Были и свои, сугубо специфические проблемы и трудности для каждого радиоузла, в зависимости от места его дислокации, периода войны, хода боевых действий фронта.
Генерал-майор в отставке Иван Петров, проходивший службу на радиоузле разведки Ленинградского фронта во время блокады города, вспоминает:
«К осени 1941 года обстановка на Ленинградском фронте сильно осложнилась. Враг вышел на подступы к Ленинграду.
В результате обстрелов и пожаров сократились запасы продовольствия, уменьшились топливные ресурсы.
В этих условиях радиоузел обрел свое второе рождение. Задача состояла в том, чтобы в самые короткие сроки оборудовать подвальные помещения Русского музея по требованиям противовоздушной и противоартиллерийской защиты, демонтировать передатчики на радиоцентре Наркомата связи СССР и смонтировать их в новом помещении передающего центра, построить новое антенное поле в саду Ракова, прилегающего к Русскому музею, а также оборудовать жилое здание в пригородах Ленинграда в районе поселка Шувалово под приемный центр со строительством специальных антенн в близлежащем парке.
Работы начались одновременно на всех объектах и проводились круглосуточно. Основной объем монтажных и строительных работ выполнялся силами специалистов радиоузла. Напряжение людей было огромным».
У радиоузла разведки войска Польского, переданного полякам в сентябре 1944 года, была уже иная жизнь, служба, да и боевые задачи.
Руководил радиоузлом подполковник — инженер Василий Краснов.
«В Польшу мы прибыли в конце сентября 1944 года, — повествует он. — Узел был полностью укомплектован личным составом, табельной техникой.
С октября на радиоузле началась интенсивная подготовка разведчиков-радистов из числа граждан Польши.
Учебная программа была рассчитана на три месяца. Наибольшее количество часов отводилось изучению азбуки Морзе и правил ведения радиообмена.
В октябре 1944 года на радиоузле заметно увеличилось поступление информации от польских разведчиков из тыла противника».
Кроме фронтовых радиоузлов, подобные центры разворачивались и в составе крупных разведывательных и партизанских формирований, таких как соединения и отряды С.Ковпака, А.Сабурова, И.Банова, П.Вершигоры, Н.Федорова. Они поддерживали связь с радиогруппами, которые действовали в отрыве от основной партизанской базы и не имели возможности связаться с радиоузлами разведки фронтов.
Одним из тех, кому пришлось разворачивать подвижные радиоузлы, был сотрудник спецрадиосвязи ГРУ Ф.Парийчук. О событиях тех лет разведчик-радист рассказывает:
«После разгрома немцев под Москвой мне была поставлена задача создать в Брянских лесах нелегальный радиоузел для связи с резидентурами на случай отступления наших войск. В апреле 1942 года с группой радистов, с аппаратурой, необходимым продовольственным и материально-техническим обеспечением мы отбыли на двух грузовых автомашинах к месту назначения. Длилась эта экспедиция почти месяц. Произошло много интересных, поучительных событий. Задача была выполнена. Узел создан вдали от населенных пунктов и магистральных дорог.
Вскоре по возвращении из командировки получил первый приказ создать подвижной радиоузел в районе Сухиничей. Он был необходим для обеспечения радиосвязи резидентурами ГРУ при отступлении противника и передислокации наших резидентур на Запад. На подготовку, комплектование узла, обеспечение его необходимой аппаратурой и всем необходимым ушло примерно десять-пятнадцать дней. Начальником узла был назначен Н.Харлуков. Вскоре двинулись в путь. Выполнение этой задачи было проще, так как двигались по дорогам, хотя и разбитым. Езда на двух машинах «студебеккер» при наличии длинных тросов не представляла особых трудностей, хотя для преодоления одной заболоченной дороги иногда требовался целый день.
Такие же радиоузлы были созданы на Северном направлении в районе Калинина и на Юге».
Поскольку враг занимал огромные пространства нашей страны, Разведуправление активно работало над созданием агентурных сетей на оккупированной территории.
В сентябре-октябре 1941 года такая сеть создавалась в Москве, на случай захвата столицы немцами.
Предстояло подобрать радистов и оперативных работников, создать разведгруппы, разработать легенды, подготовить конспиративные квартиры, снабдить разведчиков документами, легализовать их, разработать программы радиосвязи и опробовать связь.
