Читать интересную книгу Лучшая половина мафии (Крестная мать) - Линда Ла Плант

София отвезла сына в приют. Ей позволили оставлять его здесь на день, пока она сама работала. Доктор сдержал слово и не только помог ей устроить малыша, но и подыскал работу в пекарне всего в нескольких ярдах от приюта.

Надежда на встречу с Майклом окрыляла ее. Она работала, не щадя себя, и ухитрялась откладывать деньги на поездку в Палермо. Кроме того, она часами сидела возле колыбельки и шила себе новое платье и жакет. Пара туфель, выданная ей в монастыре, должна была дополнить ее туалет.

С тех пор как она видела Майкла в последний раз, прошел почти год. Их сыну исполнилось уже три месяца, и она назвала его Никодемо. София не указала в метрике имя Майкла, желая, чтобы он сделал это сам. У нее была еще одна мечта: крестить малыша вдвоем с Майклом…

Она подсчитала, что сможет заработать необходимые для поездки и содержания сына деньги за три месяца. К тому времени ей не нужно будет кормить его грудью. Новое платье было готово, туфли, которые она надевала очень редко, чтобы не трепать зря, стояли начищенные. София гнала от себя прочь сомнения в успехе поездки и сказала в приюте, что по возвращении заберет сына насовсем.

В приюте содержалось пятнадцать младенцев, а также был устроен детский сад для пяти- и шестилетних детей. Заведение существовало за счет благотворительности и поддерживалось церковью. Детей часто усыновляли, особенно новорожденных. Девушки, которые надеялись устроить личную жизнь, охотно подписывали отказные документы. Бездетные пары платили за возможность усыновить ребенка, хотя об этом предпочитали не говорить. Матери-одиночки иногда просто уходили и не возвращались. Церковь ввела правило о том, что, если мать уезжает по какой-то причине из округи, она должна дать согласие на то, что ее ребенка отдадут на воспитание, если она не вернется в течение трех месяцев. София без тени сомнения подписала бумаги.

Глава 6

Грациелла была сильно встревожена. Ее сын заболел! Он не захотел говорить об этом по телефону, значит, дело плохо. Роберто догадался о том, что что-то стряслось, по лицу жены.

— Майкл звонил только что. Сказал, что приедет в понедельник. Похоже, он заболел. Я и половины не поняла из того, что он говорил. Но ему нужны деньги.

— Что? Ведь я и так увеличил его счет до…

— Ты уверен, что деньги дошли до него?

— Я это выясню, не волнуйся.

Роберто позвонил в банк и узнал, что по счетам Майкла Лучано имеется перерасход в пять тысяч долларов.

Деньги не особенно волновали Роберто, и тем не менее он хотел знать, на что его сын потратил такую сумму. То, что Майкл вздумал приехать домой в середине семестра, тоже было подозрительно. Роберто собрался уже звонить в Гарвард, но передумал и решил дождаться сына и поговорить прежде с ним.

В понедельник у Роберто была назначена деловая встреча, и он отправил в аэропорт вместо себя Константино.

Пол Каролла приник к стеклу, и от его дыхания оно запотело. Когда к самолету подъехал трап, он протер стекло, чтобы лучше видеть пассажиров, которые по нему спускаются. Он сгорал от нетерпения и стал уже убеждать себя в том, что мальчишка не прилетел. Его кулаки невольно сжались. Он готов был разбить стекло, когда наконец увидел его.

Майкл сильно похудел. Его лицо было изможденно, а длинные волосы, казалось, не мыли и не расчесывали несколько месяцев. На плече у него висела гитара. Потертые джинсы и стоптанные тапочки делали его похожим на безработного бродягу. Спускаясь по ступеням, Майкл покачнулся и схватился за поручень.

В эту минуту Каролла вспомнил, как позавидовал когда-то его отцу, вышедшему из самолета в шикарном пальто и с кожаным чемоданчиком в руках.

Злорадно усмехаясь, Каролла наблюдал, как Майкл, превратившийся в жалкую развалину, еле волочил ноги по взлетной полосе. Каролла не сомневался теперь, что отнимет у Лучано все и даже более того. Никто не спасет Лучано — ни Организация, ни вся его хваленая система безопасности. А главное, никому и в голову не придет, что падение Лучано — дело его рук.

К тому моменту, когда Майкл Лучано добрался до таможни, пот лил с него градом. Офицер раскрыл гитарный чехол и попросил предъявить чек на инструмент, так как он куплен в Америке. За гитару следовало уплатить пошлину. Майкл достал бумажник. У него заметно дрожали руки, и таможенник участливо поинтересовался, как он себя чувствует и не нужен ли ему врач. Майкл ответил, что у него грипп. В его мозгу появился очаг боли, которая постепенно распространилась по всему телу. В конце концов у него задрожали и стали подгибаться ноги. Невероятным усилием воли он заставил себя сохранить спокойствие, расплатиться с таможней и выйти в зал ожидания.

