Читать интересную книгу Пламенный цветок (СИ) - Ризман Мира Keganis

Воцарившаяся звенящая тишина напрягала. Рениса осторожно оглядела корабль в поисках команды, но не уловила никакого движения. Галеон будто бы вымер. Он вяло дрейфовал в неизвестном направлении: вокруг было только бескрайнее безмятежное море.

Рениса несмело отошла от люка и, продолжая опасливо озираться, направилась к лестнице ведущей наверх. Выйдя на залитую лунным светом палубу, она заметила тусклый желтоватый свет, исходивший из капитанской каюты. Рассудив, что там вполне мог находиться Данье, Рениса засеменила по шкафуту. До квартердека было ещё с десяток шагов, когда огромная тень, выросшая за спиной, накрыла её. До ушей донеслось тяжёлое рваное дыхание, а затем и утробное рычание. Рениса, боясь оглянуться, припустила из-за всех сил, но хозяин тени и не думал отступать. Глухой топот многочисленных то ли ног, то ли лап намекал, что этот некто вовсе не один. Впереди маячила заветная лестница, ведущая к юту, но Рениса с подступающей к горлу тошнотой понимала, что ей нипочем не взобраться на неё, избежав столкновения с преследователями. И змеиный облик тут мог стать разве что помехой! Она потратит бесценные секунды, и её попросту затопчут. Неизвестные твари уже дышали в спину, и несколько раз чья-то протянутая когтистая лапа задевала платье. Последний такой замах вспорол рукав, разделив его на две части.

Задыхаясь от страха и бега, Рениса влетела на первые ступеньки и даже попыталась карабкаться, но новая жуткая тварь, издав боевой клич, слетела с бизань-мачты и устремилась прямо на неё. У чудовища оказались размашистые крылья, огромный клюв и горящие, словно у волка, жёлтые глазища. Секундное замешательство, вызванное появлением крылатого монстра, помогло прочим тварям добраться до неё. Чья-то мощная когтистая лапа вцепилась в ворот платья. Ткань затрещала по швам, принимая удар на себя. Рениса же мёртвой хваткой держалась за перекладины-ступеньки, в панике понимая, что оказалась окружена неведомыми чудовищами. Мохнатые лапищи, склизкие щупальца и стальные клешни дёргали за юбки, разрывая их в клочья, цеплялись за ноги, надеясь содрать её вниз. В конце концов, им это почти удалось. Покрытая чешуёй пятерня удачно схватилась за ногу и потянула на себя. Рениса чувствовала, как её стаскивают с узкой ступеньки. Попытавшись отбрыкиваться свободной ногой, она в итоге угодила в ловушку. Вторую ногу оплели щупальца, да так плотно, что в попытке избавиться от новой напасти, Рениса соскользнула со ступени и повисла безвольным мешком. Крылатый монстр, кружа, заходил на посадку, когда платье не выдержало и начало расходиться на куски. Костяшки пальцев побелели от напряжения, но Ренисе всё ещё удавалось удерживаться в подвешенном состоянии.

«Это конец!» — подумала она, когда по её рукам прошёлся непонятный стрекающийся отросток. Кожу обожгло так яростно, что Рениса не смогла сдержать отчаянного крика. Пальцы непроизвольно разжались, и она свалилась прямо в гущу чёрных тел с безумными горящими глазами. Сотни лап, рук и щупалец обещали растерзать её на части, но внезапно дверь капитанской каюты распахнулась, и из неё повалил серебристый туман. Он быстро заклубился, стелясь по юту, и в долю секунды перевалил через борта, заволакивая палубу. Твари с визгом и поскуливанием разбежались врассыпную. Рениса шлёпнулась на дощатый пол, сильно ударившись коленями и локтями, а затем туман накрыл её. Его серебристые капли напоминали тонкие иглы и больно впивались в открытую кожу, но странное ощущение тут же исчезло, едва плотная дымка начала рассеиваться. В гробовой тишине вновь спустившейся на корабль особенно зловеще звучали приближающиеся шаги. Тихонько позвякивала пряжка сапогов, и гулко стучали подбитые железом подошвы.

— Я же просил вас, сэйлини Рениса, не выходить из каюты! — В голосе Данье явно прослеживались нотки мрачного недовольства.

Филипп склонился над ней и галантно подал руку.

— Принцесса… — всхлипывая и пытаясь хоть как-то прикрыться остатками платья, жалобно простонала Рениса. — Шторм… она разбила лоб… Кровь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она опёрлась на руку Данье и с трудом поднялась. Ноги сводила судорога, и они предательски подкашивались. Заметив эти трудности, Филипп подхватил её и потащил к юту. Рениса сидела на его руках ни жива, ни мертва, заливаясь краской и стараясь не дышать. Ей было неимоверно стыдно и неловко. Однако у лестницы Данье смутил её ещё больше:

— Вам придётся меня обнять и держаться покрепче, иначе нам с вами никак не добраться до капитанской каюты.

Рениса, трепеща всем телом, прижалась к Филиппу и сцепила руки у него на шее. Он, придерживая её одной рукой, принялся подниматься. Она же решительно не понимала, что с ней происходит. Казалось бы, ей стоило умирать от стыда, но вместо этого её сердца будто бы сошли с ума, начав нервно и взбудоражено стучать в груди. Она ловила себя на совершенно диких и неуместных мыслях: странное желание вдохнуть поглубже лёгкий цветочный аромат, исходивший от тела полукровки (подумать только, ещё совсем недавно её едва ли не выворачивало от подобного запаха!) перемежалось с более безумным позывом коснуться губами его шеи или волос. Она, верно, сошла с ума! Во всяком случае, других объяснений Рениса для себя не находила.

