– О боже… То есть… Я хотела попросить разделать… Ой.
– Эля, да?
– Угу. Эля.
– Так вот, Эль, расслабься, окей? И давай сюда свои устрицы, – понял я ее затруднение, разглядывая сваленные в раковину дары моря. – Я открою. Че Швед вообще вам это дело доверил?
Взял самый большой нож и легко стал вскрывать раковины.
– Красивая у вас девочка.
– Ты про Есению?
– А? – смутилась Эля. – Так зовут вашу яхту?
– Нет, – засмеялся я. – Так зовут мою девочку.
В общем, недопонимание у нас вышло. Правда, выяснить, что да как, не успели. В кухне нас догнали Вера с Есенией.
– А вот и я! Знакомься, Эль. Это Есения.
– Очень приятно. Эльвира. Эля, – представилась та. – Как вам в наших краях?
– Отлично. Я здесь родилась. В смысле, на острове, – смущенно улыбнулась Есения.
– Ты не похожа на островитянку.
– Последние годы я жила в столице. Сначала училась в балетном училище, потом несколько лет служила в театре.
– А теперь…
– Теперь я в труппе здешнего театра числюсь.
Есения неуверенно на меня взглянула. И я все понял… Понял, что если ее позовут назад, она все бросит. Внутренности резануло.
– Скажи, Есения, а балерины пьют? – донесся сквозь шум в ушах голос Эли. Есения хлопнула глазками и рассмеялась, чуть сглаживая смехом мой страх.
– Извини, представила, как бы выглядел танец маленьких лебедей, если бы лебеди вышли на сцену под мухой, – заливаясь, пояснила она, вызывая всеобщий смех.
– Так тебе наливать? Возраст позволяет?
– Вообще-то мне двадцать два.
– Правда? Я думала – меньше.
– Это мое проклятье, – кивнула Есения, забирая бокал из рук Веры.
– Ну, что, вам достаточно устриц, девочки? Может, пойдем наверх? Там хорошо, – предложил, закинув руку Сене на плечико.
– Да-да. Идемте, нам Вера еще лекцию обещала.
– А на какую тему? – оживилась Есения.
– Вообще я специализируюсь на местной фауне. Аборигенам вроде тебя мой рассказ, наверное, покажется скучным.
– Не прибедняйся, Вера Ивановна, – вздохнула Эля. – Твои лекции набирают миллионы просмотров не просто так. Уверена, мы все узнаем для себя что-то новое.
Захватив с собой по бокалу и по блюду с всякими вкусностями, поднялись на палубу. Хорошо было. Солнце нехотя пробивалось сквозь тучки. Мимо проплывали острова. Вера что-то рассказывала, мы с мужиками закинули удочки, предварительно раскочегарив старенькую коптильню…
– Мишка! – закричал кто-то из гостей, обращаясь к смешному мальчику – сынишке той самой Эли. – Япончик… Иди к дяде Славе, у меня пострашнее чудище!
Тоже Слава. Надо было своего Славку позвать. Встал бы между двух – загадал бы, как в детстве, желание.
– Моего сына зовут Михаил, Слава, окей? Давай без прозвищ, – отбрил шутника отец того самого пацана. Я чуток не понял возникшего напряжения, но не стал вдаваться в подробности. Судно качалось, время лениво ползло вперед. Рыбка закоптилась, мы расселись за столом. Завязался разговор, в котором я практически не участвовал, кайфуя от Сеньки в моих руках, массируя ее шейку.
– Намешалось тут всего – будь здоров, – заливался соловьем все тот же Славка. – Генетическая Санта Барбара! Мы ж как? Дай бог, если своих прабабок знаем, а кто там дальше – неведомо.
– Ну а на кой тебе это знать, Слав?
– Как это? А вдруг у меня в предках – короли?
– Семейные деревья всех ныне живущих со всеми ранее жившими сплетаются в непроходимые заросли уже поколений через тридцать.
– И что это означает?
– То, что все мы друг другу братья, – усмехнулся Юра – муж Эли. Я не всех гостей заполнил, но на этого мужика обратил внимание.
– Все равно ничего не понятно. Вот допустим, ты выглядишь как среднестатистический европеец, так?
– Слав, заканчивай базар, – вмешался еще один гость. У меня опять возникло странное ощущение, что все вокруг знают что-то, чего не знаю я. Наверное, этого следовало ожидать, приглашая на яхту незнакомых людей. Есения напряглась.
