Читать интересную книгу "Бывшие. В поисках рая (СИ) - Ольга Ларгуз"

И все-таки… что было до того момента, как я уснула? – это как танец на минном поле. Рванет, разнесет в клочья или обойдется? Ева задержала дыхание, дожидаясь ответа. – Я совсем ничего не помню…

Илья молчал. Нескольких секунд хватило, чтобы в голове Евы родились и умерли разнообразные догадки начиная от самой целомудренной и заканчивая самой распутной.

– Ты была очень милой и, хм… общительной, – Илья предпочитал короткие фразы без деталей и нюансов. Как сказать этой синеглазке, что на вела себя мартовская кошка? Соблазняла, искушала, целовала и прикасалась.

Внезапно перед глазами Евы вспышками замелькали кадры: память начала реагировать на слова мужчины.

Машина, она на коленях Ильи, его горячая кожа под ее пальцами. Он что-то говорил, но звуки проносились мимо, не цепляли память. Только его тело. Его запах. Секс.

Картинки. Обрывки видео, снятого на старую камеру, похожие на сломанные пазлы.

Пламя, разгоревшееся внизу живота, кровь, превратившаяся в кипящую лаву.

Бешеное желание. Безудержная похоть. Ох, мамочки!

– Я сильно к тебе приставала? Я вела себя, как шлюха? Домогалась? – Ева собрала все мужество и посмотрела в яркие зеленые глаза Хана. – Ответь, только честно.

Честно? Хан не мог признаться вслух, как кайфовал от ее поцелуев, отвечал, теряя голову. Срывал с припухших нежных губ громкие стоны и прятал в копилку памяти в качестве самого ценного сокровища. Ласкал ее тело, впитывал запах. Она отвечала. Самозабвенно, пылко. Ее ладони на его теле – незабываемо. Пусть она не понимала, что делала, но в синих глазах светилось удовольствие.

«Трахнуть ее надо, вдумчиво и качественно…» – вспомнил он слова таксиста.

Никто не знал, его стоило мужчине сдержать своего внутреннего зверя, но этой ночью Ева стонала от наслаждения в его руках, сокращалась на его пальцах, выгибалась дугой, стрясаясь от мощных волн оргазма.

А он… он просто был рядом, изнемогая от собственного неутоленного желания, сгорая в нем, превращаясь в пепел. Хан дал девушке необходимую разрядку, а потом закрылся в душевой кабине, чтобы скинуть бешеное напряжение. Он кончил с ее именем на губах, вспоминая синие глаза и нежную улыбку.

– Твои домогательства были очень целомудренными, Ева. Ты говорила, что тебе нравится мое тело, мой запах, – мужчина выдал микс реальности и собственных желаний. Он предпочел нейтральную версию, которая не разрушит достоинства хрупкой блондинки. В реальности слов почти не было, только действия. – Ты хотела ко мне прикасаться, и я позволил тебе это, – на последних словах голос Хана сорвался в хрип, – в разумных пределах, разумеется. Ничего неприличного или пошлого не случилось, так что расслабься.

Ева дотронулась до своих губ, размышляя над последним рискованным вопросом, но он ее опередил.

– Ты искусала губы, потому что у этого препарата побочный эффект в виде сильной жажды и раздражения кожи.

Она вспомнила стакан с водой, стоящий на тумбочке в ее комнате.

Версия Хана была похожа на правду.

На ту правду, которая позволяла сохранить лицо после всего произошедшего.

– Странно, что я не узнала тебя в клубе. Хотя… после этого дурацкого коктейля я вообще ничего не соображала, даже голоса не слышала. Сплошные размытые пятна вместо лиц, и гул в голове. Хорошо, что ты оказался рядом…

Последняя фраза целительным бальзамом пролилась на душу мужчины. Сегодня он спал от силы пару часов, все остальное время провел у кровати Евы – девушки, которую ему подарила сама Фортуна.

Блондинка постепенно приходила в себя. Жуткая ситуация разрешилась наилучшим образом. Она могла уничтожить ее репутацию, сделать объектом насмешек и обсуждения среди посетителей клуба, выйти за его пределы, но Фортуна оказалась благосклонна. Этой ночью Ева снова выиграла благодаря Илье.

Звонкий детский голос вернул мужчину и женщину в реальность.

– Пап, я уже все прочитала. Мы можем поехать в парк? Доктор Ева поедет с нами? Она обещала…

– Поеду, – блондинка встала из-за стола и беззвучно произнесла «спасибо», глядя в глаза своему спасителю. – Заедем ко мне, я переоденусь и поедем в парк. И называй меня просто Ева, хорошо?

– Хорошо.

Девочка подошла к отцу и схватила его за руку, потащила в сторону прихожей.

– Пап, ну что ты так смотришь на Еву? Одевайся и поедем гулять!

Блондинка вернулась в спальню и взяла телефон. На черном экране мелькнуло всплывающее уведомление.

Пропущенный звонок от Балу.

24

Не день, а черт знает что!

Евгений раздраженно убрал бесполезный телефон в карман пиджака. Связи не было, интернет пропал в аэропорту Шанхая, превращая гаджет в кусок бесполезного пластика.

В иллюминаторе несколько часов подряд одна и та же картина: плотные серые облака, переходящие в грозовые тучи, яркие колючие молнии, рождающиеся из ниоткуда. Непредсказуемые, опасные. Смертельные. Из-за сильной грозы пилотам частного джета пришлось изменить курс, и это решение сожрало дополнительный час его жизни.

Балуев поерзал в кресле, ослабляя ремень безопасности под укоризненным взором стюардессы, вздохнул и прикрыл глаза. Нужно расслабиться.

Визит в Китай неожиданно затянулся: помимо подписанного контракта партнеры из Поднебесной предложили новый заманчивый проект, и бизнес–колесо начало раскручиваться с новой силой. Несколько визитов на завод, разговоры с технологами и разработчиками оборудования, условия поставки, сопровождение груза и техобслуживание, обучение персонала.

Балу падал, тонул в бурном потоке информации. Цеплялся за мысль о Еве, которую давно не видел и…. Черт! Он скучал! Сука! Тосковал!

Это состояние казалось похороненным пять лет назад вместе с женой и сыном. На маленькой планете Земля не осталось людей, к которым хозяин «Джунглей» испытывал особые чувства, к кому хотел прикоснуться. Друзья – да, были. Приятелей больше, но это все не то.

Жанна – не в счет. Она – это секс, механика.

А Ева… сны и воспоминания о его визите в квартиру девушки – живая вода. Якорь, за который он ухватился, обретая вторую половину жизни. Балу научился делать большие деньги, но полностью потерял себя.

Он стал болидом на закольцованной гоночной трассе. Давил на газ, выжимая из двигателя максимум, рисковал, срезал на поворотах, прижимал конкурентов к бортику и приходил первым к финишу, но зачем? Для чего? Кому это было нужно?

Произвести впечатление на окружающих? Балу давно вырос из детских штанишек и не нуждался в оценке толпы. Тогда ради чего все? До сих пор у него не было ответа на этот вопрос. Его жизнь стала похожа на секс с Жанной: не ради удовольствия, просто почувствовать себя живым. Хотя бы на несколько минут…

– Евгений Александрович,