Читать интересную книгу Книга обманов - Марта Кетро

Банально. Смертельная болезнь вроде поросячьего гриппа? Нет, такими вещами не шутят. Но именно медицинский сайт натолкнул её на мысль. Поначалу та показалась слишком «мексиканской» для нашего климата, но, покопавшись в сети, Оленька нашла несколько очень интересных статей. И однажды Серёже понадобилось сдать кровь, после чего Оксана вскользь написала, что у него редкая группа, не вторая, как у неё. Потом была неделя, полная ничего не значащих событий, а в двадцатых числах зашел бывший муж, «папаша», или «этот козёл», — по настроению.

Он, конечно, бросил их пару лет назад, когда мальчику исполнилось три, и Оксана только-только вышла на работу, будто специально ждал, чтобы не выставлять себя совсем уж подлецом. Деньги приносил исправно, поэтому окончательно козлить его не стоило, и общались разведенные супруги вполне мирно, хотя и не без подколок.

— А у тебя какая группа крови?

— Первая положительная.

— Точно?

— Ага, недавно штамп проставляли.

Оксана захлопнула рот с ощутимым лязгом. У Серёжи была четвёртая.

Выпроводив «папашу», кинулась к компьютеру. Через два часа она точно знала, что отцом её ребёнка не мог стать человек с первой группой, так везде писали. И не менее точно она знала, что, кроме мужа, у неё тогда никого не было. И в блог полетела подзамочная запись: «Девочки, я сейчас сойду с ума...» — с изложением этого разговора.

Оленька собрала жатву комментариев от потрясенных друзей и удовлетворённо отодвинулась от монитора. Пусть поквохчут несколько дней, а через неделю в сети появится скупая фраза: «Я решилась на генетическую экспертизу».

Перед публикой развернулось мощное полотно Оксаниных страданий. Сказать или не сказать бывшему? Он же ей не поверит! И алименты перестанет давать. Кстати, исследование ДНК стоит кучу денег.... К чести Оленьки, она не стала просить материальной помощи, отчетливо осознавая грань, когда игра переходит в мошенничество. Такая сдержанность принесла плоды — число посетителей блога неуклонно увеличивалось, хотя все записи о трагедии семьи Клюевых хранились под замком. Но допущенные к секретам не держали язык за зубами, слишком уж волнующей была история. Не каждый день увидишь такое своими глазами.

«Не может быть, — писала несчастная мать, — чтобы Серёженька был подменышем. Ну да, чёрненький, ну болезни не «наши» — у нас в роду щитовидкой никто не страдал... Но я думала, в прадеда какого, мало ли. И люблю я его всем сердцем. Но если вдруг... Где же мой настоящий мальчик?!»

Читатели проливали слёзы сострадания.

Однажды в блоге Оксаны Клюевой появилась открытая запись, содержащая сухие фразы медицинского отчёта, из которых следовало, что Сергей Николаевич Клюев не является её сыном. В роддоме произошла ошибка, младенца перепутали.

Оленька открыла карты и стала ждать результатов. На что она рассчитывала, неизвестно. Но резонанс её немного испугал. Сначала история прокатилась по блогам, в журнал хлынули толпы — и сочувствующие, и недоверчивые, и возмущенные. Оксану утешали, упрекали и просто травили. «Что это за мать, если не способна почувствовать подмены?!», «Да врёт она всё, ребёнок от кобеля какого-нибудь, а справку для мужа купила», «Это поклёп на российскую медицину!» Окажись на месте виртуала настоящая живая женщина, потерявшая голову от горя, ей пришлось бы плохо. Даже закалённой Оленьке стало не по себе.

Через несколько дней, едва она решила, что шумиха закончилась, Паша вдруг спросил за завтраком:

— А ты видела в сети историю Оксаны Клюевой?

— Нет! — ответила Оленька слишком быстро. — То есть да, но всерьёз не интересовалась.

— Искали?

— Ну, айпишник пробили... — Паша помолчал. — Забавные вещи выяснились...

— Ой, — Оленька вдруг схватилась за щёку, — ой, ой, ой. Жуб, жуб жаболел от джема.

— Ой, — в тон ей ответил Паша, — давай к врачу съездим, сейчас позвоню, — и потянулся к телефону.

— Нет! — Стоматологов Оленька боялась почти больше всего на свете. — Я прополощу шодой! — И выскочила из-за стола.

Минут через десять Паша заглянул в ванную, где Оленька старательно полоскала рот.

— Полегчало?

Она кивнула.

— Я поеду тогда, номер зубодёра на столе оставлю, если что.

Оленька в ужасе затрясла головой так, что за щеками забулькал содовый раствор. Паша засмеялся:

— Ну и забавная же ты девочка.

Она выплюнула и возмущенно ответила:

— Что ты пристал? Ничего смешного!