– А что я такого говорю? Европеец же? Ну! А Мишка – япошка. И как так получается? Ну, если отбросить вариант, что он от соседа… – загоготал шутник.
– Ты сейчас на что намекаешь? – вскипел Юра, поднимаясь из-за стола.
– Юра! – попыталась успокоить мужа Эля. – Юр, успокойся…
– Какой, на хер, сосед?! Ты сейчас на что, блядь, намекаешь?
– Да ни на что. Ты какого фига закусил удила, Юр? – вроде как пошел на попятный Слава. – Не знай я, что Элька в тебя влюблена как кошка, подумал бы, что тебе правда глаза колет…
И вот тут и началась драка. Хорошо, блин, погуляли. Ничего не скажешь. Я ссадил испуганную Есению с рук и встал, чтобы помочь растащить двух идиотов. Как раз когда маленький сын Эли и Юры, тот самый Мишка Япошка, выпал за борт.
От автора: история Эли и Бутенко - "Лекарство от одиночества"
Глава 15.1
Глава 15.1
Чуть более чем за год до основных событий
– Есения, малышка, ты тут?
Я до того погрузилась в свои мысли, что не услышала, как Артур спустился по лестнице. Чашка в руке дрогнула, несколько обжигающе горячих капель упали на руку:
– Ой! Напугал.
Вершинин подошел ближе и обнял меня с каким-то совершенно непонятным отчаянием.
– Ты как? – шепнул в ухо.
– Немного продрогла и решила заварить чай, – поежилась я от его теплого дыхания, омывшего кожу. – А ты? Всех проводил?
– Скорее уж выпроводил. – В голосе Артура отчетливо послышалась злость. – Ты прости, пожалуйста. Вроде приличные люди. И такая херня приключилась. Испугалась?
Я пожала плечами. Сказать – нет, означало соврать. Я в своей жизни видела не так много драк. А уж когда Мишка полетел в воду… Да у меня просто сердце в какой-то момент оборвалось. У меня, постороннего человека, а как Мишкиным родителям пришлось – не хочу и думать.
Словом, поначалу, конечно, без испуга не обошлось. А потом… Потом только восхищение. Им… моим мужчиной.
– Немного. Но когда ты бросился в воду, я поняла, что все будет хорошо.
Вершинин немного отстранился, чтобы на меня посмотреть. Хлопнул глазами. Сейчас – в простом линялом худи и джинсах он выглядел совсем молодым. И ничего в его облике не свидетельствовало о том, что передо мной мужчина совершенно необъятной величины и веса. Но если задуматься…
– Смотрю, кто-то в меня поверил? – улыбнулся он во весь рот. В этот момент я, кажется, поняла, почему Артур делал это нечасто. Это же какое-то оружие массового поражения – его улыбка! Я замерла, открыв рот, точно как спятившая фанатка.
– Я всегда в тебя верила, – пожала плечами. – С детства. Чуть что – только и разговоров – надо Артура Станиславовича подключить, Артур Станиславович все разрулит.
– Тебя послушать – так я чудо какое-то, а не мужик. Может, ты поэтому так долго крутила носом? – хмыкнул Вершинин, растирая ладонями мои озябшие плечи.
– А?
– Есть мнение, что хорошие домашние девочки предпочитают плохишей.
– Эй! – засмеялась я, ткнув Артура в бок. – Ты вообще забыл, каким я тебя впервые увидела? Какой там хороший парень…
– Тебе ж пять лет было. Неужели запомнила?
– Очень даже. Кое-кто, знаешь ли, производил неизгладимое впечатление, – поддразнила Вершинина я. Он хмыкнул. Обнял меня снова. Мы стояли посреди небольшой кухни на яхте и покачивались в ритм бьющих о борт волн. Не знаю, о чем думал Артур. А я все больше о том, как он изменился за годы. Какого это ему стоило труда. Сколько отняло времени… Вон, у его друзей семьи, жены, дети, а он все один…
– Я так и не поняла, почему эти двое сцепились.
– Да я тоже ни черта не понял.
– Выходит, такого раньше не было?
– Понятия не имею. Я этих ребят впервые в жизни видел. Это друзья Семена.
– Было хорошо. Вера с Элей мне очень понравились.
– Подружились, значит? – довольно заметил Артур.