— У нас нет крыльев…
— Да, нет… но я — из племени, которое некогда летало, — ответил Арскейн, и в его спокойном голосе звучала какая–то ирония. — Мы найдем путь отсюда, по которому эха падаль внизу не сможет следовать. Давай–ка поищем его.
Они прошли из одного коридора в следующий, заглядывая по пути в комнаты. Но везде обнаруживали лишь остатки мебели и истлевшие кости. В третьем коридоре были двери, выходившие в шахту. Но все они были закрыты. Потом, в дальнем конце одного из боковых коридоров Арскейн рывком распахнул последнюю дверь, и они вышли на лестницу, которая вела и вверх, и вниз.
Мимо них пронеслась Лура, бросившаяся вниз по лестнице и исчезнувшая, как всегда, бесшумно, как это она умела делать. Они присели на корточки в сумраке, дожидаясь ее возвращения.
Лицо Арскейна приобрело сероватый оттенок, но вовсе не из–за отсутствия света. Усилия, которые он прилагал, поднимаясь по лестнице и сражаясь с дверью, не могли не сказаться, и теперь это проявлялось. Он осторожно прислонился больным плечом к стене. Форс медленно нагнулся вперед. Теперь, когда они не двигаются, можно и прислушаться к посторонним звукам. Он слышал топот шагов Луры, шорох рассыпавшегося в порошок щебня, который ее лапы потревожили где–то.
Ничто с виду не свидетельствовало о пользовании Зверолюдьми этой лестницей. Но… вот Лура остановилась! Форс закрыл глаза, выбрасывая из головы собственные мысли, пытаясь, как никогда прежде, уловить мысленные излучения из сознания огромной кошки. Ей не угрожает никакая опасность, но она в замешательстве. Путь перед ней закрыт таким образом, что она не может пробраться. И когда ее коричневая голова снова показалась над верхней ступенькой, Форс уже знал, что, идя вниз, они не выберутся отсюда. Он сказал об этом Арскейну.
Рослый южанин, устало вздохнув, поднялся на ноги.
— Так. Значит, нужно идти вверх… но медленно, товарищ. Эти лестницы Древних могут поразить воображение кого угодно!
Форс перекинул его руку через свое плечо, беря на себя часть веса более могучего южанина.
— Медленно… нам ведь придется идти еще целый день…
— И, возможно, всю ночь, и еще несколько дней. Ну пошли… друг.
Через пять пролетов Арскейн тяжело сел, потащив за собой Форса. И горец был рад этому привалу. Они поднимались медленно, конечно, но теперь его нога заныла qx боли, а воздух со свистом вырывался из легких, и он уже чувствовал уколы боли под ребрами.
Некоторое время они просто сидели, восстанавливая дыхание. Потом Форс с тревогой заметил, что сквозь щели в полу солнечный свет уже начал блекнуть. Он подполз к окну и выглянул из него. Сквозь рваные зубья разрушенных зданий он увидел воду озера и солнце, низко нависшее над горизонтом на западе. День уже подходил к концу.
Арскейн, когда он ему сообщил об этом, встряхнулся.
— Теперь пора поесть, — заметил он. — И, возможно, нам придется слишком часто подкреплять свои силы из твоей фляги…
Вода! Форс совсем забыл о ней. И где внутри этого лабиринта коридоров и комнат они найдут воду и еду? Но Арскейн уже поднялся на ноги и переступил через порог двери, которая вела в остальные помещения, расположенные на этом этаже. Птицы… Форс вспомнил, что они гнездятся здесь… Вот что может быть ответом — птицы!
Но они вышли в длинную комнату, где под их ногами оказалась какая–то мягкая ткань. Здесь было множество столов, и вокруг каждого — стулья. Форс уловил блеск металла, разложенного в полном порядке на ближайшем столе. Он поднял предмет. Да это же, несомненно, вилка! Значит, это место, где ели Древние. Но еда… любая еда должна была давным–давно пропасть.
Он сказал это только для того, чтобы увидеть, как Арскейн покачает отрицательно головой.
— Это не так, товарищ. Я бы скорее сказал, что судьба благоволит к нам так, как совсем к немногим. В своем путешествии на север мне повезло наткнуться на похожее место, и в находившихся дальше комнатах поменьше я обнаружил множество банок с едой, оставленных Древними, но еще сохранившимися в хорошем состоянии. Той ночью я попировал так, как вождь во время начала праздника Прихода Осени…
— Поесть пищу, обнаруженную в древних местах, означает подвергнуть себя смертельной опасности. Это закон! — упрямо повторил Форс. Но он пошел следом за Арскейном, когда тот двинулся к двери в дальнем конце комнаты.
— Пища бывает разных видов. Я понимаю так: содержащий ее контейнер должен быть совершенным — без единого изъяна. Даже я, ничего не знающий об этих мертвых местах, могу догадаться об этом. Но я жив, разве не так, и я ел пищу, оставленную Древними. Мы не сможем сделать это, если только не поищем ее здесь.
Арскейн, пользуясь своим прежним опытом, вывел их в комнату, где на стенах висели полки. Стеклянные банки и металлические контейнеры были выстроены рядами на полках, и Форс изумлялся этому изобилию. Но южанин начал медленно ходить по всему помещению, внимательно приглядываясь к стеклянным банкам и игнорируя металлические, порыжевшие от ржавчины. Наконец он вернулся, неся в руках шесть бутылок, и поставил их на стол в центре комнаты.
— Смотри хорошенько на крышки, товарищ. Если не увидишь никаких дефектов, тогда сшибай их и ешь!
Спустя десять минут они обсасывали липкие пальцы после жадно проглоченных фруктов, законсервированных в банках задолго до их рождения. Сок утолил их жажду, и Форс прислушался к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Лура тоже пировала… ведь птицы гнездились здесь.
Арскейн воспользовался своим ножом, чтобы открыть крышку еще одной банки.
— Нам не нужно беспокоиться о еде. И завтра мы найдем путь отсюда. На этот раз Зверолюди этих мертвых городов наткнулись на равных себе!
И Форс, сытый и довольный, согласно кивнул, чувствуя такую же, как его товарищ, уверенность.
Глава 8. ТАМ, ГДЕ КОГДА–ТО ЛЕТАЛИ ЛЮДИ…
Ночью они удобно расположились на кучах сгнившей ткани, которую они натаскали, и отлично выспались. Поднявшись, они подкрепились едой и напитками из запасов на складе. Затем они стали снова подниматься по лестнице, пока та не закончилась платформой, некогда окруженной огромными застекленными окнами. Под ними во всей своей увядшей славе раскинулся город. Форс узнал дорогу, по которой он в первый раз въехал в город, и указал рукой на нее. А Арскейн в свою очередь показал на ту, по которой он двигался на восток.
— Сейчас мы должны отправиться по дороге на юг… прямо на юг…
Услышав это замечание, Форс коротко рассмеялся.
— Но нам еще предстоит выбраться из этого здания, — возразил он. Однако у Арскейна был готов ответ на это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});