Читать интересную книгу Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 4) - Ю Фельштинский

Эти идеи надо указать в платформе, сделать Центром нашей пропагандистской и агитационной работы. Это есть единственная серьезная подготовка XV съезда. Всякое разводнение этих идей, умалчивание по тактическим соображениям не даст ничего, кроме ослабления. Кризис, который переживает наша партия означает тяжелый кризис революции на много лет. В таком кризисе единственная реальная установка это установка на единомышленников, продумавших вопросы до конца и готовых принять за это все удары. Действовать на мякину можно толь

ко выкристаллизовав ядро знающих чего хотят и беззаветно борющихся за свои цели. Маневрирование необходимо, но он предполагает наличие упругого маневрирующего субъекта.

III

Вопрос о нашем вмешательстве в кампанию о колдоговорах, требует проработки в кратчайший срок нашими профессионалистами и экономистами. Общие рамки наших требований даны платформой. Необходима специализация по отраслям и территориям. В то время, как наши профессионалисты должны подготовить этот вопрос в кратчайший срок, наметить ударные пункты наших выступлений, мы должны продумать тактические вопросы этой кампании. Она ставит ребром вопрос о нашем отношении к беспартийным рабочим, вопрос, выдвигаемый уже неоднократно рабочими от станка. Позиция наша, по существу, должна быть следующая: не вдаваясь ни в какую демагогию, не обещая, чего мы не можем исполнить, мы должны и в ячейках и вне их защищать те требования, которые считаем необходимыми с точки зрения рабочего класса и СССР. Если оппозиционеры -- рабочие от станка - будут защищать эти требования стойко и умело в партийных ячейках, то это неминуемо просочится к беспартийным рабочим. Среди беспартийных, но классово сознательных рабочих, надо вести агитацию за вхождение в партию во имя исправления ее общей линии и особенно по рабочему вопросу. За этот вопрос надо взяться, несмотря на то, что наши фабричные кадры еще слабы. Они будут расти по мере того, как мы исполним эту задачу.

К. Радек

[12 августа 1927 г.]

ПИСЬМО ТРОЦКОМУ

С секретно Дорогой Лев Давидович!

Не начинает ли и внутрь оппозиции проникать тот режим, который установлен большинством ЦК для всей партии и против которого мы (оппозиция) ведем столь упорную борьбу? "Аппаратная верхушка" решает, а все остальные лишь принимают ее решения. Допустимо ли, чтобы 13 оппозиционных членов ЦК и ЦКК делали заявление*от имени всей оппозиции без предварительного обсуждения внутри оппозиции как факта подачи заявления, так и содержания его?

Я, например, считаю ошибкой подачу этого заявления. Даже если считать, что большинство партии настроено за единство партии, против раскола, против фракций, то и тогда вряд ли из этого должно делать вывод о необходимости такого заявления. Ведь большинство партии, несомненно, настроено также оппортунистически, но из этого никто, однако, не сделает вывода, что мы тоже должны делать оппортунисти

* См. сс. 68-69.- Прим сост.

ческие уступки. Правда, факт не исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК неизбежно создаст в широких массах впечатление слабости и растерянности большинства, и поэтому, во имя этого факта, следовало пойти на кое-какие уступки, но с другой стороны, даже и без соответственной интерпретации пленума, факт заявления неизбежно должен также вызвать впечатление, будто сделано оно из страха перед исключением этих товарищей из ЦК,

Но даже если признать, что подать заявление в данной конкретной ситуации было необходимо, разве же нельзя было, во-первых, заранее заручиться обязательством большинства напечатать его полностью, а, во-вторых, разве нельзя было избежать в тексте заявления тех неудачных выражений, которые в нем имеются?

"Мы, разумеется, безусловно, безоговорочно за оборону СССР

при данном ЦК, при данном руководстве ИККИ". Хотя это и верно по

существу, но следовало ли так писать, чтобы создавалось впечатление,

будто мы это руководсгво признаем правильным и хорошим, не следо

вало ли ясно и точно сказать, почему мы за защиту социалистического

отечества даже при нынешнем плохом руководстве ЦК и ИККИ?

О термидорианстве. Тут опять слишком много дипломатии. Ска

зано так, что создается впечатление, будто мы "отвергаем мысль" не

только о том, что "наша большевистская партия стала партией термидо

рианской", но и мысль о том, что термидорианской стала ее официаль

ная верхушка.

"Мы будем выполнять все решения ВКП (б) и ее ЦК". Следовало

ли это говорить? Я полагаю, что оппозиции большой вред принесло

прошлогоднее заявление тт. Троцкого и Зиновьева. Нужно ли было

теперь повторять его тут от имени оппозиции, зная заранее, что против

многих решений ЦК мы будем бороться и что ЦК использует это против

нас, опять упрекая нас в том, что мы не держим своего слова, не исполь

зуем своих обещаний?

