — Почему тогда они вымерли, а мы живем?

— Я бы не назвала это превосходством, — ответила мне мадам Славина, — скорее преимуществом. Это немного разные понятия, если вы понимаете — о чем я. Наши предки не были умнее, плодовитее, трудолюбивее и прочее. Они были универсальнее и всеяднее, чем неандертальцы. Преимущество в технологиях сперва было на стороне неандертальцев. Мустьерская индустрия, иначе левауллазское расщепление, это сто тысяч лет назад против развитых ашельских технологий наших предков, как «мерседес» против телеги. Даже навороченная телега — это все равно телега. Двусторонние ашельские рубила позволяли только разделать тушу убитого зверя, а плоские скребла с острым краем, производимые по неандертальским технологиям, позволяли еще снять с туши шкуру, обработать ее, раскроить и одеть на себя.

Именно это, а не какая-то особенная волосатость, позволило неандертальцам завоевать умеренные зоны, пока наши предки голые тусовались в субтропиках. Но, если наши предки были всеядными, как китайцы и лопали все что бегает, ползает, плавает и летает, то неандертальцы имели узкую специализацию по крупным, или, в крайнем случае, мелким копытным. Если они ловили рыуа, то длиной в метр, не меньше. Если крупной добычи становилось меньше, то у неандертальцев начинался продовольственный кризис. И доля животной пищи в рационе им требовалась вдвое большая чем нам с вами, от четверти до трети, в то время как современному человеку хватает десяти-пятнадцати процентов. Вряд ли это была только культурная традиция. Скорее всего, они вошли в пищевую цепочку, как суперхищники, и их метаболизм, скорее всего, были ближе к метаболизму псовых или крупных кошек, чем к нашему.

— Значит, — сказал я, — неандертальцы могли вымереть вследствие так называемой непрямой конкуренции. Наши предки луком, стрелами и метательными копьями уменьшили поголовье копытных, сделали их более осторожными, и, следовательно, затруднили охоту своим кузенам.