Практически ни с кем не разговаривал. Потом Виктор узнал, что Макс досрочно сдал зимнюю сессию.
***
В начале марта к Насте на работу неожиданно пришел Илья. Он встретил ее после лекций возле кабинета. Его вид был какой-то жалкий, потрепанный. Настя даже сначала не поверила, что это он, так сильно он изменился. Она молча пропустила его в кабинет, налила чай.
— Здравствуй, Настя. — Начал разговор Илья. — Извини, приехал без предупреждения. Как ты тут?
— Привет. Как видишь, хорошо, работаю, живу. — Она разглядывала своего бывшего жениха и не могла понять, что с ним случилось. Спрашивать, зачем он здесь, не хотелось. Да и видеть его особо тоже не хотелось.
— Я приехал к тебе, Насть. Помнишь, мы говорили о моем переводе к тебе? Такое еще возможно?
— Илья, этот вопрос не ко мне. Сходи в ректорат. — Ей было уже все равно, зачем это надо Илье.
— Ты меня так и не спросишь, почему я хочу перевестись? — он каким-то щенячьим взглядом смотрел на нее.
— А зачем мне эта информация? Захотел, значит захотел.
— Насть, что изменилось? Ты же раньше не была такой?
— Какой?
— Холодной, как лед.
— По твоему я должна была броситься к тебе с радостными визгами на шею, накрыть в честь твоего возвращения банкет, пригласить цыган с медведем, пустить к себе в дом? Ты ничего не забыл?
— Я ничего не забыл, Насть. Я помню, как мы любили друг друга. Я приехал к тебе. Хочу жить с тобой. Я тебя по-прежнему люблю.
— Ты случайно не забыл, что женился на моей лучшей подруге? И я об этом узнала совершенно случайно. Причем не от тебя, а от твоей будущей жены. В свой день рожденья. Правда миленько? — Она усмехнулась. — Ко мне он приехал. А нужен ли ты мне?
— Разве ты смогла забыть все то, что было у нас? Вот так забыть в один момент?
— Представь, забыла все. В один момент. Впала в ступор, из которого меня еле вывели и забыла все. Илья, ты дурак или прикидываешься? Ты сейчас серьезно? Просто скажи, нафига ты приперся ко мне?
— Я хочу вернуться к тебе, быть с тобой. Я понял, что единственную, которую я любил всю свою жизнь, была ты, — он попытался обнять Настю, но она толкнула его в грудь, не давая приблизиться.
— А что же случилось с любимой женой? — уже с издевкой спросила она.
— Я ушел от нее. Она не ты. Я не смог жить с ней. — Он смотрел на Настю, ожидая, что она простит его. — Она давно вилась вокруг меня. Когда ты уехала, просто не оставляла меня в покое. Потом сказала, что беременна от меня.
— Вот оно что, — покачала головой девушка. — Беременная. Не смог, значит. А уйти от меня к ней смог. Вот что я тебе скажу, дорогой ты НАШ Илья. Катись ты нахрен, со своим желанием вернуться ко мне. И чтобы я тебя больше не видела. К своей беременной женушке.
— Да не беременная она была, как оказалось, — закричал в отчаянии Илья. — Это было фальшью. Ее беременность, ее любовь. Прости меня. Не выгоняй меня. Я только потом понял, что ты значила для меня.
Терпение Нести закончилось внезапно. Он подскочила к Илье, стала выталкивать его из кабинета. Илья попытался сопротивляться. Но Анастасия вошла в раж и выпихнула его за порог кабинета, быстро захлопнула дверь и закрыла на замок. Он долго стучал в дверь, просил простить и открыть ему. Потом ушел.
Настя сидела за своим рабочим столом. Ее накрыла истерика. Она рыдала и смеялась. Такого поворота она не ожидала.
«Надо же, приперся! Любовь у него. Козлина», смеялась во весь голос.
Глава 19
После разговора с Настей у Макса что-то отключилось в сознании. Он перестал себя узнавать. Чувства, которые переполняли его до этого, словно попали в глубокую заморозку. В груди образовалась огромная глыба льда, которая не позволяла ему даже дышать полной грудью. Он приехал к себе домой. Пытался напиться, но это не помогло. На утро было только хуже. Болело не только сердце, но и голова. Он принял контрастный душ, выпил кофе, сел перед своим любимым окном и задумался над тем, что делать дальше. Так он встретил ночь, просидел почти до утра. Он понял, что все кончено. Ждать от отношений с Настей больше нечего. Видеть ее в универе он не хотел.
Утром он привел себя в порядок, съездил в деканат, договорился о досрочной сдаче сессии, мотивируя это необходимостью подготовки к первенству области. Ему пошли на встречу, и в течение двух дней он закрыл сессию. Теперь он был посвящен полностью самому себе. Он продолжал ходить на тренировки, играл с остервенением, не давая пощады ни себе, ни своим игрокам.
Виктор несколько раз пытался завести с ним разговор, но он ответил, чтобы друг не лез к нему. Переживать больше не о чем, старый Макс умер. Слышать имя Насти он не мог. Спасало одно, что с января они вышли на преддипломную практику и приходить в универ было не обязательно. Это его очень даже устраивало. С декабря по март он даже не переступал порога учебного заведения.
Он старался гнать от себя мысли о Насте. Иногда ему это удавалось. Но ночью опять на него нападала жгучая тоска. Он закрывал глаза и видел ее перед собой, в ее смешном халате и старенькой кофте. Как она говорила ему, что не будет с ним. Он постоянно прокручивал в голове их разговор. Вспоминал каждое произнесенное ими слово. Все равно он никак не мог понять Настю, почему она сказал ему нет.
***
Игра на первенство области должна была пройти в середине марта. Их команда вышла в финал. Почти каждый день Макс проводил на тренировке. Даже тренировался один, когда были свободные дни. Часто заходил к ребятам в зал для бокса, где до одурения, до кровавых костяшек спускал свое отчаяние на боксерской груше.
В день проведения первенства он пришел в зал заранее, долго стоял под душем. Потом стали подходить ребята из команды. Виктор где-то задерживался. Потом и он подошел.
— Ты решил свинтить с игры? — спросил Макс.
— Да нет, было небольшое дело. — Ответил Виктор. — Готов к игре?
— Как пионер. — Ответил Макс, делая разминочные махи руками.
В раздевалку зашел Семеныч, собрал игроков вокруг себя, провел инструктаж. Оставались считанные минуты до начала игры. Обычно Макс перед выходом на поле чувствовал мандраж. Но в этот раз он был спокоен. Холод в груди, холод во взгляде.