Когда планер коснулся земли, все бросились поздравлять Степанченка. То, что он совершил на планере «Красная звезда», не встречалось в истории авиации. До этого во всем мире еще не имелось безмоторного самолета, на котором оказалось возможным в свободном полете совершить знаменитую нетлю Нестерова.
Отвечая на поздравления, Василий Андреевич с присущей ему скромностью говорил: «Да я-то при чем? Королева надо хвалить. Какую машину создал! Да на ней можно обучать летчиков-парителей высшему пилотажу».
Сергей Королев не знал об успехах своего СК-3. Болезнь не отпускала его. Сергей непрерывно бредил. Температура была за сорок. Он не узнавал мать, дежурившую возле него. Лучшие врачи города пытались помочь. Надежда была только на молодой организм Сергея.
– Если сердце не подведет, очень уж истощен! – сокрушались они.
Две недели Мария Николаевна не отходила от постели сына. Наконец кризис миновал. Сергей начал поправляться. Вдруг новая беда. Он стал жаловаться на головные боли, которые с каждым днем становились все сильнее и сильнее. Местные врачи предупредили – это осложнение после перенесенной болезни. Но все же можно было ехать в Москву. В Москве диагноз подтвердился. Лекарства перестали помогать, и врачи объявили, что нужна операция. Сергей за это время несколько окреп, но вюе же опасность не миновала. Мария Николаевна после тяжелых раздумий дала согласие на операцию. Она прошла успешно, но осталась тяжким испытанием не только для самого Сергея, но и для всех тех, кто его любил и знал.
Организм Королева оказался настолько ослаблен, что пришлось на несколько месяцев оставить работу.
Глава пятая
Союз единомышленников
Хочу быть с вами. Сокращенно ГИРД. Все за. Надо объединяться.
1930 год для Королева завершился явно неудачно. После перенесенного тифа и трепанации черепа сидел дома. Сидел дома на временной инвалидности. Зима стояла капризная – то мороз, то оттепель. В голове часто шумело, бинт казался железным обручем. Время тянулось бесконечно, а сидеть без дела для Сергея невыносимо. Едва стадо чуть полегче, принялся за труд К. Э. Циолковского «Реактивный аэроплан». Эта работа увлекла Сергея, как и все другие книги Константина Эдуардовича.
Читал Сергей внимательно, по несколько раз перечитывал особенно заинтересовавшие места, делал пометки. Идея, высказанные Циолковским, он как бы примерял на себе, кое-что хотелось додумать, что-то попробовать. «Надо попытаться создать ракету для полета в заатмосферное пространство. Дело сложное, прежде надо создать самолет с реактивным двигателем, а прообразом такого самолета должен стать планер на реактивной тяге». Так в сознании Королева накрепко слились два слова «ракета» и «планер» в одно – ракетоплан.
Своей идеей Сергей решил поделиться с матерью.
– Я, кажется, становлюсь мечтателем, строю воздушные замки. Хочу сконструировать аппарат, в мечтах я вижу его. У него нет пропеллера, а летит он с фантастической скоростью, оставляя позади себя, словно комета, огненный шлейф, но признания-то идеи добиться нелегко, а осуществить ее тем более, – с горечью усмехнулся Сергей.
– Не узнаю тебя, Сережа. Ты умеешь достигать своего. В детстве решил стать авиационным инженером, и ты стал им. Ты захотел научиться летать на самолетах – у тебя в кармане пилотское удостоверение. Нет, Сергей, я верю в тебя. Ты прости меня, – впервые повинилась она. – Сколько раз казнила себя, что чуть было не сбила тебя с пути, который избрал. Не обижайся на меня... А без мечты жить нельзя.
А Сергей, даже будучи совсем слабым, не переставал мечтать и работать. Болела не только голова, особенно в слякотную и ветреную погоду, болело все чаще сердце. Болело из-за недавно перенесенной операции, из-за того, что вынужден сидеть сложа руки, из-за того, что Ксана Винцентини еще не дала согласия стать его женой.
Да много ли надо человеческому сердцу, чтобы заныть, заболеть, постоянно напоминать о себе тому, чью жизнь оно поддерживает. И хотя за время болезни в No 2 журнала «Вестник воздушного флота» за 1931 год появилась статья Королева о СК-4; в журнале «Самолет» его рассказ о планере СК-3 и фотографии сидящего в кабине самого автора, а ранее «Вечерняя Москва» назвала его «известным инженером», на душе у Королева точно кошки скребли. Человек неистовый, деятельный, он не мог примириться с тем, что врачи обрекли его на бездеятельность. Королев настаивал на том, что чувствует себя хорошо, требовал, чтобы врачи разрешили ему вернуться к работе.
Бесконечные визиты в поликлинику... Как-то раз после очередного посещения ее Сергей Королев заехал на мотоцикле в ЦАГИ. У самого входа встретил рабочего Михаила Васильевича Хромова, с которым познакомился еще в 1928 году, когда впервые пришел сюда на производственную практику. Он-то тогда и показал студенту кабинет Главного конструктора Туполева.
– Тебе везет, – сказал тогда Хромов, – в хорошие руки попал. Понравишься – у себя оставит. Не у всех характера хватает работать с ним.
– У меня хватит, – ответил студент. С той поры прошло три года, но Хромов сразу узнал Королева, поздоровался.
– Гость или работаешь у нас? – спросил Михаил Васильевич.
– У Григоровича, в группе моторного оборудования.
– ТБ-5, значит. Серьезная машина.
Но тут Хромова позвали, и они расстались. Королев, не встретив больше никого из знакомых, решил поехать на Никольскую, в Центральный совет Осоавиахима. Шел редкий крупчатый снег. Поежившись от холода, подняв воротник кожаной авиационной куртки, Королев поглубже надвинул на голову шапку и нажал ногой педаль. Раз, другой. Двигатель громко чихнул, но тут же поперхнулся и заглох. «Вот так всегда, когда торопишься», – подумал Королев. Снова резко нажал на педаль, но безуспешно, мотор молчал.
На узкой улочке появился какой-то прохожий в кожаном пальто-реглан, кожаной шапке, с заиндевевшими небольшими усами. Он смело подошел к мотоциклу.
– Позвольте, я взгляну, – негромко предложил человек и, не дожидаясь ответа, снял перчатки и бросил их в коляску. Покопавшись в машине, он потом несколько раз ударил ногой по выхлопной трубе. Оттуда, словно битое стекло, посыпались льдинки.
– Где вы столько снега набрали? Он в тепле растаял, а пока мотоцикл стоял на морозе, вода застыла.
– Спасибо, – поблагодарил Королев незнакомца, досадуя на свою недогадливость, и нажал педаль. – Мотор, словно освобожденный от плеяа, весело заурчал, выбросив из трубы голубоватое облачко.
– Не огорчайтесь, такие случаи не раз встречались и в большой науке. Досадный пустячок, и все прахом. Вот совсем недавно запускал свой двигатель, а в сопло попала, не знаю откуда, металлическая крошка. Чуть не изорвался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});