"Мы готовы сделать решительно все для ликвидации всех элемен

тов фракций..." и т. д., хотя в дальнейшем ответственность за эти "эле

менты фракций" возлагается на "извращение внутрипартийного режи

ма", но все это так тонко, что никто не поймет этого так, будто мы

обязуемся "ликвидировать все элементы фракций" только тогда, когда

прекратят свое существование указанные "извращения внутрипартий

ного режима". А если мы сейчас не займемся этой ликвидацией, то при

этих условиях нас справедливо смогут упрекать в том, что мы обманы

вали партию.

Быть может, если бы подобные заявления предварительно обсуждались, удалось бы избегнуть таких ошибок. Если даже оппозиционер, считающий это ошибками, остался бы в меньшинстве, то у него все же было бы сознание, что он поставлен перед совершившимся фактом и должен нести ответственность за то, с чем не согласен. Я просил бы обдумать этот вопрос.

Жму руку, Ваш

А. Иоффе Москва, 12 августа 1927 г.

письмо

Уважаемые товарищи! *

Ваш ответ на наше письмо по поводу ссылки тов. Сафарова в Константинополь является новым выражением того режима, против которого так настойчиво предупреждал Ленин и против которого мы боремся и будем бороться.

На наше указание на то, что недопустимая сама по себе ссылка тов. Сафарова в Константинополь осложняется в отношении его лично тем, что белогвардейцы связывают его имя с цареубийством, вы позволяете себе говорить "о недостойном и порочащем звании коммуниста мотиве от трусости". Более немотивированную грубость трудно себе вообще представить! С какого это времени заботы о жизни товарища, которую подвергают опасности без всякого смысла, являются "мотивом от трусости"?! Мы, со своей стороны, не считаем, что мужество за счет других, не оправдываемое интересами партии, есть большевистское мужество. Мы, со своей стороны, не считаем избытком мужества поведение Стали-на-Молотова, ссылающих ряд товарищей, относительно которых они знают, что перед XV съездом эти товарищи будут энергично, по-большевистски, разоблачать небольшевистскую политику Секретариата ЦК.

Вы приводите краткий список наших заграничных представителей, которые, по вашим словам, подвергались и подвергаются той же опасности. Вы называете причастного к цареубийству тов. Уфимцева, находящегося в "центре русской белогвардейщины"; тов. Пятакова -- председателя суда над эсерами; того же тов. Сафарова, проведшего год в Пекине, где, до вашим словам, "нет недостатка в вооруженных русских белогвардейских монархистах". Замечательно, что приводя этот краткий список (его можно было бы пополнить именем тов. Каменева и ряда других), вы называете как раз трех оппозиционеров, высланных именно не по деловым, а по чисто фракционным соображениям. Указание на то, что мы не возражали против высылки этих и других оппозиционеров за границу неправильно. Так, когда сделана была попытка, даже без видимости делового прикрытия, сослать тов. Пятакова в Канаду, Троцкий писал об этом тов. Орджоникидзе; Зиновьев говорил об этом на Президиуме ЦКК. Наконец, мы готовы принять упрек в том, что в прошлом мы давали не всегда достаточный отпор развивающейся и укрепляющейся системе административной расправы над оппозиционерами. Мы намерены в дальнейшем не давать для этого упрека никаких поводов.

По поводу наших возражений делового характера, т. е. по поводу нашего указания на то, что ссылка тов. Сафарова не имеет и тени делового оправдания, вы не находите возможным привести ничего другого, кроме обвинения нас в "отказе подчиняться решению ЦК на другой день после заявления оппозиции (8 августа) о готовности подчиняться всем решениям ЦК", Мы категорически отвергаем ваше утверждение,

* Видимо, написано Зиновьевым. - [Л. Троцкий.]

будто мы 8 августа обязались молчаливо и покорно переносить все факты бюрократического произвола и фракционной расправы, в частности, высылки и ссылки оппозиционеров в предсъездовский период. Вы, вероятно, помните, какими словами Ленин называл такого рода действия. Большевистское подчинение решениям ЦК не имеет ничего общего с покорно-чиновничьим послушанием. Если кто нарушает постановления последнего объединенного пленума, так это вы. Тов. Сталин говорил на пленуме речи о "перемирии". Если эти речи имели какой-либо смысл, так тот, что ЦК, приняв к сведению заявление оппозиции, примет, со своей стороны, меры к улучшению внутрипартийного режима и, прежде всего, к устранению наиболее возмутительных преследований оппозиции, вдвойне недопустимых перед съездом. Этому вопросу посвящена вторая часть нашего заявления от 8 августа, которая была отделена от первой части, но не отвергнута, а передана Политбюро и Президиуму ЦКК. Высылка Сафарова есть одно из проявлений того предсъездовского организационного наступления, которое вы начинаете проводить по всей линии, применяя те самые средства, которые Ленин порицал, как грубые и нелояльные.