Паша поцеловал её в макушку и повернулся к двери, но остановился на пороге и ни с того ни с сего добавил:

— С Клюевыми отлично кто-то сработал, — и ушёл.

Оленька выдохнула. Из зеркала на неё смотрела чуть порозовевшая и напуганная физиономия.

—Ладно, — сказала вслух Оленька, — я больше не буду.

— Отбой, ложная тревога.

Контора стояла на ушах с того самого момента, как всплыл ай-пи адрес «Оксаны»: чья это провокация, против кого, а главное, зачем?!

Вот и выяснили.

Оленька просидела тихонько примерно месяц, а потом соскучилась. Ей не давала покоя история писателя Укропова, о которой она узнала, играя в Клюеву. Однажды в одном из журналов Оксаниных друзей она встретила подзамочную запись, пересыпанную смайликами и озаглавленную: «Укропов переоделся в блондинку!» Оленька ничего не имела против трансвеститов, поэтому решила почитать. Оказалось, дело не в сексуальных перверсиях. Укропов был неудачником от литературы. Он сочинял романы, стихи, рассказы, притчи, критические статьи и зарисовки на темы морали, но его не печатали, книгоиздатели отвергали крупные формы, а журналы — мелкие. Он переехал из подмосковного городка на юг России, подальше от прогнившего столичного менталитета, поближе к исконно простым душам, но даже в местных газетах ему отказывали. Более того, никто не хотел читать Укропова в сети. Не то чтобы он писал совсем плохо, но очень, очень скучно. От его старательного умствования и мучительного юмора сводило скулы даже у самого терпеливого человека. К тому же Укропов был почвенник, и в текстах постоянно что-то колосилось и простиралось, забубенно взвизгивало и лихо ерепенилось. Худенький тонкошеий автор вдохновенно сверкал очками, описывая удаль и просторы, но рассказы всё равно выходили вялые и путаные, как остывшие переваренные макароны. Укропов страстно желал признания, публикуя работы на всех доступных ресурсах — форумах, блогах, прозах.ру и прочих площадках для начинающих. Участвовал во множестве конкурсов, но никогда не выигрывал. Критики его, как правило, не замечали, а если удостаивали вниманием, то ругали и глумились.

Писатель Укропов решил действовать нетривиально — переоделся в блондинку. Виртуально. Женщинам в этом проклятом мире можно всё — писать нелепые стишки, интересничать, закатывать истерики, болтать чепуху, — их прощают по факту врожденной глупости. И Укропов завёл в Живом Журнале кокетливый розовый блог, добавил в друзья всех заметных литераторов и развил невероятную активность. Для начала нашёл в сети своего самого ядовитого зоила и обрушил на него поток безобразной бабьей брани. Поскольку критик был действительно злым, нашлась масса недоброжелателей, одобривших отважную незнакомку. Так Укропов одним махом обрёл аудиторию. Потом подоспело очередное сетевое состязание, пришла пора для серьёзной рекламы. Укропов выставил свой любимый рассказ о сельском учителе Пузырькове на соискание премии «Бриллиантовое пёрышко».

Блондинка в Розовом написала в блоге восторженный пост, а потом принялась бегать по литературным сообществам и популярным журналам и невинно, по-девичьи, намекать: «Кстати, вы слышали о писателе Укропове?», «Рекомендую удивительное произведение Укропова», «Хотите знать, как живёт настоящая Россия? Вам сюда...»  (далее следовала ссылка). Нежным белокурым девушкам в самом деле многое прощают, никто не нагрубил в ответ, рассказ, правда, не победил, но лиха беда начало...

Доброе сердце не позволило ей позорить Укропова публично, но удержаться было трудно, в своём блоге она описала историю в красках, хотя и только «для друзей».

До героя, впрочем, постыдные новости донесли, он немедленно убил виртуала, но из сети не пропал, потому что это было выше его сил — лишиться единственной надежды на успех. Укропов искренне хотел сделать мир лучше с помощью своего творчества, а раз его отказывались принимать, приходилось идти на хитрости. Но ведь светлая цель оправдывает любые средства.

Оленька тогда прочитала и поёжилась — хуже нет, чем быть пойманным на горячем, не на обмане даже, а вот на этом яростном неутолённом тщеславии. Будто тебя потащили, как эксгибициониста из кустов, и сразу бросили в толпу, под вспышки фотокамер и хохот зевак. Тогда она была занята «клюевским делом», но имя незадачливого автора запомнила и теперь решила помочь писателю Укропову. Она узнала, что среди писателей-деревенщиков прямо сейчас проходит конкурс «Золотой колосок России» и в списке участников Укропов не значится, — видимо, не уследил за новостями. Это большая удача, которую грешно упускать, и Оленька села сочинять рассказ.