прошла дрожь. Что же я натворил? Убил человека. Проткнул шипом ему голову. К горлу подкатывала рвота. Не блевануть бы снова.
Я поднялся с кровати и сел за стол. Уснуть все равно не получается. Стол стоял прямо под окном, в этой комнате оно гораздо больше, чем в предыдущей. Отчего казалось, что он занимает большую часть свободного помещения.
Глядя в окно, я вдруг вспомнил испуганное лицо епископа. Интересно, он поступит, как я сказал или мне готовиться к новым нападениям? Главное пережить сегодняшнюю ночь, а завтра с рассветом, мы уйдем из города. А пока нужно держать ухо в остро. Даже если ночью не будет никаких происшествий, то утром нас могут арестовать.
В этот раз без боя не дамся. Это тогда, я не знал всей подноготной этого мира. Сейчас мне плевать на все. Попытаются арестовать — умрут. Я вновь вспомнил как шип протыкает череп инквизитора и на меня брызгает кровь. Приступ тошноты вновь подкатил. Ну, может тогда постараюсь обойтись без жертв. Ямы получаются прекрасно, буду скидывать стражу в них.
Мысли переключились к прошлой жизни. Моя семья! Как же я по ним скучаю! Интересно, как они? Надеюсь, что все хорошо. Наверняка мои родители, после того как я погиб, помогают им. Отношения, на сколько я понимал, у них были прекрасные. Да и любимую внучку, оставшуюся без отца они не бросят.
Эх, вот бы сейчас прижаться к моей любимой! По телу прошёл холодок. Я вспомнил, как ходил в местный бордель. И мне стало стыдно. Я изменил жене. Помню, что в прошлой жизни у меня были принципы, я не то что не одобрял измену, я считал такой поступок предательством. Если уж выбрал себе супругу. То будь добр следуй своему выбору до конца. Или разведись, если не можешь пропустить ни одной юбки.
А сейчас я и сам поступился своими принципами, в угоду плотским желаниям. И пусть я не помнил прошлое, легче от этого осознания мне не становилось.
На утро, когда проснулся, понял, что уснул за столом. Лилит все еще спала. Из окна было видно, что город пробудился и по улице снуют прохожие, стражники, ремесленники и прочий люд. И снова пришло осознание, что мне каждый из них противен. И пусть никто из них лично мне не сделал ничего плохого, но они варятся в этой системе. Они поддерживают ту ненависть, которую им внушают на протяжении тысячелетий.
Я всем сердцем стал ненавидеть этот мир. За то, что они лишили меня семьи. За то, что они посмели напасть на меня. За то, что они попытались убить меня.
Вчера вечером, мне было не по себе от того, что я убил человека. Сейчас же, вспоминая те события, я не испытываю ни стыда, ни мук совести. Даже приступ тошноты от осознания убийства был уже не так силен. Может это из-за того, что сейчас во мне снова просыпается злость?
— Хозяин, вы уже проснулись?
Лилит села на край своей кровати и потянулась. Ее крылья тоже попытались распрямиться, но из-за того, что в комнате было мало места, им не хватило размаха.
— Ой!
Лилит еще не привыкла к ним, я ведь их только вчера восстановил. Когда выйдем за стены города, на привале нужно будет потренироваться. Пусть почувствует их, поймет, как ими управлять, а может даже научится летать. Ведь со слов Гёльта, раньше демоны умели это делать.
Странно, но я не испытываю к ней ненависти, даже несмотря на то, что она часть этого мира. Может из-за того, что я видел, как она страдала, там в тюрьме? Не знаю. Но к ней я, явно, испытываю какие-то чувства.
Мы собрали все свои вещи и спустились в таверну. Завтракать мы не планировали, купим в дорогу только хлеб, соленое сало, если есть вяленое мясо, то и его. Но как только мы появились внизу, к нам подбежала супруга хозяина постоялого двора.
— Господин Андрей, вас жду представители церкви.
А вот это уже не хорошо. Я инстинктивно отодвинул Лилит за свою спину, чтобы в случае чего ей не досталось. А сам приготовился к драке.
Однако вместо того, чтобы напасть на меня один из священнослужителей склонил голову и произнес:
— Господин Андрей, епископ желает видеть вас.
— Мне не о чем говорить с вашим хозяином, — зло выпалил я.
— И все же, — молодой человек говорил, не поднимая головы. — Он искренне желает с вами поговорить, после случившегося.
— О чем же?
— Его святейшество не посвящает меня в свои планы. Знаю лишь то, что он искренне раскаивается.
Вот это новость. Если честно, то с утра я ожидал охоту за моей головой, но ни как приступ раскаяния от человека, еще вчера отдававшего приказ на убийство.
— Так чего же он сам не явился с повинной?
— Его святейшество с утра посвятил время молитвам.
Пф, ох уж эти святоши, сначала натворят дел, а потом вымаливают прощенье у своих божков. И ведь не важно в каком мире ты находишься, люди везде одинаковые.
— Ну тогда веди нас к своему епископу.
Священнослужитель, наконец-то поднял голову, неодобрительно посмотрел на Лилит, но на её счет промолчал.
— Я рекомендую вам позавтракать, сегодня предстоит много дел совершить.
Рекомендует он мне. А между прочем в животе начало подсасывать.
— Ну раз так, значит неси еду, хозяйка!
Внимательно слушавшая нас жена трактирщика тут же кинулась на кухню, чтобы приготовить завтрак для меня и Лилит.
— Мы будем ждать вас на улице! Находиться в таких местах, — молодой человек обвел рукой помещение, — не пристало.
Завтрак ждать долго не пришлось. Глазунья из четырех яиц и салом нам принесли довольно быстро. К яичнице полагался и хлеб, а также, зная мои вкусы, на стол поставили травяной чай.
В этот момент в таверну зашла компания, уже пьяных, людей. Они сели за один из столов и громко хохотали. Меня вновь начала одолевать ненависть. Я и в той жизни терпеть не мог такое быдло. Что-то я в последнее время нервный, надо найти валерьянку, да пропить курс.
Один из этой компании заметил Лилит и грязно улыбнулся. Встал из-за стола, громко отодвинув стул и направился в нашу сторону. Этого еще не хватало.
Подойдя, мужик наклонился ко мне и из его рта понесло перегаром и отвратительным запахом нечищеных зубов. Сраное средневековье!
— Я готов заплатить пять серебряных монет, чтобы трахнуть твоего раба! — сказал он не сильно громко, но так, чтобы его услышал, и я и Лилит.
Девушка съежилась и отвела