К тому времени часть Разведуправления уже эвакуировалась, остальные работники располагались в доме номер шесть на Гоголевском бульваре. За месяц было создано пятнадцать разведгрупп, обеспеченных всем необходимым (в том числе и радиосвязью) и легализованных в городе.
К счастью, эту сеть использовать не пришлось. Иначе было в других местах.
Ф.Парийчук, которому пришлось создавать агентурную сеть в Харькове вспоминает:
«Моя командировка в Харьков состоялась за несколько дней до того, как город оставили наши войска. Я и четверо радистов вылетели из Москвы спецрейсом, имея с собой несколько комплектов радиостанции «Север».
При подлете к Харькову сообщили, что аэродром бомбят. Но через некоторое время все-таки удалось сесть.
С трудом добрались до областного управления НКВД. У меня был «грозный» мандат, согласно которому все должны оказывать помощь в работе.
Я попросил начальника управления выделить мне восемь-десять надежных харьковчан, у которых можно было разместить наших радистов.
Дело оказалось весьма сложным. Если подходили хозяева, то не подходили квартиры, и наоборот. Работа шла в условиях налетов немецкой авиации.
Дня за три до сдачи Харькова удалось легализовать все радиостанции, успели провести даже контрольные сеансы радиосвязи».
Итак, решение триединой задачи — подготовка радистов, выпуск радиостанции «Север» и развертывание радиоузла — помогло созданию системы радиосвязи, которая в свою очередь обеспечила управление силами и средствами военной разведки.
Важнейшая составляющая этой системы — мелкие разведгруппы, засылаемые в тыл противника. Это особая страница истории военной разведки. И прежде всего потому, что не было труднее и сложнее той работы.
Уже подсчитано: самая короткая жизнь на войне у солдата-пехотинца, да его взводного командира. Так вот разведчик, забрасываемый в тыл врага, — это и есть солдат переднего края разведки. Поэтому о нем разговор в следующей главе.
К нам приехал Гарри Гопкинс…
Есть в истории спецрадиосвязи военной разведки операции, никак не связанные с… разведкой. «Специфические задачи в особых условиях», — так называют их сами разведчики-радисты.
Подобное определение может показаться странным. Ведь в службе радиосвязи Разведуправления все задачи и специфические, и в особых условиях. И тем не менее речь действительно идет об уникальных операциях. Из сегодняшних живущих на земле о них знают единицы. Даже в самой военной разведке.
Что это за суперспецзадачи? Чтобы ответить на вопрос, надо вернуться в жаркое лето 1941-го. Теперь, из нашего далека, в самых страшных снах мы не в силах представить трагизм той ситуации.
Уже пал Минск. В плену триста двадцать тысяч советских солдат. Фон Бок бросает свои дивизии на Смоленск. Фон Лееб достиг Ковно и Пскова. Фон Рундштедт хозяйничает во Львове и Тернополе. Предчувствие катастрофы и тяжкое осознание: Советский Союз один на один с гитлеровской Германией.
В эти дни в Москву прилетает личный представитель президента США Гарри Гопкинс. Путь не близкий, опасный, но Гопкинс понимает важность визита. А как понимаем это мы! В Кремле безмерно рады посланцу из-за океана.
Все это говорит о том, что визит личного представителя Рузвельта должен был пройти без сучка и задоринки. Пришлось потрудиться Наркоматам иностранных и внутренних дел, а обеспечение связью визита возложили почему-то на службу спецрадиосвязи военной разведки.
Теперь уже сложно ответить: почему? Ведь обеспечением государственных встреч, визитов занимались иные службы. Но у людей в погонах не принято задавать подобные вопросы. Тем более в военное время, когда враг рвется к Москве.
Да и не это, в конце концов, важно. Главное другое. Как это было?
…24 июля 1941 года, вечером, командир взвода отдельной запасной радиороты лейтенант Роман Гончар был вызван на Арбат, к начальнику отдела спецрадиосвязи Разведуправления.
Пять минут на сборы личных вещей, и лейтенант прыгнул в машину.
Полковник Рябов хоть и встретил улыбкой, но был немногословен: «Времени на беседу нет. Вот пакет. Вскроете его после посадки самолета, и все будет ясно». Полковник протянул пакет, опечатанный сургучными печатями, пожал руку и добавил: «Самолет уже ждет».