Он огляделся в поисках туалетной комнаты. Перед глазами у него все плыло, и он бормотал себе под нос проклятия. Вздох облегчения вырвался у него из груди, когда сквозь навернувшиеся на глаза слезы он разглядел в конце зала дверь с нужной табличкой.

К счастью, там никого не оказалось, Майкл бросился к раковине и принялся плескать в лицо холодной водой, чуть не плача от отчаяния. Ноги у него стали ватными и не слушались, ему с трудом удавалось сохранять вертикальное положение. Незаметно для самого себя он начал оседать на холодный, пропахший мочой кафельный пол. В этот миг его подхватили чьи-то сильные руки и тихий голос сказал, что все будет хорошо. Майкл вцепился в незнакомца обеими руками, умоляя о помощи. Туалетная комната завертелась у него перед глазами, свет стал меркнуть…

Вкрадчивый голос Ленни Каватайо настойчиво требовал денег. Он отпихнул в сторону гитару и начал шарить по карманам у бесчувственного юноши. Пальцы словно одеревенели и плохо слушались его, но наконец нащупали бумажник. Усадив Майкла на пол и прислонив его к стене, Ленни достал деньги и пересчитал их. Затем, опасаясь, что кто-нибудь войдет, он перетащил Майкла в кабинку и закрыл за собой дверь.

Ленни помахал перед лицом у Майкла двумя белыми пакетиками, а когда юноша потянулся за ними, бросил их в унитаз. Он с усмешкой наблюдал за тем, как Майкл Лучано, сын могущественного дона Роберто, чуть не плача, засунул руки в унитаз по локоть. Выходя из кабинки, Ленни подумал о том, сможет ли парень сам уколоться — он выглядел совсем разбитым. Впрочем, это уже не его забота. В любом случае мальчишка долго не протянет.

Тем временем Константино Лучано спорил с двумя офицерами полиции, которые утверждали, что он неправильно припарковал машину. Майкл вышел из здания аэровокзала и, окликнув брата, направился к машине. По пути он едва не сбил с ног двух женщин и даже не обратил на это внимания. Майкл привел себя в порядок в туалетной комнате и надел темные очки, но Константино сразу заметил: с ним что-то не так.

Положив чемодан и гитару Майкла в багажник, он помог брату сесть в машину. От одежды и давно не мытого тела Майкла распространялась такая вонь, что Константино вынужден был открыть окно. Не понимая, в чем дело, он спросил брата, что, черт возьми, с ним стряслось.

Майкл запрокинул голову и рассмеялся. Константино не смог добиться от него ни одного разумного слова, и радость от встречи с братом постепенно обернулась раздражением.

— Ты что, пьян? Напился в самолете? Майкл! Майкл, что с тобой?

Майкл сокрушенно вздохнул и, уставившись в окно, заявил, что у него тяжелое вирусное заболевание, которое полностью лишило его жизненных сил. Он говорил об этом с преподавателями, и те посоветовали ему съездить домой, отдохнуть и подлечиться, а уж потом вернуться к занятиям. Майкл снял очки и в первый раз прямо посмотрел на брата. Его голубые, некогда ярко сияющие глаза показались Константино чужими.

— Мы вылечим тебя, — сказал Константино, сжав руку брата. — Извини, но мне кажется, что маме лучше не видеть тебя таким. Что ты скажешь, если мы сначала заедем в отель, где ты сможешь вымыться и переодеться? От тебя разит за версту.

— Как хочешь, брат, как хочешь.

Они сняли номер в отеле. Константино первым делом наполнил ванну, а затем раскрыл чемодан Майкла. Не найдя в нем ни одной чистой и приличной вещи, он решил выйти и купить брату одежду, пока тот будет мыться.

Проводив Константино, Майкл разделся и с наслаждением погрузился в горячую воду. У него сохранилась хорошая фигура, хотя он сильно похудел. Вены на руках уродливо раздулись, кожа на локтях покрылась струпьями.

Он откинулся на спину и блаженно закрыл глаза. Приятное тепло обволакивало его, он постепенно уходил под воду, проваливаясь в зыбкую дремоту. Когда на поверхности осталась лишь одна голова, Майкл выпрямился, встряхнулся и решил все же хорошенько вымыться перед тем, как покажется дома.

Выйдя из ванной, он приготовил и ввел себе еще одну дозу, после чего тщательно запрятал в гитарный чехол резиновую шину и белые пакетики.