Филипп внёс её в каюту и, усадив в просторное обитое бархатом кресло, стащил с себя камзол и протянул ей. Этот жест вызвал новую волну удушающей стыдливости. Рениса спешно схватила камзол и поплотнее закуталась в него, стараясь гнать от себя все тревожащие мысли. От платья почти ничего не осталось, впрочем, жуткие твари добрались и до белья. Нижняя сорочка была исполосована так, что превратилась в неряшливую бахрому и мало что прикрывала. Поджав под себя голые ноги, Рениса осторожно покосилась на Данье. Тот повернулся к ней спиной и занялся свечами.

— Так что случилось с принцессой? — спросил он, когда приятный свет окутал необычную каюту.

Вспыхнули, подобно языкам пламени, алые портьеры, а со стен на Ренису воззрились множество старинных карт. В каюте было много добротной мебели, излишне вычурной и помпезной, стиль которой давно вышел из моды, и нечто подобное ныне можно было отыскать разве что в забытых демонами вампирских замках. Рениса дрожащим голосом поведала о недавних событиях и о тревожащем состоянии принцессы. Она ожидала, что Данье отчитает её за бестолковость и нерасторопность, но вместо осуждения услышала совсем иное.

— А я уж подумал, что это ваша кровь, — с явным облегчением произнёс Филипп.

Неужели он волновался о… ней? Рениса тряхнула головой и впервые взглянула на свои руки. Кровавые потёки замысловатым узором щедро украшали кожу. Она только могла предположить, как выглядит её лицо. Наверняка, тоже всё перепачкано!

— Я оставлю вам воду для умывания, но очень прошу не покидать этой каюты. Я сам навещу принцессу и займусь её ранами! — объявил Филипп, суетливо заметавшись по комнате. Он отдёрнул одну из портьер, за которой обнаружилась ниша с полками. Филипп выхватил небольшой резной сундучок, затем вытащил откуда-то снизу глубокую лохань и, выставив её на сундук, рядом с небрежно брошенным полотенцем, переставил с рабочего стола полный кувшин. На этом он торопливо откланялся и вышел. Рениса ещё некоторое время тупо продолжала сидеть в кресле, слушая его удаляющиеся шаги. И лишь поняв, что Данье спустился к грот-мачте, неохотно поднялась и поплелась к лохани.

Умывалась она тщательно. Кровь обнаружилась не только на лице, руках и шее, но и на груди и плечах. К удивлению Ренисы, после встречи с жуткими тварями у неё на теле остались только многочисленные синяки и тонкий ожог, протянувшийся по костяшкам пальцев. Но ни царапин, ни ссадин. Разве что от пережитого ещё какое-то время тряслись колени, и сердца никак не могли угомонить свой бег. Но если не считать испуга, то в остальном можно было сказать, что от встречи с монстрами она не сильно пострадала. Пожалуй, вся злость и безумие досталось именно платью. Напрасно Рениса пыталась привести в порядок юбки — длины оборванных кусков просто не хватало, чтобы прикрыть ноги. Ещё хуже дело обстояло с лифом. Пропитанное кровью платье разодрали до ниток, как и нижнюю сорочку. Стащив с себя мокрые и липкие остатки, Рениса оглянулась в поисках чего-то на замену, но кроме бесчисленных штор, в каюте не было ничего подходящего. Подумывая, не завернуться ли в одну из портьер, она подошла к ближайшей и отдернула её. За шторой обнаружился мутный иллюминатор, за которым ничего толком было не разобрать, кроме расплывчатых светящихся пятен луны и звёзд. За следующей портьерой Ренису ожидал комод, ящики которого были плотно закрыты на хитрые замки. Новая штора скрывала за собой небольшой альков с широкой кроватью, застланной алым покрывалом. Эта находка смутила Ренису, заставив резко задёрнуть портьеру и перейти к другой. Она постаралась отогнать от себя непристойные мысли, тут же ворвавшиеся в её голову. Почему-то сразу вспомнилось, как мало на ней было одежды, когда Данье подхватил её на руки. А предательская огромная Онио, зависшая в небе, светила так ярко, что едва ли он мог чего-то не увидеть! Чувство жгучего стыда заставило Ренису заметаться по каюте. Ей отчаянно не хотелось вновь предстать перед Данье с обнажёнными ногами! Но удача не спешила улыбнуться ей. За новой портьерой оказалась книжная полка, уставленная толстенными фолиантами в тёмных обложках, потом был снова запертый шкаф, и лишь спустя ещё несколько ниш Рениса, наконец, наткнулась на гардероб. Несколько самых больших сундуков оказались закрытыми. К счастью, нашёлся и тот, в котором торчал ключ. Отперев замысловатый замок, Рениса с интересом уставилась на содержимое. Немногочисленные вещи были довольно странными. Вся одежда оказалась исключительно чёрного цвета, а размер намекал о более плотно сложенном хозяине, что совсем не вязалось со стройным и долговязым полукровкой. Впрочем, Рениса не собиралась привередничать. Она потянулась за ближайшей рубашкой: её причудливый крой с завязками на груди отдавал стариной, но ткань была мягкой и гладкой, приятно прилегающей к коже. Рениса сбросила камзол и торопливо надела на себя сорочку. Она была достаточно большой, что вполне сошла бы и за платье, будь она чуть длиннее. Но, увы, сорочка доходила только до колен, потому Рениса вновь принялась перебирать чужие одежды и весьма обрадовалась, отыскав бриджи, которые всё равно оказались настолько велики, что пришлось подпоясать их атласной лентой. Подходящего пояса она так и не нашла.