— Не, мне и так норм, — ответил Максим. Действительно ему и не хотелось водки, тем более Таня, отказалась ему ставить укол после построения, узнав, что они собираются на банкет. И теперь, заживающий бок неприятно тянул, напоминая, что подвиги ему пока противопоказаны.
— Ему, по-моему, в кроватку больше хочется, — сказал Димка.
— Ага, хочется, — подтвердил Мохер: — Я после уколов этих все время спать хочу.
— А мы тогда выпьем, да народ? — спросил Олег и, не дожидаясь согласия, принялся разливать по рюмкам водку.
— Вы бы сильно не увлекались, — сказал подошедший Пашка: — Завтра все нужны свежими и отдохнувшими.
— Ну, Папа. Звезду Героя не каждый же день дают! — Олег останавливаться не хотел.
— Я предупредил, а каждый сам решит для себя, — спокойным голосом сказал Пашка.
— Ну, тогда, по рюмахе и хорош? — предложил Олег.
— А давайте, — махнул рукой Пашка: — И мне налейте.
— И нам, — подошли Лёха с Семёном.
— Нас не забудьте, — подтянулись Диана с Таней.
На Пашкином плече кто-то вдруг повис. Не оглядываясь, Пашка перехватил за руку и усадил на стоящий перед ним стул незаметно подкравшуюся Кристину. Она осторожно покрутила головой по сторонам и радостным пьяным голосом заявила: — И мне.
Олег вздохнул, налил рюмку и ей.
— У всех? — на всякий случай спросил он. Не дождавшись новых заявок на пополнение рюмок, провозгласил тост: — Давайте выпьем за этот прекрасный день. День, когда самые заветные мечты многих из нас осуществились. — Тост был единодушно поддержан.
Под многоголосый звон рюмок Пашка тихо пробормотал: — Да уж. — Перехватил ехидный взгляд Дианы, явно прочитавшей его фразу, и быстро опрокинул внутрь чуть теплую водку.
***
По домам шли веселой шумной толпой. Кто-то, обнявшись за плечи, шел и орал веселые песни, кто-то сосредоточенно настраивал автопилот, вбивая в память маршрут до родного дома. Зипка и Олег тащили под руки Кристину, Славка поддерживал Мохера. На повороте к виднеющимся за деревьями пятиэтажкам компания разделилась. Ворчун, Илья, Серега с Михой, оба Димки и Ваня свернули к себе, а остальные пошли дальше.
— Пашка, ты зачем хотел Кристину украсть? — подкралась к мечтательно вышагивающему, глядя на закат, Пашке Диана.
— С чего ты взяла, что я хотел ее украсть? — спросил в ответ Пашка.
— Зипку и Олега ты подсылал?
— Нет.
— Ладно, — Диана отстала.
— Не признается, — сказала она Тане.
— Тогда, по-другому попробуем, — ответила Таня.
Наконец добрались до дома. Парни, шустро совершив умывательные процедуры, расползлись по своим комнатам. Девушки доставили в кровать пьяную Кристину, раздели и уложили. Таня взяла свой чемодан и пошла с обходом по комнатам. Все без исключения она выдавала активированный уголь и строго следила за тем, чтобы он был употреблен по назначению. Мохеру сменила повязку, нанеся свежий слой заживляющей мази. Славке сделала перевязку раненой ноги. Семёну, пожаловавшемуся на боль в горле, вручила упаковку ваты с наказом воткнуть в рот и больше не орать во весь голос песни по дороге домой. У Пашки осмотрела голову и, сочтя процесс заживления операционной раны на голове удовлетворительным, сменила повязку.
— Давай признавайся, что происходит? — Таня закончила манипуляции. Встала перед сидящим на кровати Пашкой и внимательно смотрела ему в глаза.
— А что происходит? — не понял вопроса Пашка.
— К чему все эти рапорты об отставке?
— Я же вам все уже сказал.
— Да ладно ты. Командир отказывающийся командовать, потому что он, видите ли, потерял троих бойцов в ходе рейда. Полк треть состава потерял, и полковник ваш не бежит лапки поднимать кверху.
— Умная, — одобрительно уставился на нее Пашка.
— Рассказывай, а то сейчас остальных позову.
— Не надо, — содрогнулся Пашка и признался: — Я хотел задержать выход в рейд, или вообще его отменить. Мы явно не будем готовы к нему.
— А что это изменит? — Таня села рядом с Пашкой на кровать и приготовилась к долгому разговору.
