– Да ты что! – Пьер смеялся. – Так нельзя, надо держать марку.
– Я не шучу, Пьер! Это был первый случай в моей жизни, когда мне не хотелось держать марку, мне хотелось просто быть возле нее и… С тех пор прошло уже больше месяца, а ее лицо стоит у меня перед глазами, понимаешь? Я ее вижу, как тебя сейчас!
– Неужели все так серьезно?
– Даже больше. Мы оба сваляли дурака тогда, я постеснялся спросить у нее телефон, а сам… В общем, мы потерялись. Я – в Америке, она – здесь.
– Это действительно проблема. Красавиц Нью-Йорка нам, значит, не хватает. Тебе давно нужно выпускать Желтые страницы, например, «Все женщины Шарля-2005». – Потом лицо Пьера стало серьезным: – Не обижайся на меня. Это уже истерический смех. Дело в том, что в моей жизни происходит примерно то же самое, я тебе говорил по телефону, тоже впервые, только с более удачным развитием событий. Я встретил Ее.
– Любопытно. – Шарль отстраненно, скорее из вежливости произносил слова. – Познакомишь?
– Она сейчас придет… Она – чудо. Мы совпадаем абсолютно во всем! От нее совершенно не хочется уходить, причем все двадцать четыре часа в сутки! Ты сам все увидишь сейчас. Знаешь, она носит такие смешные детские…
Запиликал телефон Шарля. Он поговорил и встал из-за стола.
– Ну вот, мне придется уйти, прости. Может, завтра еще пересечемся, у меня самолет вечером. Жаль, что не смогу увидеть твою Мечту. Я собираюсь приехать сюда на Рождество, а если не выйдет – на Новый год. Встретимся?
– Конечно!
– Как отсюда пройти в центр города? Я что-то уже забыл. – Шарль начал застегивать пуговицы на кожаной куртке и совершенно некстати почему-то вспомнил, как они с Пьером в детстве мечтали себе купить такую, хотя бы одну – на двоих.
– Тебе надо выходить через другую дверь, – сказал Пьер. – Вон туда. Счастливо!
Через минуту появилась раскрасневшаяся Жозе.
– Ты один? А где твой обещанный друг?
– Таинственно исчез через ту дверь.
– Я немного опоздала…
– Ничего страшного… – Он перегнулся через маленький столик и обнял ее за плечи. Его лицо было близко-близко. – Я не видел тебя целый день… Мы очень хотели тебя дождаться, – произнес он влажным голосом. – Но Шарль убежал, ему позвонили.
– Шарль? – Жозе отшатнулась, вся кровь прилила к ее лицу. – Его зовут Шарль?
– Да, а что?
– Просто… Это, наверное, совпадение… У меня есть знакомый с таким именем.
– По теории вероятности – вряд ли это он. Мой Шарль – не здешний человек. Лучше расскажи, чем ты занималась сегодня? Ты купила тот вишневый пирог, за которым бегала два дня?..
Она махнула рукой, привычно прогоняя вспыхнувшую тревогу, как и всякий раз, когда думала о Шарле, правда и к пирогу этот жест тоже можно было отнести. В самом деле – разве могут быть такие совпадения?..
– Льюис меня достал. – Они стали выбираться из-за столика. – Хочет, чтобы я села в его кресло после Нового года.
– Я тоже тебя сегодня собираюсь достать… И не только в кресле. – Пьер обнял ее и почти оторвал от пола одной рукой.
Они остановились перед зеркалом, мимо которого только что прошел Шарль, и, по-ребячьи кривляясь, стали разглядывать себя. Жозе была одета в короткое черное пальто, небрежно повязанный яркий полосатый шарф, и высокие сапоги. Через плечо была надета большая квадратная сумка. Если бы ее сейчас увидел Марк, то сошел бы с ума от досады: все, что он старательно нагромождал, создавая ее новый облик, улетучилось, как только они расстались.
А с Пьером они неплохо смотрятся вместе. Он так похож на ее бывших однокурсников… Только Жозе все равно знала, что эта очередная крайность, в которую она впала, ей тоже скоро надоест. Пожалуй, идеально подошел бы средний вариант между тем, что сотворил с ней Марк, и тем, что она представляла собой сейчас. А пока в зеркале снова отражалась незнакомка, просто теперь – совсем другая…
Они шагали по улице, перепрыгивая лужи, веселясь и радуясь первому снегу, который таял на одежде, не долетая до мостовой. Пьер собирал снежинки с ресниц Жозе и клал их себе на язык. Потом он просто стал снимать их губами. Жозе молча подставляла лицо. Теперь она позволяла себя любить, такова была ее новая роль. Он нежно прикасался губами к ее холодным щекам, целовал кончик носа и подбородок, он отступал на шаг, словно художник, пытаясь рассмотреть ее лицо, и снова прижимал ее всю к себе, как ребенок прижимает к груди свою любимую игрушку.
– Ты знаешь, Жозе… Ты знаешь…
– Что?
– Ты знаешь, по-моему… словом… я тебя люблю. Вот. – Он стоял перед ней, опустив руки и голову. Он ждал приговора.
Она немного помолчала, шагнула к нему, взяла его ледяные руки и приложила их к своим щекам. Потом так же взяла в ладони его лицо и не спеша поцеловала… Непонятно было, как Пьер расценил ее ответный жест, может быть, он счел его ответным молчаливым признанием в любви, но он схватил Жозе на руки и закружил на месте, пока она не начала визжать, снова развеселившись, как в кафе перед зеркалом.
– Я хочу быть с тобой всегда-всегда-всегда, – шептал он ей горячо, – чтобы все ночи были наши, вместе с закатами и рассветами, когда я буду просыпаться и видеть твое лицо… Я хочу дожить с тобой до самой старости и чтобы у нас было много внуков!
– Пьер, – смеялась Жозе, – остановись! Это – за гранью реальности.
– Но почему?! – Казалось, он был возмущен. – Ты отказываешь мне?
– Господи, в чем?
– Как в чем? Я только что сделал тебе предложение!
Жозе внимательно посмотрела на него.
– А! Так это было предложение?
– Ну да, про внуков и все такое… – Они посмотрели друг на друга и внезапно рассмеялись. – Я буду ждать ответа до… Рождества! Жозе, ты будешь встречать Новый год со мной? Только со мной и больше ни с кем?
– Конечно буду. Иначе мне придется встречать его с мадам Лоик. Если эта негодяйка Агнесс не приедет. Но до него еще – почти месяц!
– Постой, какая негодяйка? Я хочу, чтобы мы были вдвоем! – Пьер нахмурился, что-то вспомнив. – Правда, у меня тоже – Шарль…
Жозе выпрямилась, уставившись невидящими глазами в пространство, и быстро убрала руки с его воротника. Да, таких совпадений не бывает, но она теперь каждый раз будет вздрагивать при упоминании этого имени…
7
Двадцать пятого декабря Жозе проснулась рано утром у мадам Лоик. Было темно, за окном большими хлопьями валил снег, клубясь в свете уличного фонаря. Она посмотрела на часы и на телефон. И то и другое показывало: шесть пятнадцать. Ее знобило, как при высокой температуре, хотя объективной причины для этого не находилось. Пробравшись на кухню, Жозе стала варить кофе: раз уж проснулась – надо заняться каким-нибудь делом, хотя бы для того, чтобы руки перестали дрожать! Когда она разбила чашку, мадам Лоик еще спала. Кое-как справившись с лужей густого кофе на полу, Жозе налила себе еще бодрящего напитка и теперь цедила его не спеша, вспоминая вчерашние события.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});