— Влад, что ты будешь делать, если захочешь недосягаемую женщину?
— Хм… — Влад снял наушники. Посмотрел на пробитую мишень Семена и констатировал: — Два за «молоком» послал. Уж не о соседке ли ты говоришь? Сегодня тебя опять видели с ней.
— Да я привозил ее на опознание.
— Кого-нибудь узнала?
— Не-а. — Семен выпустил всю обойму и крякнул с досады. — Черт! Никак мыслей не соберу.
— Из-за нее?
Семен раздраженно взмахнул макаровым.
— Ты решил меня прихлопнуть? — замер Влад.
— Извини. Сам видишь…
Влад многозначительно хмыкнул, напряг шею:
— Вижу…
Он положил пули точно в середину мишени и удовлетворенно кхекнул.
— Учись, салага! Так что там у тебя с ней?
Да что у него может быть с ней?!
— Ничего.
— Это тебя заботит?
— Слушай, Влад, я уже жалею, что спросил! — рассердился Семен. — Забудь!
— А ты сможешь забыть ее?
Семен опустил пистолет. Сегодня он норматива не выбьет.
— Ты Алену видел?
— Видел. И что?
Семена охватил знакомый жар.
— Знаешь, какая у нее фигура? Кожа? Грудь? Куда мне с моим ментовским рылом да в калашный ряд? Ей соболя да шелка носить, а не авоськи с ближайшего продуктового рынка.
Влад выслушал его и поинтересовался:
— А про грудь-то откуда?..
Семен опять промахнулся и мотнул головой:
— Пошли отсюда, пока нас не попросили.
Влад следом разрядил пистолет, поставил на предохранитель.
— Если так думать, Сема, лучше переезжай, пока крыша не поехала. Это я тебе как аналитик говорю. Последуй народной мудрости: с глаз долой, из сердца вон.
— Поздно…
Гуральник налетел на угол, вскинул брови.
— Я, кажется, в нее того… влюбился.
— Ну ты фрукт, Краснов! Такого я от тебя не ожидал! Я понимаю, была Галя — и то не получилось. Пропустим стаканчик? Ты мне все и расскажешь…
Они добрались до первого ночного бара и заказали холодного пива, воблу, соленые орешки и хорошенько напились. Домой Семен добрался на автопилоте, разделся, рухнул в постель и всю ночь видел сон, в котором с Алены сползает покрывало.
Глава 11. О мечте, которая не сбылась
Допрос мужа убитой Вероники Сосниной проводил Потемкин. Семен присутствовал да мотал на ус.
Потемкин был слишком молод для такого дела и не производил должного впечатления на допрашиваемых. С раскрываемостью у него не ладилось, поэтому маньяка ему нужно было «закрыть» кровь из носа.
— Вы конфликтовали с женой?
Роман Соснин, высокий тип в дорогом костюме, к которому так и просился галстук-бабочка, сидел на краешке стула. На следователя он смотрел исподлобья, отвечал, едва разжимая зубы.
— Ну и что? А вы с женой не ссоритесь?
— Хм… Это к делу не относится. Где вы работаете?
— Менеджером по продажам в фирме электроники.
Соснин назвал адрес фирмы. Семен ее знал, покупал как-то там электрический чайник, который работал около двух месяцев. Потом пришлось его выкинуть и купить новый.
— Хорошо зарабатываете?
— Да какая разница? — вспыхнул Соснин.
Семену надоело наблюдать за фарсом под названием допрос. Он обошел вокруг Соснина, намеренно задевая по плечу.
— Раз вас спрашивают, значит, отвечайте!
— А если я не хочу?
— Тогда мы можем задержать вас до выяснения обстоятельств вашей последней ссоры с женой. Вдруг это мотив? Когда вы ссорились и где?
Соснин спрятал глаза.
— Не помню…
— А я напомню! — Семен сел на краешек стола, наклонился к Соснину. — Вас видели ссорящимися на остановке автобуса недалеко от места, где ее убили. Понимаете? Это гвоздь в крышку гроба.
— Чьего гроба? — помертвел Соснин.
— Вашего, — безапелляционно заявил Семен.
Роман затряс головой, рванул воротничок рубашки и выкрикнул:
— Я ее не убивал!
— Так вы ссорились или нет? — добивался ответа Семен.
— Отвечайте, Соснин! — прикрикнул и Потемкин.
Вдвоем они прижали свидетеля к стене, заставили нервно выдать:
— Да, мы поссорились в тот день! Но больше ничего не было. Я уехал домой, Вероника осталась.
Семен переглянулся с Потемкиным. Вообще-то на хладнокровного убийцу, тем более маньяка, Соснин никак не походил. Слишком жалко он выглядел и глупо себя вел.
— Расскажите, как все происходило, — предложил Потемкин, вытирая пот с красной шеи: в кабинете было жарко. — Только в подробностях.
— Да-да, я сейчас вспомню, — заторопился Соснин.
Семен встал у стены, так, чтобы Соснин видел его постоянно, — раздражающий фактор, так сказать.
— Значит, я следил за ней в тот вечер…
— Почему? — перебил Семен.
— Ну это… Понимаете, я мужик. Я могу бросить женщину, уйти к другой, но когда мне передали, что видели Веронику в компании с каким-то типом… Мне стало обидно.
— Обидно? Что она не бегает, не просит вернуться?
— Что-то ироде того, — кивнул Роман.
В тот вечер он возвращался из компании, где хорошо приложился к вину и пиву. Веронику увидел на улице и вспомнил о ее новом ухажере. Захотел проверить.
— Она меня не заметила. Я шел за ней до метро, спустился, сел в соседний вагон. Она торопилась… К нему, наверное, бежала. Вся такая расфуфыренная, в розовом… Противно аж стало. Как липкий леденец!
— Его вы видели? — спросил Потемкин.
Соснин покачал головой.
— Я подошел к ней в автобусе. Она удивилась, разозлилась. Стала кричать, что я мешаю налаживать личную жизнь… Мне стало обидно. Ну, я не выдержал и ответил. Мы сошли с автобуса и ругались на какой-то остановке. Еще мимо проходила тетка, пыталась нас урезонить. Но я ушел сам… Вероника сказала такое, что я простить уже не мог.
— Что конкретно?
— Это личное…
— Давайте, Соснин. Как на приеме у проктолога. Здесь все свои! — поторопил Семен.
Тот отчаянным жестом взлохматил волосы и сказал, понизив голос:
— Вероника сказала, что ни разу не испытывала со мной оргазма, все время притворялась. Все годы! Что я никогда не удовлетворял ее как мужчина.
— Хм… Я бы тоже обиделся, — вскользь заметил Потемкин.
Соснина нужно было выпускать. Информации — ноль. И усилия коту под хвост.
— Вспомните, может быть, вы видели кого-то, кто показался вам подозрительным?
— Да никого я не видел! — пожал тот плечами. — Вертелся там парень…
Семен переглянулся с Потемкиным, осторожно спросил:
— Какой парень?
— Я не приглядывался. Он толкнул меня, я обругал мимоходом — и все!
— Как он выглядел? Что-то конкретное запомнили? Сможете нарисовать портрет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});