пора идти. Мы в одном дне пути от нашей главной цели. Я резко встал и накинул на себя рюкзак. Этой ночью я освободился. Я уже не был таким скованным и зажатым по отношению к другим. Я испытывал к ним сострадание. Теперь я понимаю, что они представляют из себя на самом деле. На примере моих снов я понял, что не должен ставить клеймо на каждом из них. Возможно, некоторые делали то, что делали, не из-за ненависти к окружающим, а от глубокой ненависти к себе.
Однако, когда мы уже вышли из лагеря и я окончательно проснулся, меня испугал такой ход мыслей. Конечно, такое невозможно простить или забыть. Конечно, этих людей нужно обходить стороной, и единственное, чем я могу им помочь, – это не допустить их уход из города. О чем я только думал?
Часть 37
Леон начал меня готовить к тому, что мы будем делать в городе. Что будем брать и как будем это делать. Основная цель – еда. Но еще нам нужно посетить склад с техникой. Город А не такой, как все остальные. Он гораздо больше и агрессивнее, сказал Леон. Если нас встретит ZENO, скорее всего, он нас убьет без сканирования. В этом городе мало людей – дронов гораздо больше. Никто в нем не производит ни воду, ни еду. В этот город ее поставляют из других городов. В нем находится основное оставшееся правительство.
Леон заулыбался в уже привычной для меня манере и рассуждать о городе А. Он называл его памятником погибающего человечества. Последний оплот нашей бездарности и классового неравенства. Он начал поднимать темы, которых я так избегал все время, и мое молчание он тоже отметил. О том, что, даже когда людей превратили в бесчувственных кукол, обязательно должны быть те, кто ими руководит. Нужен ревизор конца света. Он сказал, что заметил, как я всю дорогу избегаю разговоров с ним. Что я ничуть не лучше тех, кто принимал участие в массовых войнах и бессмысленном насилии. Ведь я просто избегаю этого. А когда избегаешь, то чувствуешь себя в большей безопасности. Ты всегда можешь осудить тех, кто проиграл, без вреда собственному здоровью. Леон завелся, он все больше комментировал наши с ним взаимоотношения. Будто ждал, когда мы будем почти у цели, чтобы мне при желании было сложнее уйти. Он говорил, что мне пора выбрать того, окончательную моральную сторону. Стать тем, кто чувствует и знает цену этому, или избегать любых некомфортных чувств, и тогда мне просто лучше вернуться в город F. Когда он договорил, я хотел сказать ему все, что думаю о нем. Но это было бесполезно. Единственное, как я могу доказать, что он ошибается, – это построить лагерь без допустимости насилия, при тщательном выборе обитателей и создании доброго населения за городом.
В городе А дым не такой. Город хорошо просматривается. Возможно, он носит символический характер, но трубы выше, чем у остальных городов, их четыре. Нам главное не соваться в район, где производят дронов. Это самое опасное место. В остальных можно проскочить, если будем скрытыми. Важно взять Zen-Tes, чтобы быстро вернуться в лагерь F. Иначе все было напрасно. Я представил, как из-за меня Леон может вернуться в лагерь, в котором больше нет тех людей, которых я встретил. Как их каннибализм может вывести на новый уровень. Лагерь повергнется в хаус. Люди начнут поедать друг друга, чтобы продержаться еще один день. Каждый кусок сырой плоти, который они сожрут, будет на моей совести. Я буду причастен к этой трагедии. Эта мысль заставила идти меня заметно быстрее, но Леон остановил меня. Он напомнил мне, что лучше идти днем, чтобы ускользнуть из лагеря ночью. Я сказал, что не выдержу. Я не смогу всю ночь ждать, нам лучше пойти, как только мы дойдем до города. Как только мы увидим город, нам нужно проникнуть в него, забрать все, что нужно, и как можно скорее вернуться. Я начал задыхаться, и мне пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Мысли о том, как в лагере города F произойдет то, что случилось прошлым днем, мешали мне думать о чем бы то ни было еще. Леон не хотел соглашаться, но, глядя на меня, он решил рискнуть, аргументируя тем, что если я буду всю ночь мариноваться в своем состоянии, то мы точно погибнем. Я успокоился, и мы пошли дальше. Я торопил Леона, он пытался рассказать мне как можно больше деталей. Держимся стен, ложимся на пол и закрываем все участки кожи, если видим дрон. Он нас не заметит, если мы будем в его слепой зоне. Сначала идем за едой, техника второстепенна. Нельзя бежать, мы должны найти Zen-Tes как можно ближе к пищевому складу. Он остановил меня и сказал самое главное: если мы встретим человека, ни за что не прикасаться к нему. Если мы опоздали и в городе A знают о нас, то лучше броситься в смертоносные объятия ZENO, чем протянуть руку людям в этом городе. Потому что после этого рукопожатия я больше никогда не смогу быть собой. Я утону в личностях главных смотрителей. Я перестану чувствовать свои эмоции, они заполнят всю мою личность навсегда.
Часть 38
Этот город не был окутан таким же туманом, как все остальные, но он был окружен чем-то другим, незримым и более ужасным. Мы были на расстоянии 10 минут ходьбы от него, и я не мог поверить в его масштабы. Он словно охватывал половину земного шара. От него веяло жестокостью, стальным ужасом. Даже на таком расстоянии я будто слышал, как дроны сканируют каждый клочок земли. Я пытался вообразить, насколько их там много. Было темно, но все просматривалось хорошо. Город был наполнен светом, исходящим из разных его уголков, но все равно было понятно, что придется пробираться на ощупь. Леон выбросил все лишнее из рюкзака и был готов идти. Я должен был найти что-то на месте, чтобы собрать как можно больше еды. Когда Леон в очередной раз попросил меня дождаться утра, я сделал шаг вперед и не остановился. Он догнал меня, и мы направились в сторону города. Леон вел нас к разлому в стене, через который мы могли войти. Складывалось ощущение, что в каждом из городов, в котором я был, не было ворот или дверей для входа. Только руины, через которые можно было войти.
Как только мы вошли в город,