— А ты психолог? — поинтересовался Пашка.
— Ага, и психолог и даже проктолог при нужде, — подтвердила Таня.
— Жуткая девушка, — Пашка немного отодвинулся от Тани.
— Ты опять начинаешь? — грозно спросила Таня.
— Все. Все. Это даст время роте подготовиться к рейду.
— Ой, балбес. Я вот вас, можно сказать, и не знаю вовсе, но вижу, что вы не обычная рота. И Диана с Кристиной то же самое говорят. Ты думаешь, назначат какого-нибудь командира со стороны, а твои взводные явно не тянут на роль командира роты, и все станет хорошо? Да нифига. Я не знаю, как вы воюете, но я видела на практике в полку других солдат. Они не такие как вы. Совсем. И ты думаешь, что какой-то майор из обычного полка сможет эффективно руководить вашей ротой? Да он угробит всех в первом же рейде.
— Еще раз, умная. А еще и красивая, когда сердишься, — посмотрел на нее Пашка.
Таня смутилась. Вот засранец, умеет же сбить с толку. Она посмотрела на его невинное лицо, увидела глубоко скрытую в глазах смешинку и не выдержала.
— Ты офигел? Сам мне тут о серьезных вещах. На жизнь жалуется. А сам? Ты издевался, да? Весь день? Над всеми? И Мясникову, походу, доложили про съехавшего с катушек командира роты, раз он с тобой там долго о чем то разговаривал. И над ним? Да?
— У-у-умная. И Краси-и-ивая, — протянул Пашка.
Таня взорвалась и принялась лупить его руками. Пашка защищался как мог. Потом не выдержал, схватил Таню в охапку и прижал к себе. Она вырывалась, укусила Пашку за плечо, но тот держал крепко. Еще и гладить рукой по голове принялся, напевая при этом
В детстве цыганка мне одна предсказала будто я
Если сильно полюблю, то любимого сгублю.
Что измены не прощу и жестоко отомщу
Не специально, но со зла превращу его в осла…
Таня затихла. Замерла и, казалось, даже не дышала. Пашка осторожно ослабил захват. Отпустил руки и отодвинулся. Зря. Умело притворившаяся дохлой, коварная девушка мгновенно кинулась на него и принялась щекотать. Пашка свалился на пол и пытался забиться под кровать. Ничего не выходило. Она была повсюду. Ее руки успевали до всех самых щекотных мест. Пашка принялся беззвучно биться головой об пол. Его лицо перекосила гримаса страдания. Он не выдержал и заорал: — Все! Хватит! — Таня не останавливалась.
— Прости! Все! Стой! — орал Пашка.
— Нет, ты за все ответишь! — злорадно прошипела Таня, удвоив усилия. Пашка всхлипывал и содрогался всем телом под умелой щекоткой профессионального доктора. Наконец, он расслабился и замер, безучастный ко всему. Таня остановила пытку.
— Еще? — спросила она? грозно нависая над ним.
Пашка не мог ответить, он с натугой пытался вдохнуть воздух. Его полные ужаса глаза молили не делать этого. Вдруг он замер, лицо его разгладилось, и приняло умиротворенное счастливое выражение. Он лежал и с улыбкой смотрел на нее.
— Эй, что с тобой, — подозревая, что у пациента поехала крыша, спросила Таня.
Пашка лежал на спине и смотрел на лицо Тани. Лампочка на потолке находилась как раз над ее головой, отчего вокруг головы образовался светящийся ореол. Лицо оставалось в полусумраке. Черными точками блестели глаза, длинными тенями пролегли ямочки на щеках, растрепанные в бою волосы красиво обрамляли лицо.
— Ангел, — прошептал Пашка.
— Что-о? — вдруг спросил ангел, наклоняясь ниже, из-за чего волосы почти полностью закрыли лицо. Ангел фыркнул, сдувая в сторону волосы, отчего показалось, что в комнате поднялся ветер.
— Не улетай, ангел, — прошептал Пашка с глазами полными печали.
— Да что ты там шепчешь? — спросила Таня, сдвигаясь в сторону.
— Ай. Ты куда ее дела? — спросил Пашка.
— Кого?
— Ангела.
— Какого ангела?
— Обыкновенного. Ангела, что ли не видела ни разу?
— А ты как будто видел.
— Да. Уже два раза. Сейчас и в больнице. Она меня, сперва, от жажды спасла, а сейчас от тебя спасла.
— Паша, ответь мне честно. Ты таблетки сегодня какие-нибудь пил?